«Пионер-герой», партизан, пулеметчик и художник Анатолий Школин вспоминает войну (фоторепортаж)

Детство на Брянщине

Члену Совета ветеранов района Нагорный Анатолию Фомичу Школину в следующем году исполниться 90. Анатолий Фомич – преподаватель художественной академии ВГИК, он все еще «в строю»!

Анатолий Школин родился в 1926 году на Брянщине. Застал раскулачивание, голод, репрессии (забрали дядю как «сочувствовавшего кулакам»; но потом выпустили – и посадили тех, кто сажал).

– Семья у нас была творческая, – рассказывает Анатолий Фомич. – Отец играл на балалайке, дома был патефон – дед привез из Манчжурии. Я никогда не чувствовал себя «деревенским».

Сам Анатолий уже тогда увлекался рисованием, фотоделом, ходил в Дом пионеров. Первые фотоаппараты, по воспоминаниям, делали сами, деталями служили линзы от очков.

Помогал партизанам в тылу врага

Война в 41-м докатилась до Брянщины быстро, эвакуироваться не успели. Был момент – наши войска ушли, а немцев еще нет. Анатолий с ровесниками гулял по оставленному городу Бежеце (нынче это часть Брянска) и подобрал брошенное в суматохе знамя Института транспортного машиностроения.

– Подобрал, – говорит Анатолий Фомич, – просто потому что красивое – серп и молот, Ленин вышитый….

Дома мать и бабушка резонно перепугались – немцы найдут, и знамя пришлось тщательно спрятать. Но когда вернулась Советская власть – пионера Толю объявили героем за спасение знамени, вышла даже статья в газете!

– Это было мое первое знакомство с прессой, – усмехается Анатолий Фомич…

Пока были в оккупации – как могли, помогали партизанам. Теми же самодельными фотоаппаратами снимали немецкие составы. Клеили листовки по ночам. Дома у Толи был даже радиоприемник, тщательно спрятанный под полом, а контакты незаметно выведены на стол – парень и здесь проявил изобретательность и техническую смекалку.

В сентябре 43 фронт пошел в обратную сторону, вернулись «наши».

Попал на фронт, прибавив себе год

– Конечно, как и все, рвался на фронт, – вспоминает Анатолий Фомич. – И вот сидит лейтенант, набирает, и к нему очередь. Доходит до меня, какой спрашивает: год рождения? 26-й, отвечаю; не берем! Ну я опять в хвост, и в этот раз уже говорю – 25-й! Так и взяли.

Новобранцем прошел недолгий курс молодого бойца, и – в бой. Дали тяжелый пулемет РГД – парнем Анатолий был неслабым.

– Сектор обстрела мне обозначали вбитыми колышками, – рассказывает Анатолий Фомич. – Рядом – опытный боец, все учил меня, как не попасть под пулю, не высовываться лишний раз. Ну и на второй день прямо на глазах моих убило его наповал!

А через некоторое время рядом с пулеметчиком Толей взорвалась мина, и молодой боец с тяжелой контузией очнулся только несколько дней спустя, в медсанчасти, практически оглохший. Нашли случайно – просто шли мимо бойцы, потянули за край шинели, торчавший из-под кучи земли – и откопали Анатолия.

Так сложилось, что в этом лазарете и начался творческий путь Анатолия Фомича. Как-то раз увидел он сержанта, тот не без мучений рисовал плакат к праздничной дате. Предложил помощь – и ко всеобщему удивлению вскоре были готовы Суворов, Чапаев, буквы с оттенками…. Так и остался в части «оформителем».

Творческий путь

Ну а после демобилизации в 1946 началась уже другая жизнь – нелегкая, но яркая и полная событий. Сначала была мастерская-артель художников в Брянске. Затем – «Товарищество художников».

– Сейчас, – рассказывает Анатолий Фомич, – это одно из лучших отделений Союза художников России.

Потом была Москва и учеба во ВГИКе. Учился, подрабатывал, как и большинство студентов в то время. Грузил вагоны с углем на Курском вокзале на пару с другим студентом ВГИК – Василием Шукшиным.

– Отмоемся от угля, – вспоминает Анатолий Фомич, –- ну а потом он рассказы свои пишет «на коленке», а я с иллюстрациями по издательствам – Политиздат, Детгиз….

По окончании же института талантливого студента не отпустили – оставили на преподавательской работе, получилось – по нынешний день.

Сейчас же работы Анатолия Фомича можно увидеть и у нас, в Совете ветеранов района.

– Эти две работы, – поясняет он, – «Москва военная» и «Не пройдут» – рисовал срочно, к выставке, буквально за один день, а то бы лучше получилось!

Эту историю нашего ветерана мы вносим в «Бессмертный полк» Москвы вместе с фотографиями Анатолия Фомича и его работ. Среди фотографий – уникальное «селфи» 1941 года, сделанное Анатолием Школиным тем самым самодельным фотоаппаратом из линз для очков!

Петр ПЛЮХИН

Об этом блоге | Блог начинающего фотографа и путешественника

Размещение материалов данного блога возможно только с моего письменного разрешения и размещения ссылки на источник. Для связи со мной вы можете использовать почту: photoandtravels(БОЛЬШОЙ ПЕС)gmail.com

Дорогой гость!

Раз Вы зашли на страничку моего сайта, значит, очень вероятно, что, как и меня, Вас интересуют темы, связанные с теорией и практикой фотографии и вопросы, связанные с самостоятельными путешествиями.

Давайте знакомиться. Меня зовут Сергей. Мне 37 лет. И проживаю я в Екатеринбурге. Работаю простым «советским» инженером.

Мое увлечение фотографией началось в далеком детстве. В 8 лет мы поехали к родственникам в соседний город и дядя подарил мне свой старенький, видавший виды пленочный фотоаппарат «Смена-6». Мне кажется, что в тот день в Советском Союзе не было более счастливого пионера!

1. Один из самых радостных дней в моей жизни: 31 год тому назад мне подарили фотоаппарат «Смена-6», который я держу в руках.

Первые фотографии, как у всех начинающих фотолюбителей, вышли «комом», но всё равно, очень мне дороги.

2. Мой первый в жизни снимок: «Собаки на снегу»… 😉

3. Один из первых снимков. Мы поехали с братом кататься в лес на лыжах. Мела метель. Получилось вот что.

Была где-то еще одна знаковая фотография: черные вороны на снегу, снятые через форточку (стиль такой же, как и с собаками), да вот не могу найти, к сожалению.

Года через два у меня случилась очередная радость: на День Рождения родители подарили обновку – фотоаппарат «Смена-8М». Им я фотографировал вплоть до окончания школы.

Лучше всего получались портреты при естественном освещении от окна. Оно и понятно: свет ровный, мягкий. И сейчас, если вы прочитаете статьи про съемку натюрмортов у окошка, поймете, что я больше всего люблю фотографировать в таких условиях. А тогда мы брали в качестве фона белую простынь, которую держал сзади мой друг или отец, и получали вот такие фотки.

4. И тридцать лет назад можно было снимать неплохие портреты, если использовать рассеянный свет от окна.

5. В качестве фона мы использовали белую простынь

6. Постановочный портрет

В блоге вы можете встретить мои ироничные комментарии по поводу того, что начинающие фотографы, в первую очередь, снимают кошечек и собачек. Не обращайте внимания, 30 лет тому назад я тоже этим увлекался.

7. Все фотолюбители начинают карьеру со съемки собачек и птичек. Я — не исключение!

8. В блоге можете найти отчеты о прогулке на лошадях по зимнему лесу, о походе в горы Башкирии верхом. Я писал, что кататься не умел, пока в прошлом году не поехал в конный клуб. Это не совсем верно — впервые я сел на лошадь в 6 лет… 🙂

Снимал я и пейзажи. Вот околица, где прошло мое детство, снята мною в 8 лет.

9. Один из первых моих пейзажей. Посмотрите фотографии из села Коуровка, чтобы сравнить с тем, что у меня получается сейчас.

Одна из лучших репортажных фотографий снята в день, когда мы, погостив в деревне у бабушки, всей семьей шли на автобусную остановку. Чтобы добраться до города, нужно было на двух автобусах ехать 48 километров. И тогда это казалось грандиозным путешествием…

10. Любовь к путешествиям у меня появилась с раннего детства… (малыш на фото — не я, мой брат).

Кто бы мог подумать тогда, что через 30 лет я преодолею 3200 километров за рулем арендованной машины в Мексике, 1200 км по левосторонним дорогам Шри-Ланки, проеду на деревенских автобусах и поездах тысячи километров по Китаю? И это не будет казаться чем-то из ряда вон выходящим…

Прошли годы и я купил «цифромыльницу». Снова фотодело меня затянуло… 🙂 Поскольку я люблю путешествовать, то в какой-то момент, как и многих моих коллег по увлечению, посетила мысль: «А хорошо бы улучшить качество фотографий, снятых в отпуске!». И полтора года назад я стал счастливым обладателем зеркальной фотокамеры Nikon D5100 с «китовым» объективом 18-55.

Оказалось, чтобы получить снимки с качеством лучше, чем у «цифромыльницы», нужно много изучать теории по фотографии. Я «перелопатил» кучу информации по фотографии и пробую мало-помалу применять свои знания на практике. Несмотря на то, что в интернете хранится «миллион миллиардов» байт информации обо всем, что угодно, иногда трудно найти ответы на интересующие Вас вопросы.

На страницах своего блога я планирую рассказывать о том, что я узнал о фотографировании, какие результаты получил. Я не учитель – сам учусь. Может быть и Вам будет интересно что-то обсудить, что-то посоветовать? Всегда буду рад общению с Вами!

Вторая тема моего блога – путешествия. Занятия фотографией априори подразумевают, что Вы больше путешествуете, чем обычные люди. Несколько лет назад я попробовал организовать и реализовать свое первое путешествие «дикарем» в  Таиланд. С тех пор я и моя жена пополнили армию самостоятельных путешественников и никогда уже больше мы не поедем в отпуск с турагентством.

Кроме описания путешествий за границу, обсуждения нюансов подготовки к самостоятельному путешествию и деталей поездки, я планирую рассказывать о своих поездках выходного дня по Уралу и другим уголкам России.

Еще раз: Добро пожаловать! И… в добрый путь!

Сергей

03 апреля 2013

В марте 2014 года мы с женой съездили во второе самостоятельное путешествие по Китаю и Таиланду. Если подпишитесь на новости сайта, не пропустите новые главы отчета о нашей поездке. В нём можно будет посмотреть, как снимает Nikon D5100 с разными объективами в различных жанрах. Данная фотография снята на смотровой площадке в деревне Dazhai на рисовых террасах «Хребет Дракона» в Китае.

Обновление от 14 декабря 2014

Сегодня блог уже довольно сильно вырос. Мне кажется, что пора уже дать более подробное описание основных разделов сайта, чтобы вам, дорогие гости, было легче в нем ориентироваться.

Натюрморты

С задумки рассказать, как ставить свет при съемке натюрморта при естественном освещении и начинался мой интернет-ресурс. Здесь можно прочитать советы и уроки по постановке света, как сделать фотостудию для съемки натюрмортов и так далее.

Походы выходного дня

Рассказы о коротких путешествиях в окрестностях Екатеринбурга и соседних регионах. На сегодняшний день можно прочитать короткие отчеты о том, как я поднимался снимать закат на гору Волчиха и, как доехать в Природный парк «Оленьи ручьи», чтобы увидеть классные пейзажи. Мне нравится в Оленьих ручьях и я там был во все поры года: зимой, весной, летом и осенью.

Со временем, думаю, размещу здесь отчеты о походы в Природный парк Таганай, где мы также были несколько раз, подъеме на Хребет Зюраткуль, поездках в Природный парк «Бажовские места» с озером Тальков камень. Еще есть у меня в запасе фотографии для рассказа о посещении больших карьеров в Екатеринбурге (на Изоплите и в поселке Шабровский) и в городе Асбест.

Самостоятельные путешествия

Самый объемный и трудоемкий раздел, в котором я размещаю отчеты о самостоятельных поездках (без турагентств) в дальние страны. Самый подробный – рассказ о поездке за рулем арендованного автомобиля по Шри-Ланке в мае 2013 года. Его я писал несколько месяцев специально для данного сайта, поэтому он такой детальный.

Отчет о путешествии за рулем машины, взятой на прокат в Мексике в 2012 году, писался для форума самостоятельных путешественников Винского. В нем также много полезной информации для организации своей собственной поездки дикарем, но я планирую его еще адаптировать для своего блога.

Подразделы про Азербайджан, Германию и Египет представляют из себя короткие зарисовки из поездок в эти страны.

Самостоятельное путешествие в Таиланд осенью 2010-го было нашим первым опытом такого времяпровождения отпуска. С него всё и началось. Первое масштабное «всё» — путешествие дикарем по Китаю, Гонконгу и Филиппинам в 2011 году. В тот раз мы еще не вкусили запретного сладкого плода под названием «свобода перемещения на арендованной машине» и передвигались на общественном транспорте.

Также в этот раздел я добавлю рассказ о том, что можно успеть посмотреть в Нью-Йорке за один день, куда мы попали между перелетами из Екатеринбурга в Мексику.

Фотодело

В данной части сайта можно встретить уроки фотографии, советы новичкам как фотографировать в разных жанрах. Здесь же опубликованы обзоры с примерами фотографий, снятых на любительскую зеркалку Nikon D5100 с различными объективами (Nikkor 70-300mm f/4.5-5.6G ED-IF AF-S VR,  17-55mm f/2.8G ED-IF AF-S DX и Samyang 14mm f/2.8 ED AS IF UMC Nikon F).

Недавно вышла в продажу новая версия моей камеры – зеркалка Nikon D5300. В этой рубрике можно увидеть большой сравнительный обзор, где анализируются её отличия от Никон D5200, D5100 и D3100. Думаю, что начинающие фотолюбители, подставив вместо технических характеристик перечисленных моделей фотоаппаратов, данные для другой зеркалки, смогут самостоятельно их сравнить и принять решение о покупке. В этом же отзыве можно увидеть примеры фотографий, снятых на самую простую камеру Nikon D3100 с фиксом 50/1.8 G и убедиться, что главное – хорошее стекло, а то, какая у вас тушка – вторично.

Фоторассказы

Рассказы, не подпадающие под предыдущие категории. В предыдущем разделе, как я сказал, можно увидеть примеры фоток, снятых различными объективами на кропе Nikon D5100. Но, часто они были подготовлены на основе первых впечатлений, оказавшихся не совсем верными. Например, сначала я не очень был доволен резкостью ширика Samyang 14/2.8. Зато после я в него влюбился. Советую прочитать статьи «Один цветной рассвет» и «Осенние пейзажи у села Коуровка», если вы хотите посмотреть тесты телеобъектива Никкор 70-300 и суперширокоугольного Самьянг 14/2,8 в полевых условиях.

Рассказ про снежных коров демонстрирует примеры фоток, снятых на штатный KIT объектив 18-55.

Список всех статей

Здесь размещается перечень всех постов блога, сгруппированных по рубрикам. Может быть, вам будет легче в нем сориентироваться и найти другие рассказы, не упомянутые мной сегодня.

Альбом Натальи Дюбиной — Семейные сюжеты 1950-60 годов. — Лукиград

Личный архив Натальи Дюбиной —
Семейные сюжеты 1950-60 годов.
Сейчас в альбоме 8 фотографий

С каждой из этих фотографий связаны воспоминания моего детства.

Фото № 1.

Мне 6 лет. Мама принесла новую книжку, которую мы читаем вместе. В детстве у меня было много игрушек, но пожалуй ещё больше детских книг. Помню, что чаще всего я обращалась с просьбой к маме, папе, бабушке — «Почитай мне!» Любимыми книгами были сказки Пушкина (о царе Салтане), Бажова («Серебряное копытце»), «Приключения Незнайки» Е. Носова, «Катруся уже большая» украинской писательницы Натальи Забила, сборник советских писателей «Рассказ за рассказом» и толстая книга в твёрдом переплёте, которая называлась «Круглый год. 1958″. В этой книге по разделам «Весна», «Лето», «Осень», «Зима» были собраны интересные стихи, рассказы и сказки. Очень мне нравились детские журналы «Весёлые картинки» и «Мурзилка». К 6 годам я знала все буквы и умела читать слова, но первой, самостоятельно прочитанной мною книгой, была забавная история «Бобик в гостях у Барбоса», которую мама подарила мне со словами — «Эту книжку ты сама прочитаешь нам вслух.» Бывали случаи, когда родители по каким-то причинам оставляли меня дома одну. В одиночестве я не скучала, лучшим занятием для меня были книги. Со стопкой своих детских книжек я устраивалась уютно в уголке дивана и просматривала одну книжку за другой, вспоминая содержание прочитанных мне не один раз сказок, рассказов и стихотворений, рассматривая забавные цветные иллюстрации.

И ещё комментарий к этой фотографии. На мне платье, которое в нашей семье называли «шахматным». Красное фланелевое платьице с рисунками разных игрушек: детская пирамидка, мишка, юла, зайчик. .. А название «шахматное» потому, что мой папа купил мне этот наряд в Москве на деньги, которые он получил в качестве приза за победу в каком-то московском шахматном турнире.

Фото № 2.

Лежу на диване и слушаю музыку. Передо мной простенький проигрыватель для пластинок. В середине 50-ых годов прошлого века проигрыватель стал вытеснять любимый и доступный для многих слоёв населения патефон. Но не каждая семья могла вот так вот просто приобрести проигрыватель, думаю из-за материальных затрат, а, возможно, не всегда проигрыватели были в доступной продаже… Но зато в городе появились прокатные пункты, где «на прокат» на небольшой срок и за определённую плату давали в пользование предметы бытовой техники, а именно : стиральные машины, швейные машинки, проигрыватели, фотоувеличители для печатания фотографии в домашних условиях и много чего ещё. А пластинки можно было купить в магазине «Мелодия» на ул. Ленина. У нас в доме были пластинки с популярными в те годы песнями, пластинки с выступлением Аркадия Райкина, Тарапуньки и Штепселя. Проигрыватель появлялся в доме накануне какого-либо праздника, на который мои родители приглашали гостей. Но ещё до наступления праздничных дней мы с мамой с удовольствием слушали пластинки с любимыми песнями. Бывало, что мама и папа, а вместе с ними и я, дружно подпевали исполнителям песен. Звучала мелодия вальса, и тогда папа отодвигал большой стол из центра комнаты к окну , освобождая пространство для танца. И вот мои мама и папа танцевали вальс, а я просто кружилась по комнате под звуки музыки. Потом папа подхватывал меня на руки и продолжал вальсировать со мной. Моя бабушка Аня сидела в сторонке на стуле, и я очень хорошо помню, какими добрыми и счастливыми глазами она смотрела на нас! Потом папа усаживал меня на диван, подходил к бабушке ( к своей тёщеньке! ) и приглашал её на тур вальса. Бабушка махала руками, отнекивалась (у неё тогда болели ноги), но потом всё же соглашалась и они с папой совершали по комнате один круг вальса.

Фото № 3.

Впервые иду в театр. Всей семьёй смотрели детский спектакль-сказку «Иван да Марья». Папа сфотографировал меня, маму и бабушку у памятника Рокоссовскому. Это была весна 1958 года, мне ещё 5 с половиной лет. Мне понравился зрительный зал с мягкими креслами, ковровыми дорожками на полу и бархатный, вишнёвого цвета, занавес на сцене. Огромное впечатление на меня произвели декорации спектакля и световое оформление сцены. В течение театрального действия кулисы несколько раз меняли расцветку — от утренних нежно-голубых и лазоревых до жёлтых и багряных в вечернем закате, которые постепенно переходили в синие ночные сумерки. Это было сказочно красиво!!! И вот тогда, после первого посещения театра, у меня сложилось такое представление, что театр — это чудо!!! И так я думаю до сих пор..

Фото № 4.

Лето 1954 года. Мои папа и мама (слева) и папин брат с женой (справа) 2 недели провели в Опухликах в доме отдыха Министерства Путей Сообщения. Мужчины одеты в форменные кители с погонами, и я не знаю, почему так. .. Война кончилась 9 лет тому назад. Может быть это была официальная форма железнодорожников? Папин брат был машинистом, а мой папа тогда тоже работал в железнодорожной организации …Через 4 года мама и папа поехали в этот же дом отдыха вместе со мною. В то время не было семейных путёвок для родителей с их детьми. Меня привезли в Опухлики на свой страх и риск — может быть разрешат ребёнку отдыхать вместе с родителями? В администрации дома отдыха маме сказали, что девочку возможно будет оставить, если другие отдыхающие и проживающие с мамой в одной комнате тёти не будут возражать… Когда мы с мамой пришли в назначенную для нашего проживания комнату и спросили у присутствующих, можно ли ребёнку две недели жить и спать с мамой в этой комнате, все промолчали… Но не возразили! И это было хорошо для нас. Так я осталась с родителями. В те годы дом отдыха «Опухлики» состоял из двух длинных одноэтажных корпусов — женского и мужского. Думаю, что в каждом корпусе было 8-10 комнат на 8-10 отдыхающих. Столовая находилась в деревянном летнем помещении с верандой. За столиками сидело по 6 человек. Утром за завтраком отдыхающие получали меню с возможными блюдами на следующий день, делали выбор и отмечали в меню свои пожелания. Мне очень нравилось вместе с мамой решать, что бы нам хотелось получить на завтрак, обед и ужин. Прошло несколько дней. С утра и до вечера мы с родителями проводили время возле озера, папа катал нас на лодке, ходили в лес за земляникой, гуляли по посёлку. В общую комнату женского корпуса приходили только ночевать. Получилось так, что я совсем не мешала другим отдыхающим тётям и они меня полюбили! Оказывали мне дружелюбные знаки внимания и расположения, угощали конфетами.

Фото № 5.

Вот моя фотография, сделанная летом 1958 года фотографом из дома отдыха. Видно по всему, что отдых пошёл мне на пользу. Здесь в Опухликах я, городской ребёнок, впервые попробовала и пила 2 недели парное молоко, которое мама по договорённости покупала для меня в семье Морозовых. Дядя Витя Морозов был работником водокачки в доме отдыха, его семья проживала тут же на территории. Сейчас в санатории «Голубые озёра» на самом берегу озера сохранился участок, где стоит этот дом работника водокачки.

Фото № 6.

Зима или ранняя весна 1957 года. Мама на улице Нелидовской, на которой жила наша семья несколько лет. Слева большой деревянный забор, а за ним стоит железнодорожная больница. Справа видны два многоэтажных дома, а третий, похоже что ещё строится. Невысокий забор ограждает строительную площадку. Вот на этой же стороне и находился небольшой деревянный дом-барак с несколькими небольшими квартирами, в которых проживало несколько семей, в том числе и наша. Отопление печное, все «удобства» во дворе. Воду носили из колонки, в этом помогали даже мы, маленькие дети. С моим другом Сашей мы ходили на колонку с маленьким ведёрком. Сашка нажимал тугую ручку колонки, а я подставляла ведёрко. Домой несли аккуратно, чтобы не расплескать воду. И всё же родители были довольны своими жилищными условиями. Мама рассказывала, что в первое послевоенное десятилетие в наших Великих Луках были большие проблемы с жильём. Получить отдельную, хоть и маленькую квартирку в построенном после войны бараке, было большим счастьем для молодой семьи.

Фото № 7.

Весной 1957 года наша семья переехала на новую квартиру в дом 96 «а» по ул. Торопецкое шоссе. Двухэтажный, 15-квартирный дом находился почти рядом со школой, где работала моя мама, в этой же школе потом училась и я. Через дорогу от дома небольшая площадь конечной остановки городского автобуса № 1, за которой был виден корпус мебельной фабрики. За домом был большой пустырь и далее железнодорожные пути, по которым паровозы шли в депо. Наша квартира была однокомнатной, но родители очень радовались ей! Ещё бы — центральное паровое отопление, водопровод, санузел, ванная с титаном, который надо было топить дровами. На кухне печка для готовки еды. Но в 1963 году печки во всех квартирах разобрали и установили газовые плиты с газом в баллонах, что тоже было новшеством в городской жизни Великих Лук. На фото папа и мама у подъезда нашего дома.

Дом был ещё примечателен тем, что в нём на первом этаже располагалось почтовое отделение (кстати, оно действует там до сих пор). Поэтому жильцы нашего дома всю свою почтовую корреспонденцию получали в первую очередь. Почтовые ящики висели на дверях квартир, и когда утром почтальон приходил к нам и опускал в наш ящик первую почту, мы слышали лёгкий стук. С возгласом «Почта пришла!» я неслась к входной двери и забирала то, что принёс для нас почтальон. С утренней почтой мы получали газеты «Великолукская правда», «Псковская правда», «Пионерская правда», а потом и «Комсомолку», желанные письма от наших многочисленных родственников. Вторая почта прибывала после обеда, т.е. после 14 часов. Это были центральные газеты «Правда», «Известия», раз в месяц журналы «Работница», «Здоровье», «Огонёк», в какие-то годы журнал «Крокодил». Для меня мама выписывала журналы «Весёлые картинки», «Мурзилка», «Пионер», «Костёр».

Фото № 8.

Конец 50-ых, начало 60-ых. Мои мама и папа дома. Фотографировал сам папа, он был фотографом-любителем, но многое знал и понимал в фотоделе. Снимал фотоаппаратом «ФЭД», у которого есть режим ожидания съёмки. За 10 секунд после установки камеры для работы в нужном режиме сам фотограф успевал занять место перед объективом аппарата и таким образом попадал в кадр. Именно так и был выполнен этот снимок. Папа и меня научил фотографировать, проявлять плёнку и печатать фотографии. После того как появились цифровые камеры и имеется возможность обработать снимки в компьютере, методы работы над фотографией в прошлые десятилетия покажутся сегодня молодым фотографам неудобными и трудоёмкими. Но как же радовались мы удачному снимку, хорошему качеству фотобумаги! И гордились, если могли порадовать родных и друзей хорошими фотокарточками, изготовленными самостоятельно. Кроме фотодела у моего папы были и другие увлечения. Шахматы, рыбалка и … пение. С 1961 по 1963 годы мои мама и папа пели в хоре клуба железнодорожников, которым руководил хормейстер Галапов Николай Васильевич. Вечерами, после работы, ходили на репетиции хора и часто брали меня с собой. Я, в те годы ученица начальной школы, была хорошей проказницей , на моём счету было достаточно шалостей и провинностей. Мои родители опасались оставлять без должного внимания такую озорницу. На репетиции хора я сидела в сторонке на стуле и с книгой в руках. Пока взрослые пели, я тихо и мирно читала интересную книгу. Но всё же невольно прислушивалась к тому, что происходило в репетиционной комнате. Я знала весь репертуар хора, и дома мы порою с родителями, когда у них бывало хорошее настроение, вместе пели эти песни. «Главное, ребята, сердцем не стареть…», «Что стоишь качаясь тонкая рябина…», » Пропел гудок заводской в конце рабочего дня, и снова у проходной встречает милый меня…», «… с ветки облетает черёмухи цвет, в жизни раз бывает восемнадцать лет!». Были и патриотические песни о Родине, о партии, очень суровая песня «Бухенвальдский набат». Помню, как Николай Васильевич шутками и прибаутками учил хористов мастерству пения. » Вы должны непрерывно держать ноту, пока я вам рукой не подам знак «стоп» ! Пусть это будет долго, пусть может быть я выйду из комнаты, пойду в буфет попить чайку, а потом вернусь к вам, а вы должны всё ещё тянуть ноту и остановить пение по взмаху моей руки! Вот так». Потом мы с бабушкой были на отчётном концерте хора. Это было замечательно! На сцену клуба железнодорожников вышел коллектив хора в полном составе. Мужчины в строгих тёмных костюмах, а женщины в нежно-голубых шёлковых платьях, длинных до пола. Исполнили весь свой репертуар, пели очень красиво и проникновенно, заслужив громкие долгие аплодисменты. Я так все ладошки себе отбила! Были у хора и гастрольные выступления. Летом 1961 года я вместе с хором и родителями съездила в Новосокольники.

Новости

27. 05.2021
Подведение итогов отопительного сезона
Холодные батареи — это завершение отопительного сезона для жителей, но начало подготовки к зиме для коммунальщиков. В мэрии накануне подвели итоги работы ресурсников, управляющих компаний. Яна Смирнова продолжит.

27.05.2021
Ремонты дорог по нацпроекту БКД
Автолюбителям, которые часто ездят в Кузнецкий район Новокузнецка на некоторое время придется смириться с пробками. Начался ремонт дорожного полотна на Левом берегу. Оксана Храмова узнала и дальнейшие планы подрядчиков.

27.05.2021
О комфорте с пристальным вниманием
Сегодня журналистов пригласили во двор 86-го дома на проспекте Строителей. Нацпроект «Жилье и городская среда» в действии.

27.05.2021
Голосование за благоустройство завершается
На этой неделе завершается голосование за объекты благоустройства на следующий год.

27.05.2021
Инициатива по жилью детям-сиротам
Накануне прошло очередное заседание Парламента Кузбасса.

27.05.2021
Особый пожрежим завершается
Особый противопожарный режим завершается в Кузбассе. Начиная с 12 апреля, инспекторы пожарного надзора регулярно выходили в рейды. На этой неделе профилактическая работа заканчивается.

27.05.2021
«Уголь России и Майнинг 2021» на следующей неделе
Выставка «Уголь России и Майнинг» откроется на следующей неделе. Сегодня в городской администрации состоялась пресс-конференция, посвященная предстоящему событию.

Новости

1 — 7 из 34349

Начало | Пред. |

1

2

3

4

5
|

След. |
Конец

| Все

К.И.Ткачёв. ШКОЛА МОЕГО ДЕТСТВА, ОТРОЧЕСТВА И ЮНОСТИ (Часть 2) « Саровский краевед

Начальником ГорОНО (Городского отдела народного образования) был Анатолий Николаевич Зубилин, прослуживший сорок лет на этой должности и ставший патриархом нашего городского образования. В то время я даже не знал, как он выглядит, но его фамилия была в школе на слуху. Учителя иногда предупреждали нас о том, что придёт Зубилин и что всё должно быть в порядке. Из чего мы для себя делали вывод о том, что они его побаивались. А если побаиваются, то волей-неволей будет порядок. Уже через много лет я узнал, что Анатолий Николаевич сделал очень много для нашего городского образования. Когда в 90-х годах прошлого века тёмные силы захватили власть и стали запрещать и разгонять всё советское, Анатолий Николаевич проявил волю и сохранил при школах пионерские организации, хоть и пришлось дать им другое название.

Фото 1. Анатолий Николаевич выступает на стадионе «Труд» на мероприятии, посвящённом Дню пионерии

В 72-м году моему шестому «Б» было присвоено звание Правофлангового пионерского отряда. И в этом же году исполнялось 50 лет Пионерии. Намечалось торжественное празднование этого события. Должен был состояться парад всех правофланговых отрядов города. Начали нас тренировать. После уроков собирали всех правофланговых города на улице Красной (после смерти героя Советского Союза Владимира Петровича Сосина, улицу назвали его именем) и водили взад, вперёд стройными рядами, оттачивая маршировку.

Наконец настал знаменательный день – 19-е мая. Пятница. День выдался жарким. Мы с утра пришли в школу празднично отутюженные от брюк до галстука, все – в белых рубашках. Одноклассницы в этом от нас не отставали, а скорее всего мы от них. На зависть параллельным классам, в этот день уроки нам отменили. Вера Ильинична повела нас к 20-й школе. Пришли, а там – на-ро-ду-у, и все отутюженные.

Стоим на проезжей части в беспорядке. Вдруг, откуда ни возьмись, появился Паничкин Евгений Николаевич. На нём – шорты, рубаха с короткими рукавами и пионерский галстук. На руках – наколки (татуировки). Сейчас, ввиду деградации нашего общества, наколки стали обыденностью, а в то время они отождествлялись не с чем иным, как с тюрьмой. Я, глядя на Паничкина, подумал: «Надо же… И он ещё командует нами, пионерами». Как-то раз я видел по телевизору сюжет о наборе в военкомате призывников в Кремлёвский полк. И узнал, что при медосмотре найденная на теле призывника хотя бы малейшая наколка означает, что он не благонадёжный, и не место ему в Кремлёвском полку. А в пионерский лагерь вожатым, с посиневшей от наколок кожей, – пожалуйста! Вот так!

Как бы там ни было, но организаторские способности у Паничкина были недюжинные. Он быстро, размахивая руками, расставил нас по «коробкам» и сам возглавил колонну.

В назначенное время колонна торжественным маршем с флагами и знамёнами под бой барабанов и звуки горнов двинулась к площади Ленина. На площади всё празднично – развевается кумач, стоит трибуна. На ней в ожидании произнесения торжественных речей «отцы» и «матери» города – секретари Горкома партии, секретари Горкома комсомола, представители Городского Совета депутатов трудящихся и Исполкома городского Совета, а также, наверное, представители ещё каких-нибудь организаций.

Колонна прошла вдоль сквера (серого дома, называемого в народе «гопонарием», тогда ещё не было) и вдоль него же остановилась. Наш отряд оказался прямо напротив центрального входа в сквер. Присутствующие на трибуне стали говорить свои слова. На небе ни облачка, солнце печёт нещадно. У нас на головах ничего нет. Смотрю: невдалеке от нас одному пионеру стало плохо – отвели его в сторону. Потом – второму или второй. Торжество продолжается. Чувствую, и мне поплохело. Говорю соседу: «Сейчас выйду», а он: «Ты что! Стой!». Стоим дальше. Чувствую, стало ещё хуже. Всё, думаю, пойду… Вышел из строя, и – в тень под сиреневый куст (сквер почти целиком состоял из кустов сирени). Через недолгое время, смотрю, из нашей «коробки» ещё одного тащат, а у него ноги по земле волочатся. Не оказалось на наших головах одного из атрибутов пионерской формы – пилотки. На «верху», наверное, никому и в голову не пришло то, что в мае можно получить солнечный удар, а то бы наши головы «убрали» и праздник прошёл бы «гладко»…

Я уверен, что в день 50-летия пионерии на площади был не один фотограф, но фотографий я пока не нашёл.

Фото 2. 6Б в своём классе на третьем этаже над библиотекой

Фото 3. Отвечает Тамара Коновалова – правдоруб, правдолюб и совесть нашего класса

Фото 4. Ваш покорный слуга. В момент съёмки, один из параллельноклассников, повинуясь простому человеческому инстинкту, присоседился ко мне. Май 73-го

Фото 5. А девочки у нас в классе и хорошие, и хорошенькие. Май 73-го

А как мы макулатуру собирали – с азартом. Ходили по квартирам. Помню, постучал я в одну квартиру на улице Пушкина. Открывает сильно престарелый пенсионер со словами: «А ну, иди отсюда!». Я сначала опешил, а потом понял, что дóняли его эти пионеры со своей макулатурой – старику, наверное, покоя хотелось.

На «Дзержинке» стучу в дверь – открывает дамочка. «Хорошо, что ты пришёл, – говорит мне. – Сейчас дам тебе макулатуры». Вот, думаю, повезло. А она продолжает: «Чуточку подожди». И давай свои модные журналы просматривать, что-то там из них себе вырезать. Я битый час простоял у неё в прихожей и ушёл всего с каким-то килограммом этих журналов. Но всё равно наш класс тогда по макулатуре занял первое место в школе. А вот металлолом мы не собирали.

Государство заботилось о нашем здоровье. Сидим на уроке, вдруг заходят медсёстры и объявляют: «Всем засучить рукава!». И пошли по рядам: одна капает, другая царапает. Мы тогда не знали, что они делали и считали это прививками, называли их «перками». Ещё нам делали уколы под лопатку и в задницу. Никто не спрашивал никакого согласия никаких родителей – надо, значит, надо.

С определённой периодичностью в школу приезжали стоматологи со всем своим оборудованием и располагались в пионерской комнате. Мне, тогда ещё пионеру, было немного обидно – чего это они тут «хозяйничают» в нашей пионерской комнате (особенно, когда в ней размещали избирательный участок). Но стоматологи своё дело знали туго. Снимали очередного ученика с урока и – в кресло. Многие думали: лучше б на уроке остаться, даже под угрозой получения «двойки», но только не под бормашинку. Некоторые избегали этой «экзекуции», спрятавшись в туалете.

Ещё помню в восьмом классе, в пионерской же комнате нам делали полный медосмотр.

Фото 6. Мои одноклассники в пионерской комнате. 1972 год

Глядя на фото 6, вспомнил о наших пионерских знамёнах. Их древки венчали навершия копьевидной формы, внутри которых были пятиконечная звёздочка и символ труда – серп и молот. В прошлом (2019-м) году, я у нас в Сарове, невзначай стал очевидцем приёма школьников в пионеры. Это торжество сопровождалось проносом, уцелевших после вакханалии 90-х годов, школьных пионерских знамён. И тут я увидел, что на некоторых знамёнах в навершиях были зияющие пустоты – отсутствовал серп и молот. Кто же это так постарался? Кому же так ненавистен символ труда? Так как знамёна школьные, то удалять трудовые символы, с помощью ножовки по металлу, могли только учителя труда, имеющие под рукой соответствующий инструмент. Не думаю, что эти учителя, в своих школах, по своей инициативе пришли в пионерские комнаты и забрали знамёна в свои мастерские на «доработку». По поводу того, что исходило ли такое указание из ГорОНО, я специально разговаривал с Анатолием Николаевичем Зубилиным, который сказал, что подобного указания не было и быть не могло. Значит можно предположить, что в руководстве школ нашлись-таки социализмоненавистники, которые дали указание надругаться над пионерскими знамёнами. Но, тем не менее, каким-то чудом хотя бы эти знамёна сохранились, хоть и в таком виде.

Фото 7. Сейчас уже не учат, как надо носить знамёна

Не забуду, как 1990 году я, будучи в столице, прогуливаясь по Арбату, к своему удивлению, увидел его красным от всевозможной советской символики (знамён, вымпелов, пионерских галстуков и ещё много, много, много чего) – всё на продажу и желательно за доллары. Там сидели такие, как сказал бы мой отец, держиморды, для которых, кроме долларов нет ничего святого. Я смотрел на это торжище и думал – всё, советской власти приходит конец. Так оно и вышло…

До 71-го года спортзал и мастерская трудовика располагались отдельно от здания школы. Туда надо было ходить через улицу. Но вот в 70-м году началось строительство новой столовой со спортзалом.  Сидим на уроке, вдруг заходит завуч с кем-то ещё и давай выяснять, кто вчера был на стройке. Оказалось, что со стоящего там экскаватора кто-то отвернул какую-то деталь. Скандал. В школе стали проводить «следственные мероприятия». Думаю, что тогда не нашли ни этой детали, ни того, кто её отвернул. Но всё равно нам столовую построили, а вместе с ней и второй спортзал, соединив всё это со зданием школы переходами. Я тогда сразу возгордился своей школой – у нас целых два спортзала! А старую столовую перепланировали и сделали из неё два класса – английского языка и военного дела (сейчас там: в 108-м кабинете – бухгалтерия, а в 109-м – кабинет информатики и вычислительной техники).

В 72-м году произошло трагическое событие – умер ученик нашей школы, девятиклассник Валера Коркин (жаль, что не нашёл его фотографии). Он был старше нас на 3 года. В нашей же школе учился его младший брат – Женя (тоже уже ушедший из жизни). Он был хулиганистым парнем, в отличие от старшего брата, который учился хорошо. У Валеры были какие-то проблемы с сердцем. И, как я слышал, он бегал во дворе с ребятами, и у него отказало сердце. В школе – траур. Вера Ильинична на одном из уроков сказала: «Серёжа, на твоём месте сидел Валера Коркин, ты должен быть достоин его памяти и поэтому должен хорошо учиться». И продолжила: «Около школы будет заложена аллея Валеры Коркина, чтобы память о нём осталась навсегда». Но, по-моему, эту аллею так и не заложили. Во всяком случае, сейчас в школе об этом никто не знает.

Ходили в походы. Первый поход, организованный родителями, был после окончания шестого класса. Мы ходили на «Протяжку» с ночёвкой. Расположили нас рядом с гидроузлом на правом берегу Саровки. Кто-то из родителей где-то достал большую солдатскую палатку, в которой мы все и поместились.

Один из одноклассников взял с собой воздушку и взрывные устройства. Он у нас был мастером по этим делам. Не привожу здесь «инструкции» по изготовлению этих устройств, дабы она не стала кому-то руководством к действию. Мы упражнялись в стрельбе и производили взрывы. Подложили самодельную «бомбу» под старый пень и он «взлетел на воздух». Сделали даже один подводный взрыв, при котором поднялся столб воды высотой метра три. Всё это делалось, конечно, втайне от присутствующих с нами родителей, а то бы нам несдобровать.

С погодой тогда повезло, поэтому мы хорошо отдыхали. Я «обследовал» гидроузел. Был конец мая (а может, даже самое начало июня), течение Саровки стало минимальным, и можно было там полазить. Вода в озере ещё не прогрелась, поэтому искупаться не пришлось.

Еда, приготовленная на нашем стойбище, казалась намного вкуснее, чем в школьной столовой. Помню, заварили и выпили целое ведро чая. Кто-то из ребят взял гитару и в вечерних сумерках зазвучали сочинённые в каком-то дворе, песни. В одной из них запомнились такие слова: «Горит огнями ночной Марсель…». На следующий день закончился наш протяжкинский поход. Отец Юры Мельченко, в несколько приёмов «набивая» нами до отказа свою «Волгу», доставил нас в город.

Фото 8. Что мы сварили в этом ведре я уже не помню

Фото 9. Наши девочки-припевочки

Фото 10. «Еда … казалась намного вкуснее, чем в школьной столовой»

По мере продвижения к выпуску из школы, были ещё походы, но их мы организовывали уже себе сами.

Фото 11. Самоорганизованные походники

Фото 12. А мы по шпалам, опять по шпалам идё-ё-ём домой по привычке!

Кроме походов, отдельное место в нашей школьной жизни занимали всевозможные экскурсии. Мама Любы Пунгиной работала в городских теплицах и организовала нам туда экскурсию. Теплицы тогда находились на месте нынешней Комсомольской площади. Кроме выращивания цветов и ещё чего-то, там занимались гончарным делом. Нам показывали гончарную мастерскую, в которой делали, по-моему, в основном цветочные горшки и, может быть ещё чего-нибудь глиняное.

В четвёртом классе нас водили на Хлебозавод. Для нас детей это была потрясающая экскурсия. В лимонадном цехе напились лимонада. В хлебопекарном цехе наелись тёплого хлеба. А в цехе мороженного нам показали, как его делают.

По окончании четвёртого класса нас возили в коптильный цех. Сейчас его не существует, и я уже не помню, где он находился. Нас везли в сторону плотины (по-моему, на овощную базу) и на заднем сидении автобуса наши ребята распевали недавно появившуюся песню «Меня засосала опасная трясина…». В цехе нам показали весь процесс копчения рыбы и вдоволь накормили ею. По окончании девятого класса отец Марины Зименковой организовал нам экскурсию на ТЭЦ (он там работал). Думаю, что она была интересна, прежде всего, мужской половине нашего класса.

Ещё были экскурсии в разные города. Самой первой была экскурсия в Арзамас. Мы окончили третий класс. Нас отвезли туда на обычном автобусе, какие ездили по городским маршрутам. Вся программа экскурсии заключалась в посещении Парка имени Гайдара. Там мне запомнилась только «Комната смеха» с кривыми зеркалами. И ещё, кажется, нас катали на каком-то аттракционе.

В седьмом классе, в конце первой четверти, Вера Ильинична объявила нам о поездке в Вильнюс в осенние каникулы. Я тогда ещё подумал: ну-у, какой-то Вильнюс, вот если бы в Ленинград или Киев. Собрали группу в 25 человек из разных параллельных классов. Родители проводили нас на вокзале, и я первый раз поехал на поезде почти зимой.

В Арзамасе от турбюро, организовавшего поездку, к нам присоединился сопровождающий. Он был старым солдатом лет шестидесяти. Памятуя старую пословицу «Близок локоток, да не укусишь», показывал нам фокус – кусал свой локоть. Этот фокус удавался ему по причине ранения в плечевой сустав. Он мог так вывернуть руку, что доставал зубами до локтя. В Москве – пересадка и прямиком – в Литву, тогда ещё нашу советскую республику. Разместили нас где-то недалеко от Вильнюса около большого озера (теперь уже и не помню его названия). Там был бывший «барский» дом и рядом – два деревянных барака, в один из которых нас и поселили. Жили в огромных комнатах, человек по десять. В «барском» доме нас кормили. При входе в него всегда ощущался какой-то необычный запах, который помню до сих пор. Это была смесь запаха хвои с чем-то ещё. Все местные литовцы говорили по-русски, но с акцентом.

На автобусе нас возили в разные места. Конечно, в сам Вильнюс, а также в Каунас, Тракайский замок и, наверное, ещё куда-то (точно уже и не помню). В Вильнюсе нас водили на главную площадь – площадь Гедимина (сейчас – Кафедральная). Там были в картинной галерее (теперь это кафедральный собор) поднимались на башню Гедимина. В Тракае я первый раз побывал в настоящем замке. В Каунасе я впервые увидел самый дешёвый в стране общественный транспорт – фуникулёр, стоимость поездки на котором составляла одну копейку. Там я впервые услышал слово «костёл» и увидел его воочию.

Однажды в свободное время небольшой группой пошли прогуляться по местности. Забрели уже далековато, а тут время трапезы подходит. Андрей Толочко (ныне покойный) говорит: «Давайте пойдём короче – через озеро, напрямик». Мы ему: «Ты что?! С ума сошёл?!», а он: «Я всё равно пойду». На дворе ноябрь – лёд ещё тонкий. Как мы его не уговаривали, не подействовало. Наверное, какой-то юношеский максимализм взыграл. Но, слава Богу, прошёл он по тонкому льду благополучно.

В этой поездке я купил всем своим домашним по «литовскому» гостинцу, а себе за 50 копеек – маленький силуэтик Ленина в прозрачной коробочке. Экскурсия мне, конечно, понравилась – я побывал в неведомой мне прибалтийской республике.

Фото 13. Сборная группа, в которой 18 человек из моего «Б» (Игоря Злобина и Андрея Толочко почему-то на снимке не оказалось). Пятый слева – тот самый сопровождающий.

Фото 14. Подружки «не разлей вода» на одной из Вильнюсских площадей

Через много лет, в 1990-м году, я успел опять по путёвке съездить в Прибалтику. В этот раз там уже были совсем другие настроения местных граждан. Например, на одном из заборов краской аршинными буквами на английском языке было написано «Красная армия, уходи домой». И она ушла, а на её место пришла другая, но уже не дружественная нам армия…

В восьмом классе была поездка в Москву, но без меня. Я и так каждый год бывал в Белокаменной, проездом к родственникам в отпуск.

Фото 15. Проездом через Москву. После Победы минуло столько же лет, сколько прошло между Первой и Второй мировыми войнами

В девятом классе на весенних каникулах мы ездили в Кишинёв – столицу другой республики нашего необъятного СССР. С нами в группе были ровесники из 20-й школы. А в Москве в наш вагон посадили группу восьмиклассников из 17-й школы города Горького. И я там влюбился в одну жгучую  блондинку из этой группы. Кстати, блондинки тогда были настоящими. В Кишинёве нас разместили в жилом корпусе музыкальной школы-интерната, пока будущие музыканты разъехались на каникулы. В некоторых комнатах стояли пианино. В программе экскурсии ещё было посещение Одессы.

Фото 16. На одной из улиц Одессы. Слева направо: Саша Крылов, Андрей Лейбов и ваш покорный слуга. Кто нас снял, уже не помню

Там мы побывали около театра, постояли около памятника Дюку и посмотрели на знаменитую «Одесскую лестницу», где снимали не менее знаменитого «Броненосца «Потёмкина». А ещё нам дали немного свободного времени, и мы вчетвером ходили на самую знаменитую одесскую улицу. Надо сказать, что в то незапамятное время ещё «матёрого» социализма в Одессе уже процветало какое-никакое предпринимательство. Там, в полуподвалах, уже были какие-то мастерские, в которых чего только не производили. На улицах – какие-то лавчонки, в которых чего только не продавали. Я там даже купил пару каких-то самостийно произведённых вещей.

В 2012 году у меня был порыв снова поехать в Одессу, но тогда по каким-то причинам не получилось. А теперь вот – увы и ах! И в свете всем известных событий, когда получится, и при моей жизни, получится ли вообще?

В 10-м классе нас возили на выходные в Горький (теперь у него исконное название – Нижний Новгород). В этот город на Волге я тогда попал впервые. Единственная ночёвка была в гостинице «Ока». В Третьей столице нам много чего показали и рассказали. Мы были, естественно, в Кремле, на Маяковке (сейчас ул. Рождественская), посмотрели Строгановскую церковь, постояли около Дома Бугрова (может быть, сейчас ему вернули исконное назначение), зашли в домик Каширина, полюбовались заволжскими просторами, стоя подле памятника нашему великому лётчику – Валерию Павловичу Чкалову. Где ещё были, уже не помню. Как только появилось свободное время, я сразу кинулся в 17-ю школу (благо, прохожие подсказали, где её искать). Но время было уже вечернее и той, кого я искал, там не оказалось…

Недавно слышал по радио новость о том, что в Нижнем Новгороде проводили опрос школьников, и в том числе спрашивали, куда впадает Волга. Ответы повергли в шок, свидетельствуя о полной деградации когда-то лучшего в мире образования. ДЕВЯНОСТО!!! процентов школьников, живя на берегу великой русской реки, не знают, куда она впадает, а некоторые из них говорят, что – в Оку. К-А-Р-А-У-У-У-Л!!!…

Фото 17. В одной из поездок

В том же учебном году во время зимних каникул мы поехали в наш, самый величественный во всех смыслах, город – Северную столицу или Вторую столицу (а ещё Северную Пальмиру). В город – «Петра творенье», претерпевший столько переименований, как никакой другой. Как говорил один гражданин: «Я родился в Петербурге, учился в Петрограде, а работаю в Ленинграде». Когда пришли новые времена, социализмоненавистники опять его переименовали. А по мне, так, если переименовывать, то наше, русское название ему больше идёт. Пётр западопоклонником был, и наши горе-переименователи – туда же. А я сейчас всё равно называю город на Неве на русский манер – Петроградом, а если речь идёт о войне, то только Ленинградом. Ладно, отвлёкся.

Мы жили в гостинице «Советской» (над её названием социализмоненавистники тоже усердно потрудились). Я жил, как барин: в «однокоешном нумере» – не знаю, чем заслужил. Номер был расположен высоко, и из окна открывался неплохой вид. Внизу ходили трамваи, осыпая свои крыши водопадом искр с контактного провода.

Фото 18. Может быть за одним из светящихся окон в данный момент, ваш покорный слуга

Да, велик Ленинград, поэтому тех нескольких дней, проведённых там, было очень мало. Но всё равно впервые попасть в такой город – дорогого стоит.

Мы были, конечно, на Дворцовой площади, в Петропавловской крепости, в Исаакиевском соборе (посмотрели как работает маятник Фуко и ещё раз убедились в том, что Земля вращается), на Пискарёвском кладбище, около «Авроры» (на сам крейсер не попали) и ещё где-то (память уже подводит). Несколько наших самостоятельно ходили в «Эрмитаж», а наши девчонки успели посмотреть какую-то иноземную выставку.

Фото 19

Фото 20

Гуляя по городу, где-то набрёл на фотоавтомат. Я такого ещё не видел. Небольшая кабинка, в которую садишься, опускаешь в приёмник не великую сумму, и автоматически производится четырёхкратная съёмка, как на документ. Автомат в своём чреве производит мокрый процесс (проявка, промывка и фиксирование), сушку и выдаёт на бумажной ленте 4 небольших снимка. Но эти снимки привезти домой мне было не суждено. В гостинице на недолго оставил их гардеробщику, а он взял и отдал каким-то девочкам. «Вы зачем же им отдали?» – спрашиваю его. А он: «Они сказали, что знают тебя и передадут». К сожалению, никто ничего мне не передал. Я так и не понял, зачем им были нужны мои фотографии? Ну, если только влюбились, то ладно – пусть забирают…

Перед тем как ехать, мне отец сказал, что друг его детства живёт в Ленинграде – после войны там остался. Я задался целью найти его. Как только появилось время, пошёл искать. На Невском стояла деревянная будочка с окошком, на которой было написано что-то типа «Горсправки». Назвал примерный год рождения, ФИО (Огнев Иван Иванович) и всё, больше ничего не знал. Не спросив у меня ни паспорта, никакого другого документа, приёмщица велела подойти через полчаса. Через означенное время получаю из окошка справку с адресом, заплатив какие-то смешные деньги. А как сейчас с этим обстоят дела? Рассказываю. С нами до четвёртого класса учился Женька Горбунов. Переехал с родителями жить в Горький. Больше я его не видел. Несколько лет назад решил сыскать нашего Женькá. Никаких будочек на улицах Нижнего, естественно, нет. Еле нашёл справочную контору. Даю данные, а отчества не знаю. Мне в ответ: «Фамилия распространённая, без отчества искать не будем». Видно, неохота им подольше в картотеке покопаться. «Что же мне теперь, – спрашиваю, – через телепередачу «Жди меня» искать его что ли?». А они мне: «Ничего не знаем». Так и ушёл, не солоно хлебавши.

Фото 21. 6Б

Фото 22.  7Б

Фото 23. 8Б. Отсутствует Виталий Прилепский. Во втором ряду Татьяне Побельской поменяли фамилию на Полынову. В четвёртом ряду Марине Медведкиной поменяли фамилию на Климову и Любу Пунгину сделали Путиной. В последнем ряду Наде Климовой присвоили фамилию Медведкина и исказили фамилию Саши Маросанова

В школе нас приучали к труду. Например, было дежурство по классу, которое ко многому обязывало. В качестве дежурного надо было следить за чистотой доски перед уроком, наличием мела на доске, а также бегать в туалет мочить тряпку. А после уроков дежурный должен был оставаться убирать класс: протереть доску, подмести пол, затем его помыть, закрыть класс, сдать ключ.

Фото 24. Уроки закончились, началась уборка, а Вера Ильинична продолжает работать

В восьмом классе, в самом начале учебного года, Вера Ильинична объявила нам, что едем «на картошку». Ура-а, не учимся! И мы впервые своими глазами, руками и ногами увидели и прочувствовали, что такое «съездить на картошку». Погода в тот день удалась, было тепло и сухо. Нас на автобусах отвезли за зону на колхозное (а может быть, совхозное) поле, с трёх сторон обрамлённое лесом. Работа нехитрая – собирай с борозды уже выкопанный картофель в ведро и таскай к машине. Кстати, эта работа делалась голыми руками, никаких перчаток и в помине не было, их изобрели только через пару десятков лет. Теперь народ, особенно городской, стал изнеженным. Если какая работа, сразу перчатки надевают – боятся свои холёные ручки занозить или запачкать.

Примерно в полдень привезли провиант – по пакету молока и по белой булке. Мы, рассевшись на опушке леса, с аппетитом уплели всю провизию. Как это обычно водится в подростковой среде, не обошлось без, хоть и незначительного, но инцидента. Когда наполнился кузов очередного грузовика, шофёр не смог завести мотор. Но, смекнув в чём дело, вышел из кабины и зашёл с тыла. «Кто картошку в выхлопную трубу забил?!» – разнеслось над полем. А Андрей Толочко подходит к нему и с невинно-наивным выражением лица, спрашивает: «А что такое выхлопная труба?»…

Потом, работая на производстве, я ещё много раз ездил со своим коллективом «на картошку» или «на морковь». Как бы социализмоненавистники не куражились над этим, чисто советским мероприятием, всё равно, я считаю, что что-то подобное обязательно должно быть. Оно привносит разнообразие в будничную производственную жизнь, сплачивает коллектив, и вообще поднимает настроение. Я бы и сейчас с удовольствием ездил на «картошку».

Фото 25. «На картошке». 1978 год

Ещё была, начиная с пятого класса, отработка после учебного года. Мы чего только не делали: вскапывали пришкольный участок, делали дорожки около здания школы и ещё занимались ремонтом – красили, белили (в общем, что поручали, то и делали). Помню, что полностью побелил туалет около старого спортзала, и завхоз принимала мою работу.

Было ещё военно-патриотическое воспитание. Проводили военную игру «Зарница». Молодым сейчас такие игры неведомы, а нам было интересно. Когда я учился в шестом классе, нам объявили, что будет общегородская «Зарница». Почти вся мужская половина пяти шестых классов хотела попасть на игру, но отобрали человек пятнадцать, в том числе и меня. Повезло.

Нам было велено иметь «оружие» и маскировку (дело было зимой). Я выпилил из обрезка фанеры автомат и попросил у мамы старую простынь (кстати, тогда простыни были только белыми).

Наступил день «З», он выдался в меру ясным и морозным. Я пришёл в школу «вооружённый» и «замаскированный». Военрук Степан Георгиевич построил наш «боевой» отряд, проверил, все ли при оружии и с маскировкой. Кое-кто из ребят хулиганистого склада хотел было незаметно примкнуть к нашему отряду (уроки-то нам отменили), но был быстро выявлен Степаном Георгиевичем и отстранён.

Военрук скомандовал: «Шагом марш!», и отряд двинулся в сторону профилактория. По пути добавились отряды из других школ, в том числе и 20-й. Отряд 20-й школы подготовился лучше – на их «форме» были нашивки с номером школы. Увели нас за профилакторий на высокий откос, граничащий с небольшим полем. Последовала команда: «Занять оборону! Окопаться!». Мы под соснами каждый себе давай копать окопчик, благо снега было много. Никаких лопат не было – копали, как могли, в основном ногами снег разгребали.

Степан Георгиевич прошёл, проверил, кто как подготовился к «обороне». Он, как настоящий солдат, прошедший войну в танке и горевший в нём, понимал, что это всего лишь детская игра. Для нас же, видевших войну только в кино, эта игра была большим приключением. Залегли мы в своих окопчиках и ждём. Представителями какой стороны этого «противостояния» мы были, не знаю, но считали, что «воюем» за наших. Те, кто нам противостоял, наверняка, тоже считали, что не были «немцами».

Вдруг послышались звуки автоматной трескотни и разрывов взрывпакетов. Началась «настоящая война». На противоположной стороне поля с криками «Ура» появились «наступающие». За несколько минут они преодолели это поле и «взяли» наши «укреплённые» позиции. На этом «Зарница» закончилась. Нас построили в колонну и обратным ходом отправили в город. А дома я увлечённо рассказывал о «настоящей войне». Отец, прошедший фронт, слушал меня с улыбкой.

Фото 26. Здесь мы стояли в «обороне». Поле уже зарастает лесом

Летом (в конце мая) тоже проводились «Зарницы», к организации которых привлекались бойцы Советской армии из местной воинской части.

Фото 27. Степан Георгиевич Шанин рапортует директору школы о готовности к проведению «Зарницы»

Фото 28. Построение около школы. Отряд сопровождала Татьяна Борисовна Диденко

Фото 29. Отряд школы № 3 на площади Ленина

Фото 30. Паничкин Евгений Николаевич готов командовать

Фото 31. На переднем плане наша школьная вожатая Валя

Фото 32. Медсестрички «спасают» чью-то жизнь

Фото 33. Современным школьникам такое и не снилось

Фото 34. Установка палатки на время

Фото 35. Евгений Георгиевич Забелин наблюдает за работой судей. На переднем плане мой коллега, наверное, тоже пионер-инструктор по фотоделу

Фото 36. Каша по-солдатски

Фото 37. Бойцы Советской армии с пионерами или наоборот

Фото 38. Они просили меня снять их на память, но фотографий так и не увидели

Фото 39. Построение на нашу последнюю «Зарницу». 1975 г.

Фото 40. После игры был костёр и перекус

Вообще школьная жизнь была насыщенной. Проводились конкурсы рисунка на асфальте, всевозможные вечера на разные темы, встречи с ветеранами войны и ещё много чего.

Фото 41. Конкурс рисунка на асфальте на тему нашей Великой Победы

Фото 42. 6Б на сцене школьного актового зала. Виталик – наш вечный барабанщик

Фото 43. Встреча с ветераном. Что-что, а публичное чтение чего бы то ни было у Лены всегда было на отлично

Фото 44. На вечере, посвящённом памяти Сергея Есенина Марина говорит стихами Есенина

Фото 45. Выступает будущий золотой медалист Андрей Толочко

Фото 46. Лена – наш вечный декламатор

По окончании восьмого класса сдавали два экзамена. В то время мода была – по улице ходить в домашних тапках. А у меня были вельветовые тапки (вельвет тогда был в большой моде). Решил пойти математику сдавать в тапках – для форса. Сижу на экзамене, готовлюсь к ответу. Заходит в класс директор. Посмотрел на меня и в лице поменялся. Я этому значения не придал, сижу, готовлюсь дальше. Директор побыл немного и ушёл. Через минут пять прибежала наша Вера Ильинична и ко мне:

– Ты что в тапках пришёл?! Тебя сейчас Михаил Георгиевич чуть с экзамена не выгнал, еле сдержался!

Вот это да, думаю. Слава Богу, что сдержался, а то бы ещё и в девятый класс не взяли. Вот такими тогда были порядки. Но экзамен я всё равно сдал.

Вот ещё по поводу порядков. Это было ближе к концу десятого класса (десятый тогда был выпускным). Несколько наших ребят на перемене пошли в хлебный магазин около школы. По какой-то причине начали там с продавцами пререкаться, а может быть даже хамить. Те, недолго думая, закрыли входную дверь, чтобы скандалисты не сбежали, и позвонили в школу. Такой скандал был! Разбор с родителями. Не знаю, отразился ли этот случай на полученных ими «Характеристиках», тем более, если они собирались поступать в ВУЗ.

Как бы то ни было, но установленные в школе порядки, хотя бы в отношении формы, мы всё-таки нарушали, но это было в самом конце нашей школьной жизни, когда мы уже считались «стариками» и учителя, включая директора, смотрели на это сквозь пальцы. К 76-му году брюки-клёш (мы их называли клешами) вышли из моды, а вошли – «от бедра». Кое-кто из нашего класса (включая меня) рассекал по школе в новомодных штанах, самодельно сшитых портняжками-самоучками у себя на дому. Но школьные пиджаки, тем не менее, оставались форменными, на них посягнуть мы не смели.

Фото 47. Хулиганы 3-й школы – Шериф, Капрал, Большой, Вожак. А парень в трико, по-моему, не из нашей школы. 1974 г.

Фото 48. И ещё один хулиган. Без них не обходилось во все времена

В 74-м году построили 6-ю школу (которая сейчас стала 10-й, а в шутку её называют «шести-десятой»). Мы как раз окончили 8-й класс и много параллельноклассников и кое-кто из моих одноклассников пошли в эту школу в девятый класс. У меня тоже был юношеский порыв уйти туда. Хотел сменить обстановку, привнести что-то новое в свою молодую жизнь – другая школа, другие учителя, другие одноклассники. Но, слава Богу, не ушёл, тем более, что оставили в родной школе, хотя могли и «попросить», как «попросили» тех, кто учился хуже меня.

Теперь у нас из пяти параллельных классов осталось три. В них добавили по несколько человек из исчезнувших «Г» и «Д». Численность населения нашего «Б» сократилась с 43-х до 35-ти человек.

Фото 49. Перед ними не могла устоять даже школьная ограда

В девятом классе учёба первые пару недель у меня не задалась (может быть, после каникул сразу не втянулся в учебный процесс). И тут мной овладел новый порыв – уйти в вечернюю школу. После уроков сел на автобус и поехал к стадиону, около которого располагалась 12-я и одновременно вечерняя школа (сейчас её, по причине сноса, не существует). Учебный год уже начался, поэтому я сразу к директору, проситься на вечернее обучение. Не помню, что я ему говорил, но помню, что он сказал мне: «Двоек нахватал что ли?! Не валяй дурака, иди и учись дальше!». И я пошёл учиться дальше.

Оставив за спиной ещё два последних учебных года, мы вышли в большую жизнь. У меня, как и у всех моих одноклассников, на память о школе остался выпускной альбом…

Фото 50. Стараниями родителей, в этом альбоме у нас осталась память об одноклассниках

Фото 51. Первая страница альбома. Этим стихом, в духе того времени, нас проводили в большую жизнь

Судьбе было угодно сделать моими одноклассниками: Сергея Андреева, Юлию Баранову, Нину Бочкову, Татьяну Бычкову, Сергея Васягина, Наталью Вожакову, Александра Вожакова, Андрея Гаврилова, Евгения Горбунова, Александра Ершова, Марину Зименкову, Игоря Злобина, Владимира Кирейчева, Надежду Климову, Вячеслава Ковальчука, Сергея Комиссарова, Тамару Коновалову, Сергея Коржавина, Аллу Корзакову, Юрия Крутикова, Александра Крылова, Эдуарда Кулинчика, Надежду Левашову, Андрея Лейбова, Светлану Лубянскую, Нину Малову, Александра Маросанова, Валерия Мартынова, Марину Медведкину, Юрия Мельченко, Павла Мустаева, Василия Петрова, Наталью Пирухину, Татьяну Побельскую, Елену Полынову, Виталия Прилепского, Татьяну Прогушеву, Евгения Пузырёва, Любовь Пунгину, Александра Саушкина, Александра Смирнова, Евгения Сорокина, Олега Тарадова, Михаила Толкачёва, Андрея Толочко, Наталью Чередниченко, Михаила Чернова, Елену Шехмаметьеву, Галину Щенникову, Андрея Юрьева.

Не могу не помянуть своих одноклассников, по разным причинам, ушедших из жизни: Андрей Толочко, Тамара Коновалова, Сергей Андреев, Наталья Пирухина, Сергей Комиссаров, Александр Маросанов, Вячеслав Ковальчук, Владимир Кирейчев.

В начале двухтысячных годов я несколько раз встречал в городе нашего «трудовика» – Геннадия Семёновича, и мы подолгу общались с ним, вспоминая былое. Так вот он рассказал мне одну историю: «Это было в начале 70-х годов прошлого века, перед ноябрьским праздником. Выходной день. Раннее утро. Я сплю. Вдруг меня будит телефонный звонок. В трубке голос директора школы: «Геннадий Семёнович, давай быстрее в школу!». Я ему: «Михаил Георгиевич, сейчас, только чаю попью…», а он: «Какой чай?!!! Бегом в школу!!!». Думаю, да что же такое случилось?… Перед праздником на фасаде школы закрепили лозунг «Дорогой Ленина – к коммунизму!». В слове «Ленина» отвалились две последние буквы (а скорее всего, их кто-то отвалил). Так вот, прибежал я в школу, быстро восстановил лозунг, и всё прошло «тихо».

В то строгое время с политикой шутки были плохи. Нашему директору несказанно повезло в том, что информация об этом случае не дошла до КГБ, а то бы «не сносить ему головы», во всяком случае, мог бы «слететь» с директорской должности.

Тем не менее, несколько лет спустя, Михаилу Георгиевичу, наверное, всё же пришлось встретиться с представителями Комитета государственной безопасности. В начале 77-го года этими представителями в нашем городе была раскрыта подпольная организация школьников-выпускников (моих ровесников) под звучным названием «Феникс». Тогда в городе только об этом и говорили. А говорили вот что. Якобы эти ребята хотели напасть на часового и отнять у него автомат, хотели взорвать здание управления одного из заводов, хотели совершить ещё что-то противоправное. Одним словом, что ни на есть – настоящие террористы. В то время, чтобы какие-то школьники захватывали оружие, взрывали здания и т. п. и т. д. – даже во сне никому не могло присниться. Уже потом мне кто-то доверительно рассказывал, что эти ребята (ученики 2-й и 3-й школ) изучали труды Ленина и сопоставляли их с советской действительностью, выявляя несоответствия поступи государства с заветами Ильича.

В моём классе вольнодумством, насколько я знаю, никто не заразился, а в параллельном – такие были. Они собирались в каком-то подвале и обсуждали всё изученное и сопоставленное. А всё обсуждённое записывали. Как мне рассказывали, мама одного из новоявленных карбонариев случайно нашла его тетрадь с этими записями, прочитав которые, сочла, что её сын тронулся умом. Кстати, эти ребята не были простыми хулиганами, а наоборот, хорошо учились, и кое-кто из них претендовал на золотую медаль, которую впоследствии и получил. И вот эта мама, вместо того чтобы приватно обсудить с сыном его вольнодумство, отнесла тетрадь к психиатру, а тот уже «капнул» в КГБ. Что тут началось!!! Естественно, комитетчики, дабы скрыть от общественности истинные умыслы и устремления членов тайного общества, выставили их эдакими террористами, пустив в народ соответствующие слухи.

Так как эти «террористы» в то время ещё не достигли совершеннолетия (18-ти лет), то отыгрывались на их родителях. А родители у них, в основном, были не простыми – начальники отделов, начальники лабораторий, начальники, наверное, ещё чего-нибудь и, естественно были коммунистами. Всем им досталось так, что не дай вам Бог. Все «слетели» со своих начальствующих должностей. Разборы на партсобраниях, вызовы в КГБ. У одного из «мятежников» от всех этих разбирательств умер отец. Досталось и руководству школ вместе с классными руководителями, тоже  на собраниях и вызовах. Так как эта история начала раскручиваться только в начале 77-го года, часть выпускников бунтарского склада успешно поступила в ВУЗы. Донимали ли их в деканатах с подачи представителей Комитета, не знаю. И как сложились судьбы этих ребят, – не ведаю.

В 1997 году в моей родной школе провели капитальный ремонт. Тогда я подумал – всё, теперь там не останется ничего, что сопровождало меня десять лет моей школьной жизни и стало таким родным. Но, придя в очередной раз на встречу выпускников (уже пятый десяток лет пошёл, как я не изменяю этой традиции), я увидел, что с тех незабвенных времён сохранились хотя бы перила на лестницах и паркет, но уже покрытый лаком (в наше время его периодически натирали специальной мастикой) – и сразу на душе похорошело.

Сейчас в школах (кроме моей) наставили турникетов, насажали при входах дежурных, навешали камер – просто так уже не пройдёшь. А в наше время – заходи, кто хочешь. Всё было спокойно, и никто, ни чего, и ни кого не боялся. Ни про каких маньяков, наркоманов или террористов мы знать не знали и не ведали. Никому и в страшном сне не могло присниться, чтобы в школах стреляли в детей и убивали их. Может, это было одним из завоеваний социализма?…

1. P. s.

Несколько лет назад приснился мне сон: будто оказался я во дворе перед родной третьей школой. И через двор мимо меня, в сторону почты, проходит колонной шестой класс. Все они, в силу возраста, ниже меня ростом. Я смотрю на них и узнаю своих одноклассников. И вот уже – конец колонны. Поворачиваю голову, провожая её взглядом. Последним в этой колонне идёт мальчик. Он оглядывается, мы смотрим друг на друга, и я узнаю в нём себя, образца 1972-го года…

В материале использованы фото автора, его одноклассников и их родителей, сделанные в городской фотографии, снятые в школе фотографами городской фотографии, любезно предоставленные Александрой Викторовной Квасовой, а также найденные в интернете.

Выражаю большую благодарность Валентине Петровне Порваткиной и Марине Александровне Власовой за помощь, оказанную при подготовке и размещении на сайте этого материала.

Окончание см. «Дом пионеров моего отрочества»

Мытищи XX век

Из истории карт и карточной игры

С начала XVIII века карточная игра и карточные гадания – 

это одна из сторон быта наших предков. Правды ради, пасьянсы сейчас раскладываются на компьютере. В начале века игра шла на деньги, но это была привилегия людей обеспеченных.

Среди заядлых картежников числились многие знаменитые писатели, поэты, артисты, музыканты. Малоизвестный, но обладающий талантом бытописатель и юморист А.П. Голицынский в рассказе «Преферанс» отмечал: «Герои преферанса!.. Такое множество, что разве только китайское народонаселение может дать о них понятие… Все князья и бояре, купцы и мещане, часовщики, сапожники, классные дамы, астрономы, повивальные бабки и доктора. Старые и молодые, здоровые и больные, умные и глупые, деловые люди и бездельники». 

Карточная игра активно шла летом на дачах. В домашнем интерьере часто можно было встретить ломберные столики, обтянутые зеленым сукном. Их можно было найти также в послереволюционных коммуналках, где они использовались по другому назначению. Вспоминаю такой столик на кухне в бывшей даче Балдиных. Зеленое сукно столика, несмотря на бытовые пятна, для меня являлось «полем боя» оловянных солдатиков. 

В Мытищах, по воспоминаниям старожилов, «расписывали пульку» у Перловых, в особняке Челноковых, на дачах Сергеева и Балдина (нынешний мкр. Дружба) и в других местах. Интересно отметить, что в этих дачах находили и остатки колод с гадательными картами.

Основная масса простого люда играла в карты без денег – на интерес. Известны игры «девятка», «пьяница», «подкидной дурак» и т.д. Полууголовный люмпен резался в азартное «очко». 

В 1930-е годы на предприятиях и в учреждениях руководство пыталось использовать тягу народа в обеденный перерыв сыграть в «подкидного» с пользой для повышения общеполитического уровня. С этой целью даже выпустили специальные карты «профдурачок». Игра, на первый взгляд, была простой: профорг раздавал карты (36 штук) играющим. На каждой карте значился вопрос типа: что такое Коминтерн? на что тратятся профсоюзные взносы? какова роль профсоюзов? что такое МОПР (международная организация помощи рабочим – авт.)? что такое ликбез? для чего создаются фабзавкомы?  Каждый давал ответ на вопрос и если не знал правильного, ему помогал другой игрок. Карта переходила к нему. Выигрывали те, у кого оказывалось больше карт. Оставшие­ся без карт и с меньшим их количеством считались «профдурачками». Это «новаторство» не пошло в жизнь, так как среди проигравших иногда были передовики и ударники производства. 

К карточным курьезам можно отнести истории с гаданиями на старых колодах. Почему-то несчастье предсказывала карта с королем червей. Он опасным считался не у всех, но у большинства гадалок. Для меня это долгое время было загадкой, пока старый знакомый, коллекционер игральных и гадальных карт, не высказал такую версию: к празднованию 300-летия Дома Романовых выпустили карты, где представители рода были изображены в старинных русских костюмах. В этой колоде король червей в одежде царя Алексея Михайловича очень похож на Николая Второго, а о трагической судьбе последнего царя и его семьи известно. 

В начале 20-х годов прошлого столетия печатались карты, где портретное сходство с Романовыми было более отдаленным, но при внимательном изучении карточных персонажей можно найти что-то общее.

 Геннадий Смирнов, сотрудник Мытищинского историко-художественного музея                                                      

Техносерв

Владимир Китов уже рассказывал о работе в ГВЦ Минморфлота СССР и
ЦНИИ Монолит, мультитерминальном мониторе для ЕС ЭВМ, истории АСУ в
СССР, встречах с выдающимися советскими учеными-кибернетиками. В
заключительной части интервью Владимир Анатольевич вспоминает IT
1990-х и постсоветский период своей карьеры: работу в DEC, SIEMENS,
Техносерв, IBS, Fujitsu, а также увлечение историей и театром,
стихи о кибернетике и дружбу с Леонидом Филатовым .

DEC

В самом начале 1991 года корпорация Digital Equipment Corporation
(DEC) тогда главный конкурент IBM решила открыть представительство
в СССР. В Советском Союзе компьютеры ЕС ЭВМ были аналогами
компьютеров IBM 360, а СМ ЭВМ компьютеров DEC. DEC делал
великолепный компьютер PDP 11/70. Я в марте 1991-го прошел пять
собеседований и с апреля стал у них работать. Кстати, был первым
россиянином, принятым на работу в московское представительство. Не
исключаю, что во многом благодаря тому, что руководил созданием ОБИ
продукта, конкурировавшего с системой CICS IBM.

Принимали меня на работу в представительство DEC в России на
должность начальника отдела ИТ-проектов, но через полгода
переориентировали на должность руководителя направления Наука и
образование. Первая моя визитка DEC в СССР.

Значок, выпущенный DEC в 1991 году. Через пару лет синий фон
логотипа Digital был заменен на бордовый

Когда я пришел в DEC, у них было 118 000 сотрудников в нескольких
десятках стран мира. Мощнейшая корпорация, но в какой-то момент ее
менеджеры, как говорится, задремали. Сначала в 1998 году DEC была
съедена Compaq Computers Corporation, но та подавилась в 2002-м ее
в свою очередь съел Hewlett-Packard.

Но это будет еще через восемь лет, а пока начальником у меня был
обаятельный итальянец, который фактически руководил мной
дистанционно из Турина. В Москву приезжал нечасто, но обязательно с
полуторалитровой бутылкой граппы для меня. Удалось создать неплохой
отдел, пригласив Володю Дьяконова, Игоря Калинчева, других толковых
программистов. Работы у моего отдела было весьма мало не было
заказов, т. к. Россия страна квалифицированных и знающих себе цену
программистов, а в то время, по советской традиции, каждая
организация привыкла делать свои ИТ-проекты сама. Нет заказов на
проекты, значит нет и прибыли. А при капитализме такие
подразделения не нужны.

Впервые месяцы российское представительство DEC арендовало
несколько комнат вофисе компании Роллс-Ройс впереулке Садовских
(сейчас Мамоновском) рядом сТверской улицей. Нафото сотрудники
московских обеих компаний: крайний слева первый генеральный
директор DEC вСССР Роберт Крауз, крайний справа Владимир Китов.
Роберт Крауз выпускник Корнельского университета, доприхода вDEC
работал начальником отдела культуры посольства США вМоскве.

Возвращаюсь я из полуторамесячной стажировки в DECВеликобритания, а
моего отдела уже и не существует. Уволили и шефа-итальянца,
перекрыв мне тем самым канал регулярного поступления граппы, и
остальных сотрудников отдела тоже. А про меня сказали: Владимир
пусть пока на фирме побудет, он нам может пригодиться. Формально
меня прикрепили к техническому центру DEC, который располагался в
технопарке на ВДНХ. Пару месяцев я болтался практически без дела.
Если провести аналогию с футболом, тогда в команде DEC я был тем,
кем позднее стали Фернандо Торрес в Атлетико и Фрэнк Лэмпард в
Челси сотрудником без определенных занятий. Изредка выполнял
разовые поручения: съездил на завод в Зеленоград, чтобы оценить
целесообразность его покупки DEC для выпуска компьютеров;
участвовал в переговорах с руководством технопарка насчет
расширения арендуемых площадей для нашего техцентра; организовал в
ЦМТ небольшую экспозицию компьютеров DEC и т. д. А в основном,
целыми днями изучал техническую документацию по дековской технике и
совершенствовал английский. Потом я его выучил неплохо, даже думать
начал на английском. Жизнь заставила, т. к. все совещания на языке,
и если ты не понимаешь, о чем говорят, то ты и оказываешься виноват
в том, что бизнес пробуксовывает. Значит, скоро могут выгнать. А на
улице не меньше десятка претендентов, которые только этого и ждут,
чтобы радостно занять твое место.

Через пару месяцев эта неопределенность закончилась так. Вызывает
меня в свой кабинет генеральный директор представительства г-н
Питер Шипош. Знакомит меня с американцем по имени Роберт Дженевски
и говорит, что Боб формирует европейскую команду Наука и
образование, а мне предлагается возглавить это направление в
России. Я, не думая слишком долго, согласился, хотя многие коллеги
отговаривали, справедливо утверждая, что дело это не только
непростое, а прямо скажем, и рискованное. Но меня, бывшего
советского научного работника, как раз привлекало то, что здесь все
зависит только от тебя самого. Неважно, например, член ты КПСС или
нет. Поработал хорошо молодец, награды тебе и премии, а плохо
пенять не на кого, освобождай место для другого смельчака.

Укрепляя связи корпорации DEC с российской наукой и
образованием. Проректор МГУ Н. И. Коротеев, Главный ученый
секретарь РАН Н. А. Платэ, В. А. Китов, доктор Р. Боерс
(Голландия), ректор МГУ В. А. Садовничий, директор ИРЭ Ю. В.
Гуляев, Президент РАН Ю. С. Осипов, декан химфака МГУ
Ю.В.Лунин

В московском представительстве DEC было 5 основных направлений.
Помимо моего Наука и образование были еще направления нефти и газа,
промышленных предприятий, транспорта и госструктур. Пятеро
россиян-руководителей этих направлений тогда делали годовой план в
несколько десятков миллионов долларов. Мы знали свою страну, ее
порядки и развивали бизнес неплохо. А я-то сначала думал, что не
смогу в капиталистической системе работать. До того, как меня на
фирму взяли, думал, что при капитализме люди так напряженно
работают, что я просто не выдержу. Решил, приду на несколько
месяцев, посмотрю, попробую, а потом пусть выгоняют. В
действительности задержался в DEC на семь с половиной лет, а потом
еще почти пятнадцать лет на других фирмах оттрубил.

Работая в компании DEC, я не только руководил направлением Наука и
образование, но и представлял фирму в российском отделении общества
DECUS (Digital Equipment Computer Users’ Society Обществе
пользователей компьютеров DEC). В России DECUS объединяло несколько
тысяч программистов и электронщиков, буквально влюбленных в
дековские компьютеры. Я получал огромное удовольствие от общения с
этими энтузиастами техники DEC. У меня была приятная обязанность,
имея определенный денежный фонд, реально помогать членам DECUS
проводить ежегодные конференции по обмену опытом. Мы собирались в
Москве, в Питере и в известных наукоградах. Одним из излюбленных
мест был уютный научный городок Протвино.

Владимир Китов во время работы в DEC на ежегодной американской
компьютерной выставке SUPERCOMPUTING-1995 в г. Сан-Диего
(США)

Надо еще сказать, что, работая на DEC, я всегда в душе оставался
патриотом российской науки, выходцем из которой был. Тем более, в
тяжелые 1990-е годы, когда на науку в стране денег не было, и
многие мои приятели-ученые (особенно физики и химики) уезжали на
Запад. Не ради колбасы, а потому что там были мощные серверы для
компьютерного счета их научных задач. Поэтому я, как мог,
обосновывал перед своими боссами необходимость помощи нашим научным
организациям. Утверждал, что наша помощь фундаментальной российской
науке очень важна для укрепления престижа корпорации в мире. Думаю,
мои усилия были своевременны.

Достаточно вспомнить, что компания подарила мощные серверы мехмату
и химфаку МГУ имени Ломоносова, МВТУ имени Баумана, МИФИ, а также
сделала максимально возможные скидки на суперкомпьютеры для ИФВЭ
(Протвино), ИПХФ (Черноголовка), ОИЯИ (Дубна), ИАТЭ (Обнинск) и
других. В Обнинске торжественный запуск дековского Альфа-сервера
был совмещен с днем с открытия памятника Фредерику Жолио-Кюри.

Кстати, в 1991 году во время моей стажировки в DECВеликобритания в
городе Саутгемптон произошло мое первое знакомство с сетью. Мне
выделили временное рабочее место с огромным монитором. Включаю его
и вижу сообщение: Хелло, Владимир. Завтра после работы в столовой
будет праздник божоле. Ты приглашен. Пришлось активно участвовать в
популярном празднике молодого вина.

Владимир Китов во время работы в DEC

От Siemens до театра

Во второй половине 1997 года в штаб-квартире DEC близ Бостона
местные ребята сообщили мне, что дела у корпорации идут все хуже и
хуже. И как раз в 1998 году моего бывшего директора г-на Питера
Шипоша пригласили работать в Siemens, одну из крупнейших корпораций
мира. Ее крупное международное подразделение Siemens Nixdorf
занималось производством и распространением компьютеров. Штаб
квартира этой фирмы находилась в Мюнхена, а Шипоша поставили
генеральным директором представительства в России. Он тут же мне
позвонил: Владимир, хочу, чтобы вы работали у меня директором
партнерской сети. Так я стал обладателем отличного кабинета, членом
Совета директоров, да еще и костенштеллеляйтером Kostenstelleleiter
одним из менеджеров, отвечающих за распределение бюджетов.

Владимир Китов перед входом в московский офис компании Siemens
Nixdorf на улице Пресненский Вал

Вначале в Siemens обстановка для меня была весьма необычной. Я был
воспитан на советских военных фильмах, а тут вокруг немецкая речь и
масса немцев. Постепенно я стал забывать английский язык.
Оказалось, что все здесь в московском представительстве немцы из
ГДР, у многих из них русские жены. Они прекрасно говорили
по-русски, а английского многие не знали вообще. Люди неплохие не
лучше и не хуже нас. Но система работает четко, как хорошо
смазанный механизм, дело идет, сплошной орднунг (порядок значит).
Со временем, у меня сложились хорошие рабочие отношения с немецкими
коллегами, в частности, с господами Мюллером, Вольфом, Борманом и
Гютлером.

Потом я работал в компании Техносерв, одном из крупнейших в России
ИТ-интеграторов. Вначале меня пригласили тоже на должность
директора по партнерам. Причем Алексей Николаевич Ананьев лично
сказал, что готов меня принять по упрощенной схеме. Но я ответил,
что хочу приниматься на работу, как все где бы меня еще
расспрашивали о подробностях биографии, подключив к детектору лжи?
Такую уникальную возможность я никак упустить не мог.

У Техносерва была большая партнерская сеть по всей стране, и я за
нее отвечал. Меньше чем через год шеф назначил меня одним из трех
своих замов. В то время в Техносерве систему руководства понять
сразу было сложно. Было два генеральных директора и аж четырнадцать
их заместителей. Должность владельца компании Алексея Ананьева
называлась Председатель совета компании Техносерв, и у него уже
было два заместителя: по технологиям и по продажам. Я стал третьим
по маркетингу. Это была вершина всей моей производственной карьеры.
Ананьев был олигархом, он входил в список российских миллиардеров
Forbes-50. Он практически каждый день приезжал в офис на своем
лимузине (не исключаю, что бронированном), и мы вчетвером регулярно
совещались у него в кабинете, решая текущие дела.

Объединенный институт ядерных исследований в Дубне. Владимир
Китов, академик Владимир Кадышевский и Алексей Ананьев

Об Алексее Николаевиче у меня осталось самое благоприятное
впечатление как о хорошем семьянине, деловом и тактичном человеке.
По крайней мере, в отношении себя я не припоминаю никакой
начальственной грубости или пренебрежения. Насколько я могу судить
по личному общению в знакомствам клубе АП КИТ, многие из
руководителей российской ИТ-индустрии умные, интеллигентные люди. В
частности, такими я точно могу назвать Наталью Касперскую, Игоря
Ашманова, Ольгу Дергунову, Владимира Баласаняна, Бориса Нуралиева,
Тагира Яппарова, Игоря Морозова, Давида Яна. И, конечно, не только
их.

Помню, что одним из первых моих дел в Техносерве была организация
10-летнего юбилея компании. Как раз и у IBM был юбилей 90, а
Техносерв в России тогда был их основным партнером. Убедить всех
начальников, что праздновать надо совместно, было несложно. Сняли
бизнес-центр Правительства Москвы и на его фасаде повесили
придуманный мной громадный транспарант IBM и Техносерв 100 лет
вместе.

Потом я попал в одну из крупнейших российских ИТ-компаний IBS
Information Business Systems. Там я познакомился с двумя
великолепными специалистами и замечательными людьми: Сергеем
Павловым и Александром Котовым. С ними мы создали группу компаний
Innoway/Infosuite, которая и сейчас успешно занимается
ИТ-проектами.

В заключение карьеры в бизнесе я несколько лет работал в
Fujitsu-Siemens международной компании, возникшей в результате
трансформации Siemens-Nixdorf. Потом она стала компанией Fujitsu,
т. к. японцы выкупили долю Siemens и стали единоличными
владельцами, хотя все заводы по производству компьютеров оставили в
Германии. Т. е. просто сменили вывеску.

Владмир Китов в августе 1991 года. Страница из домашнего
фотоальбома

За капиталистический период своей трудовой деятельности я работал в
трех иностранных компаниях: DEC (США), Siemens (Германия), Fujitsu
(Япония) и трех российских: Техносерв, IBS, Innoway. Придя в апреле
1991 года в американскую корпорацию DEC, был уверен, что буду с
треском уволен месяцев через шесть, не выдержав высокого трудового
капиталистического ритма. Хотелось просто попробовать. Оказалось,
что и мы тоже умеем упорно и инициативно трудится. Меня, например,
три года награждали чемпионской бронзовой доской DEC 100 как
победителя капиталистического соревнования, каждый раз сопровождая
это солидной премией и бесплатной поездкой вместе с семьей. Кстати,
тремя бронзовыми досками за все время существования
представительства DEC в России не награждался больше никто.
Корпорация Siemens за результативную работу наградила меня
швейцарскими золотыми часами с сапфировым стеклом. Но главным
результатом капиталистической деятельности считаю то, что я
приобрел большое количество новых замечательных и интересных
друзей, с которыми продолжаю поддерживать отношения и поныне.
Наверное, потому что большую часть из этих двадцати с лишним лет я
руководил направлением Наука и образование. Т. е. много общался с
учеными, преподавателями и литераторами, среди которых очень много
интереснейших людей, тем более в России.

Когда я уже работал в компании Fujitsu, моя заботливая жена Оля
неоднократно предлагала мне уволиться. Потому что в девять утра на
работу приходишь, а уходишь, как правило, в девять вечера уходишь.
Надо же годовой план по бизнесу делать. Каждый финансовый год новый
бой. Жене пообещал: Ладно, как 60 лет исполнится уйду на пенсию. Но
в 60 лет не решился, т. к. понимал, что обратной дороги нет.
Покинул фирму в 62, но быстро понял, что без работы жить скучно.
Тогда решил, что работать буду, но уже не ради денег, а ради
интереса и чего-то новенького для души. Так я стал замдиректора по
развитию бизнеса музыкального театра Экспромт под руководством
замечательной актрисы Людмилы Ивановой.

Театр Людмилы Ивановой

Театр в моей жизни появился неслучайно. Я и мои товарищи всегда
интересовались литературой и искусством. В молодые годы регулярно
(раза три в месяц) ходили в театр, штурмовали билетные кассы
Таганки иСовременника. Помню, провели ночь в очереди у музея
изобразительных искусств имени Пушкина, чтобы попасть на просмотр
привезенной из Лувра Джоконды. Дружил с интересными хорошими
людьми.

Владимир Китов, Валерий Миляев, Людмила Иванова, ее подруга и
Ольга Китова жена Владимира Анатольевича

История моего появления в театре Экспромт такова. Я жил с
родителями наискосок от Кремля, в так называемом Доме на набережной
или Доме правительства, описанном в романе Юрия Трифонова. У дома
был музей, и я считаю себя его другом. Директор музея вдова
писателя Ольга Романовна Трифонова. Поэтому, когда музею
исполнялось 20 лет, я участвовал в организации юбилея, был ведущим
юбилейного вечера, который проиходил как раз в театре Экспромт у
Людмилы Ивановой. У Людмилы Ивановны был прекрасный муж,
замечательный физик Валерий Александрович Миляев, известный бард.
Он автор популярной песни Приходит время, помните:

Приходит время, с юга птицы прилетают,
Снеговые горы тают, и не до сна.
Приходит время, люди головы теряют,
И это время называется весна.

Тут же, нас как-то потянуло друг к другу. Мы подружились с Валерой
и Милой. Потом Людмила Ивановна говорит: Почему бы тебе с твоим
опытом в бизнесе не пойти ко мне заместителем директора по
развитию. Мне стало интересно. Особенно нравилось смотреть, как
репетируют артисты, как создается спектакль.

Параллельно меня пригласили в Институт истории естествознания и
техники возглавить направление истории информатики и компьютеров.
Несколько месяцев я работал в двух местах, а потом понял, что надо
что-то выбирать. История компьютеров для меня это вся моя
сознательная жизнь. Поэтому я ушел из театра, но с Валерой Миляевым
и Людмилой Ивановой дружить мы продолжали.

Пытался я писать стихи

В институте истории естествознания и техники ИИЕТ имени С. И.
Вавилова РАН работало достаточно много всесторонне развитых людей,
поэтов и бардов. К 80-летию ИИЕТ решили издать сборник
стихотворений сотрудников. Есть там и мое, история написания
которого следующая. Однажды коллеги из Политехнического музея, с
которым мы очень дружим, написали мне про моего соавтора и друга
Валерия Владимировича Шилова: Узнали мы, что он Поэт и вы стихи
писать пытались.

Так как мы с Валерой считаем, что оба дилетанты, то я обиделся, что
он Поэт, да еще и с большой буквы, а я всего лишь пытался. Тогда и
написал стих Ответ коллегам из Политехнического музея, которое
опубликовали в сборнике.

Пытался я писать стихи,
К культуре потянулся,
Но был мой предок от сохи,
Свой век за плугом гнулся.

Босой, забитый, крепостной,
Не посещавший школу,
Умен, смышленый, озорной,
С селянками веселый.

Свой ум потомкам передал
Да здравствует генетика.
И в СССР, не без труда,
Признали кибернетику!

Напомню, что Анаталой Иванович Китов автор первой в СССР позитивной
статьи о кибернетике.

Я и персональные компьютеры, а также из воспоминаний

Мое знакомство с ПК состоялось конце 1980-х годов. На работе, а я
уже работал в Институте кибернетики заведующим лабораторией
компьютерных сетей, мне выделили довольно дорогой ПК венгерского
производства. В апреле 1991 года меня приняли на работу в
московское представительство корпорации Digital Equipment
Corporation (DEC) и довольно скоро выдали ПК, но уже ноутбук, по
нынешним меркам, конечно, допотопный. Потом в 1994-м году мой сын,
который учился в 5 классе, заключил со мной соглашение: Если я
закончу учебный год на одни пятерки, ты мне купишь компьютер.
Пришлось купить ему ПК, хоть я и опасался, что он будет его
отвлекать от школьных уроков. Но он никогда не играл в компьютерные
игры. Довольно быстро научился программировать на Паскале и сам
написал компьютерную трехмерную игру аналог популярной в то время
стрелялки Вулф. Три этих компьютера были первыми ПК в моей
жизни.

Владимир Китов во время работы в DEC

Вообще я видел много ЭВМ разных поколений: одно из воспоминаний
детства, конечно, первая советская серийная ламповая ЭВМ Стрела,
которую я увидел где-то в 1956 году, заехав вместе с папой к нему
на работу в ВЦ 1 МО СССР. Позже, когда я уже был студентом,
компьютеры стали выглядеть уже довольно буднично. Мы, помимо
обычных занятий в вузе, работали еще на ЭВМ Днепр-1 на военной
кафедре. Программы и данные тогда хранились на перфокартах. И вот,
однажды, у меня случилась большая неприятность я споткнулся,
опаздывая на занятие, и колода перфокарт, которая была у меня в
руке, разлетелась. Потом собрать их в нужном порядке было совсем
непросто!

Сейчас, пожалуй, самое удивительное для меня современные мобильные
телефоны. Вспоминается работа на больших ЭВМ-монстрах, а тут
классный компьютер у тебя в кармане.

Что нас ждет в будущем

Техника должна вытеснить многих людей с рабочих мест. Компьютеры
аккумулируют массу информации и будут управлять многими сферами
жизни людей. Некоторые боятся тотальной слежки и проникновения в
личную жизнь, которыми эта трансформация будет сопровождаться. Но
мне это не кажется таким уж страшным, потому что скрывать мне
нечего. Ни доходов особых нет, ни преступлений за мной не числится.
Пусть те, кому интересно, знают мои домашний адрес и номер
паспорта, мне не жалко.

Уже сейчас с компьютером в кармане можно представить будущую
тотальную компьютеризацию. Но как люди могли это предположить в
далекие 1950-е годы при тех габаритах ЭВМ, той ненадежности
вычислительной техники и техники связи?! Хотя иногда случались и
казусы. В частности, когда Мстислава Всеволодовича Келдыша
спросили, сколько нужно ЭВМ, чтобы решить задачи страны, он
ответил: Наверное, шесть или семь. Компьютер тогда многими
рассматривался просто как большой арифмометр. Посчитал ядерную
реакцию, посчитал орбиту спутника и все. Но были и поистине
гениальные прозрения.

Во второй половине 1960-х папе присылали пригласительные билеты на
заседания Совета по кибернетике, организуемых его председателем
Акселем Ивановичем Бергом в Московском доме ученых. По этим
пригласительным на эти заседания бывало ходил я. Помню, как-то там
обсуждался вопрос Может ли ЭВМ мыслить?. Берг считал, что нет, что
она делает все по алгоритму. ЭВМ лучше человека играет в шахматы
перебирает, очень быстро считает. Но человек обладает другими
качествами. Например, интуицией. Один человек тогда высказал
мнение, что Думающий компьютер создать не сложно. Его надо сделать
так же, как устроен человеческий мозг. Но устройство человеческого
мозга как раз остается одной из самых больших загадок природы.

Друзья и знакомые

Я обыкновенный человек и не думаю, чтобы упомянутые моменты моей
жизни были бы кому-нибудь особенно интересны, кроме меня самого и
моих близких. Но без этого контекста рассказ о работе был бы, как
мне кажется, не совсем полными. Т. е. программировали мы очень
увлеченно, но и об общем культурном развитии никогда не забывали.
Прежде всего, мы старались следить за всеми публикуемыми книжными
новинками: Евтушенко и другие шестидесятники, Солженицын, Булгаков,
Хемингуэй, Фолкнер и другие.

В жизни мне необыкновенно везло на дружбу и со многими талантливыми
интересными людьми. Еще до школы жил в одном доме на Таганке и
ходил в прогулочную группу из семи детей (типа современного
детского сада) с Ириной Родниной. У моего папы, сколько я помню,
были персональные машины: Победа, Волга с оленем и без, но самый
супер была трофейная немецкая машина премиум класса Horch, во время
войны возившая Бормана. Громадная, с никелированными блестящими
ободами, подножками и двумя запасными колесами по бокам. Когда папа
приезжал домой обедать, его водитель катал на этом Хорьхе всю
детвору нашего дома по двору.

Учился я в простой школе 497 близ высотки на Котельнической
набережной. Директор нашей школы любила повторять: Володя Китов
настоящий пионер!. Как председатель совета пионерской дружины и
комсомольский секретарь я имел определенный авторитет не столько у
соучеников, сколько у их знаменитых родителей: скрипача, народного
артиста СССР Дмитрия Цыганова, писателя Константина Паустовского,
композитора Бориса Мокроусова и других. С сыном народного артиста,
солиста Большого театра Владимира Ивановского Сережей школьные годы
я просидел за одной партой. Это давало нам неограниченное
количество контрамарок в Большой. Мы могли позволить себе прийти на
Князя Игоря, чтобы посмотреть половецкие пляски и после этого
удалиться. До 6-го класса с нами училась будущая кинозвезда Наташа
Гундарева. Незабываемыми для меня на всю жизнь были три визита к
Галине Сергеевне Улановой мы договаривались, чтобы она посетила
нашу школу.

Советские грамоты и рисунок коллеги, программиста Госплана
Николая Пунина, нарисованный в 1974 году. Николай Пунин, женившись
на дочери финского коммуниста, лишился работы в Госплане и стал
профессиональным художником. Он рисовал плакаты к новым фильмам, а
позже эмигрировал в США

Студентом почти каждое лето ездил в спортивный лагерь МЭИ Алушта,
где по вечерам на танцах играла рок-группа Скоморохи во главе с
Александром Градским. В начале 1980-х два года после свадьбы прожил
на Пушкинской площади в доме, где сейчас Макдоналдс, а тогда было
кафе Лира. Там мы как два автомобилиста и владельца Жигулей
познакомились с соседом по подъезду народным артистом СССР Михаилом
Ульяновым. Он был прекрасным собеседником, а еще помню, однажды
ехал после работы с ним в лифте, а войдя в квартиру, включил
телевизор и увидел маршала Жукова в его исполнении. Еще мы с ним
вместе как-то посетили пункт приема стеклотары на Палашевском
рынке: я убедил Михаила Александровича, что сдавать скопившиеся
бутылки совсем не зазорно. Отесли по две полных сумки.

Судьба свела меня с добрейшей души человеком Сашей Стерниным
известным в стране мастером фотодела, тогда фотохудожником в Театре
на Таганке, сейчас театра Ленком. Саша подружил меня с гениально
разносторонним человеком Леонидом Филатовым, дружба с которым
продолжалась многие годы вплоть до его кончины, а с женой Лени
Ниной Филатовой-Шацкой продолжается и по сей день. Леня, помимо
творческих талантов, обладал еще и качествами настоящего друга,
человеческой порядочностью и необыкновенной эрудицией. В области
кино и театра это был человек-энциклопедия. А главной ценностью в
жизни для него была Любовь, точнее любовь к его Нюсе и к книгам. Их
отношения с женой как будто продолжались со сцены Таганки, где они
исполняли роли Мастера и Маргариты. Кстати, я этот спектакль
благодаря Филатовым смотрел около двадцати пяти раз. Жертвенность и
самоотдача Нины во время Лениной болезни вызывают чувства глубокого
уважения и восхищения.

Удивляюсь, почему на фоне однотипных современных сериалов не
создадут фильма о великой любви Лени и Нины. Еще Леня очень любил
книги, которые, как и многое в СССР, были страшным дефицитом и
распределялись, как качественные продукты или однатровые шапки.
Естественно, у Лени сложилась группа фанатов из числа директоров
книжных магазинов. Бывало, он звонил: Володя, едем за книгами в
книжный на Сретенку, и мы отоваривались по полной. Когда Леня с
Ниной переехали в двухкомнатную квартиру, в качестве высшего
признания дружбы и доверия он пригласил меня поучаствовать в
священнодействии расстановке книг по шкафам с учетом эпох, жанров и
авторов. Ну и, конечно, Леня поэт. Сочинять и печататься начал еще
со школьной скамьи, живя в Ашхабаде. Однажды он написал:

В нашей пишущей стране
Пишут даже на стене.
Вот и я решил со всеми
Быть, конечно, наравне!

Владимир Китов, Нина и Леонид Филатовы, Галина Полякова-Юрова,
Ольга Китова

Нам с моей женой Олей и, конечно, с Ниной, посчастливилось быть в
числе первых слушателей многих его только что написанных
произведений. В том числе, отрывков из сказки Про Федота-стрельца,
удалого молодца.

***

Сейчас я с удовольствием работаю в РЭУ имени Плеханова доцентом
кафедры информатики и старшим научным сотрудником Лаборатории
искусственного интеллекта, нейротехнологий и бизнес-аналитики, а
также стараюсь быть хорошим дедушкой трех моих внуков: Кати, Тани и
Сережи. Работаю на кафедре, на которой раннее в течение 17 лет
проработал мой отец, который тоже перешел в Плехановку, став
пенсионером. Решающую роль в этом его переходе сыграл его друг с
1957 года профессор Константин Иванович Курбаков замечательный
ученый и человек, с которым я продолжаю регулярно общаться. Кафедру
информатики возглавляет моя жена, доктор экономических наук Ольга
Викторовна Китова, под руководством которой трудится 48
сотрудников, функционирует Академический центр компетенции IBM.
Недавно мы издали учебник Цифровой бизнес, ставший победителем
всероссийского конкурса АКАДЕМУС в номинации Экономика и
управление.

Владимир Китов с женой Ольгой Викторовной впрезидиуме
Международной конференции имени А. И. Китова Информационные
технологии иматематические методы вэкономике иуправлении, ИТиММ,
2019 г.

Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова
современный университет, входящий в ведущие рейтинги QS и THE, у
него богатая история и талантливый коллектив, здесь учатся студенты
из десятков стран мира. В последние годы в университете создан
Институт цифровой экономики и информационных технологий,
объединяющий кафедры и научные лаборатории, в котором обучается
более 2 тысяч студентов. Ежегодно в РЭУ имени Плеханова проводится
Международная научно-практическая конференция имени А. И. Китова
Информационные технологии и математические методы в экономике и
управлении, организацией которой я занимаюсь в качестве заместителя
председателя оргкомитета. 15-16 октября 2020 года эта конференция
пройдет в десятый раз, и будет посвящена столетнему юбилею моего
отца А. И. Китова.

Фотожурналист, пионер прав геев Кей Лахузен умерла на 91-м году жизни

Кей Лахузен, пионер-активистка по защите прав геев, которая вела хронику первых дней движения через свои фотографии и писательские работы, умерла. Ей был 91 год.

Известный как первый открытый американский фотожурналист-гей, Лахузен скончался в среду в больнице округа Честер за пределами Филадельфии после непродолжительной болезни.

Вместе со своим партнером, покойной активисткой Барбарой Гиттингс, Лахузен выступала за гражданские права геев за много лет до того, как восстание Стоунволл в 1969 году в Нью-Йорке положило начало современной эре ЛГБТК.Она сделала широко опубликованные снимки некоторых из первых протестов в стране.

Лахузен «был первым фотожурналистом в нашем сообществе», — сказал Марк Сигал, более чем 50-летний друг, основатель и издатель Philadelphia Gay News. «Практически все фотографии того времени сделаны Кей».

Лахузен сфотографировал серию демонстраций за права геев, проходивших перед Залом Независимости в Филадельфии каждый 4 июля с 1965 по 1969 год, и сама была участницей марша с табличками с надписями «Первоклассное гражданство для гомосексуалистов» и «Прекратить официальное преследование гомосексуалистов».«Она задокументировала протесты против прав геев в Белом доме и Пентагоне.

«Все, что отцы-основатели считали правами и привилегиями наших граждан, мы хотели и для себя», — сказала она ПОЧЕМУ на праздновании 2015 года. «Кто-то должен был выйти и показать свое лицо публично, заявить о чем-то и быть агрессивным».

Спутница Лахузена, Гиттингс, была одной из самых известных лесбийских активисток и соорганизатором пикетов «Ежегодное напоминание» в Филадельфии.

Они встретились в 1961 году на пикнике, устроенном Дочери Билитис, первой известной лесбийской организацией в США, чье отделение на Восточном побережье основал Гиттингс. Лахузен был художественным редактором и снял новаторские фотографии женщин-геев для обложки национального издания группы The Ladder, редактировавшегося Gittings.

Лахузен также был одним из основателей Альянса гей-активистов и сфотографировал протесты этой группы, получившие название «zaps». Она была там на первом гей-параде в Филадельфии в 1972 году.Под псевдонимом Кей Тобин она является соавтором книги 1972 года «Крестоносцы-геи», в которой рассказывается о первых лидерах движения.

Лахузен и Гиттингс также приняли участие в кампании, которая привела к решению Американской психиатрической ассоциации 1973 года исключить гомосексуальность из своего списка психических расстройств.

Лахузен и Гиттингс были парой 46 лет.После смерти Gittings в 2007 году Лахузен провела свои последние годы в доме для престарелых на Кеннетт-сквер, где она давала интервью, помогала поддерживать наследие Gittings и сохраняла историю раннего движения за гражданские права геев.

«Стоунволл — не первое, что она вам скажет, — сказала ее подруга Джудит Армстронг. «История есть, и история, которую она определенно хотела сохранить. … Она хотела, чтобы история была там ».

В публичной библиотеке Нью-Йорка хранится обширная коллекция бумаг и фотографий Гиттингса и Лахузена.

Читатели Pioneer Press и многие другие протянули свои руки — Twin Cities

«… с любовью и добрыми пожеланиями этим семьям, у которых есть много личных изменений и большие жертвы, чтобы сохранить свои семьи вместе…» Так начинается одно из сотен ободряющих и вдохновляющих писем, которые мы получили от читателей, которые внесли свой вклад в Pioneer Press-Greater Twin 2009 Программа пожеланий к празднику Cities United Way.

United Way чрезвычайно благодарен всем — от благосклонных читателей до Pioneer Press — за их партнерство и приверженность этой программе. Мы ЖИВЕМ ВМЕСТЕ, «протягивая руку к одному и влияя на состояние всех». Читатели Pioneer Press щедро протянули свои руки — пожертвовав на общую сумму 100 000 долларов — чтобы помочь 16 достойным семьям преодолеть серьезные препятствия и найти путь к успеху.

Мы также признаем огромную щедрость тысяч жертвователей — частных лиц, корпораций и фондов — которые выступили в 2009 году, чтобы дать все, что они могли, во время большой нужды в нашем сообществе.Благодарю вас от имени сотен тысяч тех, кто получит пользу.

Однако многое еще предстоит сделать.

Тяжелая экономика сохраняется, и впереди нас ждет еще более трудный путь. Заголовки новостей за последний год — потери права выкупа закладных, потеря работы, переполнение приютов для бездомных и домашнего насилия, а также рекордное количество людей, пользующихся продовольственными полками — не утихают. Неослабевающая бедность в нашем сообществе влияет на качество жизни всех нас, кто здесь живет и работает, и способствует финансовому кризису, с которым мы все вместе сталкиваемся.Истории семей Праздничных пожеланий — благодаря красноречивому написанию, редактированию и фотографии — предоставили моментальный снимок того, с чем многие люди сталкиваются каждый день в наших районах.

Растущее неравенство в образовании и доходах привело к тому, что более полумиллиона человек в нашем регионе живут в бедности или на грани нищеты. United Way 2-1-1, наша круглосуточная справочная и справочная служба, в 2009 году испытала значительный рост числа звонящих впервые, наряду с увеличением запросов на основные услуги, такие как питание и жилье, подача заявления на пособие по безработице, помощь с коммунальными услугами , как избежать выселения и потери права выкупа, и как выйти из опасных ситуаций домашнего насилия.

Мои коллеги из отдела кадров и я осознаем трудности, с которыми сталкиваются такие некоммерческие организации, как United Way, когда мы работаем над решением фундаментальных проблем голода, бездомности и финансовой нестабильности. На кону 4 000 миннесотцев, которые долгое время считаются бездомными; 80 000 детей из Миннесоты без медицинской страховки; 50 процентов пятилетних детей Миннесоты, которые не готовы к посещению детского сада, и способность продуктовых полок удовлетворить спрос, который с 2004 года вырос на 60 процентов.

Несмотря на обескураживающие проблемы, есть признаки надежды.Сотрудники постоянно отчисляют деньги из каждой зарплаты, чтобы гарантировать услуги тем, кто в них нуждается. Наши щедрые корпоративные лидеры продолжают вносить свой вклад, несмотря на сокращение прибыли. И многие доноры, политики и лидеры сообществ работают вместе, независимо от партийной принадлежности и секторов, чтобы решать проблемы и создавать новые решения для удовлетворения сегодняшних потребностей более эффективно, чем когда-либо.

Постоянный рацион, состоящий из удручающих новостей, может оставить нас с чувством беспомощности, когда мы задаемся вопросом, как только один человек может оказать влияние.Серия «Праздничные пожелания» предоставила трогательные истории и возможность помочь, что, в свою очередь, вызвало сильную поддержку со стороны нашего сообщества.

Мы можем сделать паузу и порадоваться успеху Праздничных пожеланий и постоянной поддержке со стороны щедрых граждан. Но разве не приятно было бы услышать громкие аплодисменты, если бы необходимость в таких программах отпала?

Важно убедиться, что каждый человек в нашем сообществе имеет возможность получить качественное образование, хорошую работу, стабильный доход и доступ к медицинскому обслуживанию.Это долгосрочные инвестиции, которые повысят нашу коллективную способность оправиться от того, что эксперты называют «великой рецессией». Когда ребенок хорошо учится в школе, когда семьи могут содержать себя и когда люди здоровы, мы все выигрываем. Давайте продолжим придерживаться веры в то, что все мы взаимозависимы, объединены в одно большое сообщество.

Спасибо, города-побратимы, за то, что продолжаете устанавливать национальный стандарт благотворительности.

Сара Карузо — президент и главный исполнительный директор компании Greater Twin Cities United Way.

Фотожурналист, пионер в области прав геев Кей Лахузен умерла по адресу: 91

Скончалась Кей Лахузен, активистка-первопроходец в области прав геев, которая вела хронику первых дней движения через свои фотографии и писательские работы. Ей был 91 год.

Известный как первый открытый американский фотожурналист-гей, Лахузен умер в среду в больнице округа Честер за пределами Филадельфии после непродолжительной болезни.

Вместе со своим партнером, покойной активисткой Барбарой Гиттингс, Лахузен выступала за гражданские права геев за много лет до того, как восстание Стоунволл в 1969 году в Нью-Йорке положило начало современной эре ЛГБТК.Она сделала широко опубликованные снимки некоторых из первых протестов в стране.

Лахузен «был первым фотожурналистом в нашем сообществе», — сказал Марк Сигал, более чем 50-летний друг, основатель и издатель Philadelphia Gay News. «Практически все фотографии того времени сделаны Кей».

Лахузен сфотографировал серию демонстраций за права геев, проходивших перед Залом Независимости в Филадельфии каждый 4 июля с 1965 по 1969 год, и сама была участницей марша с плакатами с надписями «Первоклассное гражданство для гомосексуалистов» и «Прекратить официальное преследование гомосексуалистов».Она задокументировала протесты против прав геев в Белом доме и Пентагоне.

«Все, что отцы-основатели считали правами и привилегиями наших граждан, мы хотели и для себя», — сказала она ПОЧЕМУ на праздновании 2015 года. «Кто-то должен был выйти и показать свое лицо публично, заявить о чем-то и быть агрессивным».

Спутница Лахузена, Гиттингс, была одной из самых известных лесбийских активисток и соорганизатором пикетов «Ежегодное напоминание» в Филадельфии.

Они встретились в 1961 году на пикнике, устроенном Дочери Билитис, первой известной лесбийской организацией в США, чье отделение на Восточном побережье основал Гиттингс. Лахузен был художественным редактором и снял новаторские фотографии женщин-геев для обложки национального издания группы The Ladder, редактировавшегося Gittings.

Лахузен также был одним из основателей Альянса гей-активистов и фотографировал протесты этой группы, получившие название «запс». Она была там на первом гей-параде в Филадельфии в 1972 году.Под псевдонимом Кей Тобин она является соавтором книги 1972 года «Крестоносцы-геи», в которой рассказывается о первых лидерах движения.

Лахузен и Гиттингс также приняли участие в кампании, которая привела к решению Американской психиатрической ассоциации 1973 года исключить гомосексуальность из своего списка психических расстройств.

Лахузен и Гиттингс были парой 46 лет. После смерти Gittings в 2007 году Лахузен провела свои последние годы в доме для престарелых на Кеннетт-сквер, где она давала интервью, помогала поддерживать наследие Gittings и сохраняла историю раннего движения за гражданские права геев.

«Стоунволл — не первое, что она вам скажет, — сказала ее подруга Джудит Армстронг. «История есть, и история, которую она определенно хотела сохранить. … Она хотела, чтобы история была там ».

В публичной библиотеке Нью-Йорка хранится обширная коллекция бумаг и фотографий Гиттингса и Лахузена.

Фотожурналист, пионер прав геев Кей Лахузен умерла на 91-м году жизни

ФАЙЛ — На этой фотографии из файла от 10 мая 2012 года Кей Тобин Лахузен позирует фотографу с портретом своей покойной партнерши Барбары Гиттингс на Кеннет-сквер, штат Пенсильвания.Лахузен, пионер-активистка по защите прав геев, которая вела хронику первых дней движения через свои фотографии и писательские работы, умерла. Ей был 91 год. Известная как первый открытый гей-фотожурналист, Лахузен умерла в среду, 26 мая 2021 года, в больнице округа Честер за пределами Филадельфии после непродолжительной болезни, сообщает Founds Funeral Home. (AP Photo / Мэтт Рурк, файл)

Мэтт Рурк

AP

Кей Лахузен, активистка-первопроходец по защите прав геев, которая вела хронику первых дней движения через свои фотографии и писательские работы, умерла.Ей был 91 год.

Известный как первый открытый американский фотожурналист-гей, Лахузен умер в среду в больнице округа Честер за пределами Филадельфии после непродолжительной болезни.

Вместе со своим партнером, покойной активисткой Барбарой Гиттингс, Лахузен выступала за гражданские права геев за годы до того, как восстание Стоунволл в 1969 году в Нью-Йорке помогло начать современную эру ЛГБТК. Она сделала широко опубликованные снимки некоторых из первых протестов в стране.

Лахузен «был первым фотожурналистом в нашем сообществе», — сказал Марк Сигал, более чем 50-летний друг, основатель и издатель Philadelphia Gay News.«Практически все фотографии того времени сделаны Кей».

Лахузен сфотографировал серию демонстраций за права геев, которые проводились перед зданием Зала независимости Филадельфии каждый 4 июля с 1965 по 1969 год, и сама была участницей марша с табличками с надписями «Первоклассное гражданство для гомосексуалистов» и «Прекратить официальное преследование гомосексуалистов. ” Она задокументировала протесты за права геев в Белом доме и Пентагоне.

«Все, что отцы-основатели считали правами и привилегиями наших граждан, мы хотели и для себя», — сказала она ПОЧЕМУ на праздновании 2015 года.«Кто-то должен был выйти и показать свое лицо на публике, заявить о чем-то и быть агрессивным».

Спутница Лахузена, Гиттингс, была одной из самых известных лесбийских активисток в стране и соорганизатором пикетов «Ежегодное напоминание» в Филадельфии .

Они встретились в 1961 году на пикнике, устроенном «Дочери Билитис», первой известной лесбийской организацией в США, чье отделение на Восточном побережье основала Гиттингс. Лахузен был редактором по искусству и снял новаторские фотографии женщин-геев на обложке для национального издания группы. , The Ladder, которую редактировал Gittings.

Лахузен также был одним из основателей Альянса гей-активистов и фотографировал протесты этой группы, получившие название «запс». Она была там на первом гей-параде в Филадельфии в 1972 году. Под псевдонимом Кей Тобин она стала соавтором книги 1972 года «Крестоносцы-геи», в которой рассказывалась о первых лидерах движения.

Лахузен и Гиттингс также приняли участие в кампании, которая привела к решению Американской психиатрической ассоциации в 1973 году исключить гомосексуальность из своего списка психических расстройств.

Лахузен и Гиттингс были парой 46 лет. После смерти Gittings в 2007 году Лахузен провела свои последние годы в доме для престарелых на Кеннетт-сквер, где она давала интервью, помогала поддерживать наследие Gittings и сохраняла историю раннего движения за гражданские права геев.

«Стоунволл — не первое, что она вам скажет, — сказала ее подруга Джудит Армстронг. «История есть, и история, которую она определенно хотела сохранить. … Она хотела, чтобы история была там.”

Нью-Йоркская публичная библиотека хранит обширную коллекцию бумаг и фотографий Гиттингса и Лахузена.

Фотокорреспондент, пионер прав геев Кей Лахузен умерла на 91-м году жизни

ФАЙЛ — На этой фотографии из файла от 10 мая 2012 года Кей Тобин Лахузен позирует фотографу с портретом своей покойной партнерши Барбары Гиттингс на Кеннет-сквер, штат Пенсильвания.Лахузен, пионер-активистка по защите прав геев, которая вела хронику первых дней движения через свои фотографии и писательские работы, умерла. Ей был 91 год. Известная как первый открытый гей-фотожурналист, Лахузен умерла в среду, 26 мая 2021 года, в больнице округа Честер за пределами Филадельфии после непродолжительной болезни, сообщает Founds Funeral Home. (AP Photo / Мэтт Рурк, файл)

Мэтт Рурк

AP

Кей Лахузен, активистка-первопроходец по защите прав геев, которая вела хронику первых дней движения через свои фотографии и писательские работы, умерла.Ей был 91 год.

Известный как первый открытый американский фотожурналист-гей, Лахузен умер в среду в больнице округа Честер за пределами Филадельфии после непродолжительной болезни.

Вместе со своим партнером, покойной активисткой Барбарой Гиттингс, Лахузен выступала за гражданские права геев за годы до того, как восстание Стоунволл в 1969 году в Нью-Йорке помогло начать современную эру ЛГБТК. Она сделала широко опубликованные снимки некоторых из первых протестов в стране.

Лахузен «был первым фотожурналистом в нашем сообществе», — сказал Марк Сигал, более чем 50-летний друг, основатель и издатель Philadelphia Gay News.«Практически все фотографии того времени сделаны Кей».

Лахузен сфотографировал серию демонстраций за права геев, которые проводились перед зданием Зала независимости Филадельфии каждый 4 июля с 1965 по 1969 год, и сама была участницей марша с табличками с надписями «Первоклассное гражданство для гомосексуалистов» и «Прекратить официальное преследование гомосексуалистов. ” Она задокументировала протесты за права геев в Белом доме и Пентагоне.

«Все, что отцы-основатели считали правами и привилегиями наших граждан, мы хотели и для себя», — сказала она ПОЧЕМУ на праздновании 2015 года.«Кто-то должен был выйти и показать свое лицо на публике, заявить о чем-то и быть агрессивным».

Спутница Лахузена, Гиттингс, была одной из самых известных лесбийских активисток в стране и соорганизатором пикетов «Ежегодное напоминание» в Филадельфии .

Они встретились в 1961 году на пикнике, устроенном «Дочери Билитис», первой известной лесбийской организацией в США, чье отделение на Восточном побережье основала Гиттингс. Лахузен был редактором по искусству и снял новаторские фотографии женщин-геев на обложке для национального издания группы. , The Ladder, которую редактировал Gittings.

Лахузен также был одним из основателей Альянса гей-активистов и фотографировал протесты этой группы, получившие название «запс». Она была там на первом гей-параде в Филадельфии в 1972 году. Под псевдонимом Кей Тобин она стала соавтором книги 1972 года «Крестоносцы-геи», в которой рассказывалась о первых лидерах движения.

Лахузен и Гиттингс также приняли участие в кампании, которая привела к решению Американской психиатрической ассоциации в 1973 году исключить гомосексуальность из своего списка психических расстройств.

Лахузен и Гиттингс были парой 46 лет. После смерти Gittings в 2007 году Лахузен провела свои последние годы в доме для престарелых на Кеннетт-сквер, где она давала интервью, помогала поддерживать наследие Gittings и сохраняла историю раннего движения за гражданские права геев.

«Стоунволл — не первое, что она вам скажет, — сказала ее подруга Джудит Армстронг. «История есть, и история, которую она определенно хотела сохранить. … Она хотела, чтобы история была там.”

Нью-Йоркская публичная библиотека хранит обширную коллекцию бумаг и фотографий Гиттингса и Лахузена.

Миртл-Бич гольф, пионер туризма Сесил Брэндон умирает

Без Сесила Брэндона Миртл-Бич, возможно, никогда бы не стал мировой столицей гольфа и столь же популярным туристическим направлением, как он.

Брэндон, который был движущей силой развития гольф-рынка Гранд-Стрэнда, бизнеса гольф-пакетов, а также продвижения и маркетинга этого района, умер в минувшие выходные в возрасте 91 года.

«Сесил был опорой создания гольф-индустрии в Миртл-Бич, — сказал Джордж Хиллиард, который был исполнительным директором Ассоциации владельцев полей для гольфа в Миртл-Бич в течение 26 лет с 1988-2014 гг. «Трудно выразить то, что он сделал и что он сделал для этой области, и я буду очень по нему скучать».

Брэндон основал в 1959 году то, что сейчас называется Brandon Agency, и с тех пор на протяжении десятилетий компания рекламировала и продавала для и от имени района Миртл-Бич.

Он помог сформировать маркетинговый кооператив Myrtle Beach Golf Holiday в 1960-х годах, который объединил отели и поля для гольфа для создания пакетов для гольфа и продвижения области, и он провел 30 лет в качестве его исполнительного директора-волонтера, чтобы поддерживать сотрудничество между конкурентами на рынке. это отделяло Миртл-Бич от других рынков.

Мало кто любил Миртл-Бич больше или делал для этого района больше, чем Брэндон.

«Он думал, что это рай, — сказал сын Брэндона Скотт, управляющий агентством.«Он любил этот район».

Брэндон был провидцем, который знал, чем может стать Миртл-Бич, и помог ему достичь этого.

«В те дни [в 1960-х и 1970-х годах] Миртл-Бич был полностью известен гольфом, а не чем-то еще. Это действительно то, что стимулировало весь рост », — сказал Скотт Брэндон. «Очевидно, со временем он стал более известным как место для семейного пляжа, но все это он увидел в начале 60-х».

Скотт Брэндон сказал, что его отец был окружен друзьями и семьей в течение нескольких дней, прежде чем мирно скончался.Службы были проведены для Брэндона во вторник в Первой пресвитерианской церкви Миртл-Бич, после чего состоялось собрание друзей и семьи в гольф-клубе Dunes и пляжном клубе, где он был давним членом, бывшим президентом и бывшим чемпионом клуба.

Эд Баллок (справа) с Сесилом Брэндоном (слева) и Арнольдом Палмером на открытии Национального гольф-клуба Миртл-Бич в 1972 году. Предоставлено Джеком Томпсоном. U.С. Армия младшим лейтенантом и офицером армейской пехотной разведки во время Корейской войны. Он начал свою профессиональную карьеру, продавая страхование, и перешел на работу в Wachovia Bank в Шарлотте, Северная Каролина, прежде чем переехать в Миртл-Бич.

Ожидая начала другой работы в банке, Брэндон приехал в Миртл-Бич по указанию своего отца, бывшего фотографа ВВС во время Второй мировой войны, который попросил его сфотографировать Миртл-Бич и создать открытки для продажи в его сувенирном магазине.

Брэндон увидел большую возможность продавать открытки местным отелям, которые, в свою очередь, продавали их гостям на стойках регистрации.

«Мой отец всегда рассказывал эту историю», — сказал Скотт Брэндон. «Он сказал:« За три месяца продаж открыток я заработал больше денег, чем за 12 месяцев работы в банке. Я подумал, что приеду сюда и буду работать три или четыре месяца в году, а остальное время буду играть в гольф, охотиться и ловить рыбу ». В некотором роде он и поступил. Он любил охотиться, ловить рыбу и играть в гольф, и в те ранние годы он довольно часто этим занимался.

Так началась реклама Brandon Advertising. Он расширился, когда отели хотели, чтобы Брэндон создавал брошюры, объявления в журналах и газетах.

До появления Интернета Брэндон заставлял гостей заполнять учетные карточки со своими почтовыми адресами, чтобы он мог создать базу данных прямой почтовой рассылки прошлых клиентов, и гравировал на металлических пластинах адреса для массовой рассылки.

«Он ненавидел, когда я приходил туда [в детстве], потому что я вытаскивал металлические рукава из ящика и бросал их все, и они располагались в алфавитном порядке», — вспоминал Скотт Брэндон.«У него были сотни ящиков с металлическими пластинами».

Агентство Brandon в настоящее время насчитывает более 100 сотрудников с офисами в Чарлстоне, Шарлотте и Орландо помимо Миртл-Бич.

«Самым большим событием для меня было то, что я оказался в Миртл-Бич», — сказал Брэндон The Sun News в 2002 году.

С помощью Херба Форрестера, Клея Бриттена и других Брэндон начал отпуск в гольф в 1963 году и стал его исполнительный директор. Golf Holiday объединился с аналогичной компанией, основанной Джорджем «Бастером» Брайаном под названием Golf-O-Tels, которую Брэндон также рекламировал, и в 1967 году превратилось в Myrtle Beach Golf Holiday.

«Он начал понимать, что иметь двоих — нехорошо, им нужен был один, и именно тогда он убедил их объединиться и стать одной организацией», — сказал Скотт Брэндон.

Гольф-отдых в Миртл-Бич начался с восьми полей, 10 мест для проживания и бюджета в 43 000 долларов, и Брэндон был идеальным человеком для должности исполнительного директора-волонтера с его способностью объединять людей.

«Мы живем среди самых бескорыстных людей на земле», — сказал Брэндон The Sun News в 2002 году.«Они были готовы остаться там, объединить свои деньги и продвигать Миртл-Бич как район. Вот почему некоторым людям трудно это понять, начать и поддерживать ».

Гольф-рынок Миртл-Бич от Джорджтауна до Саутпорта, Северная Каролина, вырос до 120 полей для гольфа в начале 2000-х годов и все еще насчитывает почти 90.

Golf Holiday в 2018 году перешел в маркетинговое и технологическое агентство Golf Tourism Solutions, которое продвигает миртл. Пляжный рынок.

Сесил Брэндон помог убедить Арнольда Палмера построить три поля для гольфа в Национальном гольф-клубе Миртл-Бич. Брэндон, оказавший большое влияние на развитие индустрии гольфа в Миртл-Бич, умер в возрасте 91 года. Семья Брэндонов

Лидер сообщества

В 1972 году Бриттен попросил Брэндона стать одним из основателей клуба Myrtle. Beach National Company, и он работал в ее совете директоров 49 лет.

У него была дружба с покойным Арнольдом Палмером еще во времена их игры в гольф в колледже — Брэндон в Дэвидсоне и Палмер в Уэйк Форест — и он помог убедить Палмера спроектировать три фирменных поля в Национальном гольф-клубе Миртл-Бич. Национальная компания Миртл-Бич в конечном итоге будет владеть и / или управлять дюжиной гольф-полей Grand Strand и несколькими отелями.

В 1974 году Брэндон стал организатором-основателем The Anchor Bank в Миртл-Бич и входил в его совет директоров до 2000 года.

В 1982 году Брэндон настаивал на выставке Миртл-Бич на Всемирной выставке в Ноксвилле, штат Теннесси, в то время, когда только странам разрешалось принимать выставки, сказал Скотт Брэндон. Брэндон собрал 350 000 долларов от местного сообщества для финансирования выставки, которая, как считается, помогла Миртл-Бич стать более популярным местом для отдыха круглый год.

После урагана «Хьюго» в 1989 году Брэндон вместе с другими руководителями бизнеса сформировал Совет по восстановлению района Миртл-Бич, который собрал более 5 миллионов долларов на поддержку того, что Миртл-Бич открыт и готов к работе.

Брэндон сыграл важную роль вместе с бывшим исполнительным директором Golf Holiday Микки Маккэмишем в том, чтобы убедить PGA Tour провести чемпионат Senior Tour Championship в гольф-клубе Dunes и пляжном клубе в 1994 году для семилетнего пробега на Гранд-Стрэнде, включая национальные телетрансляции. Брэндон отправился в Понте-Ведра-Бич, Флорида, чтобы встретиться с официальными представителями тура во время переговоров.

В 1995 году он вместе с несколькими партнерами создал компанию по разработке веб-сайтов, которая в конечном итоге превратилась в агентство цифровой рекламы Fuel Interactive.

Брэндон занимал многие местные должности, в том числе президент Торговой палаты Миртл-Бич Джуниор, Совет директоров Торгово-промышленной палаты Большого Миртл-Бич, президент Ассоциации учителей начальных классов Миртл-Бич, президент клуба The Dunes Club, Конгресса США. Консультативный совет по туризму и старейшина Первой пресвитерианской церкви.

Он получил множество наград за свой вклад в развитие туризма в Миртл-Бич и Южной Каролине.

Среди них Орден Пальметто 1996 года, который является высшей наградой штата Южная Каролина, Премия Хабитат для Человечества 1996 года, Премия Пальметто Патриот 1997 года, Премия Южной Каролины в области туризма 1982 года, Серебряная медаль Американской федерации рекламы 1985 года за достижения в жизни, Премия «Гражданин года Миртл-Бич» в 1994 году, Премия Джейсона Аммонса в области свободного предпринимательства в 1995 году, Премия «Посол года по туризму Южной Каролины в 1996 году» и награда Американской ассоциации гольфистов Джимми Д’Анджело в 2003 году.

Он также является одним из основателей Зала славы гольфа Миртл-Бич, находится в Зале славы гольфа Каролины вместе с пионерами Миртл-Бич Джимми Д’Анджело и Кэролайн Кадон, и был выбран вместе с Д’Анджело одним из южных игроков. 10 самых влиятельных людей в истории Каролины Гольф по версии рейтингового агентства полей для гольфа Южной Каролины.

У Брэндона остались 46-летняя жена Эвелин Сойер Брэндон, дочери Беверли Николс (Роберт) и Донна Деллинджер (Джей), сыновья Скотт Брэндон (Лиза) и Донни Тодд (Сара), внуки Далтон Деллинджер (Лорен), Мадлен Стоунман (Грейсон), Донни Тодд, Эллисон Тодд, Роберт Тодд, Хантер Брэндон (Лоусон), Хейвуд Брэндон и Хейли Брэндон.

Сесил Брэндон, оказавший большое влияние на развитие индустрии гольфа в Миртл-Бич, был заядлым охотником, рыболовом и игроком в гольф. Он умер в возрасте 91 года. Семья Брэндонов

Истории по теме из Myrtle Beach Sun News

Алан Блондин охватывает гольф, университет прибрежной Каролины и легкую атлетику, а также множество других связанных со спортом тем, которые заслуживают освещения.Хорошо осведомленный во всем, что касается Миртл-Бич, округа Хорри и Гранд-Стрэнд, выпускник школы журналистики Северо-Восточного университета 1992 года выступал репортером в The Sun News с 1993 года после работы в газетах в Техасе и Массачусетсе. С 2007 года он получил восемь национальных писательских премий Associated Press Sports Editors и 20 писательских премий от S.C. Press Association.

Сундук

века

предметов из Сундука века выставлены в Историческом центре Оклахомы.Посетители могут просмотреть фотографии, документы и артефакты американских индейцев и услышать речь пионера Оклахомы Анджело С. Скотта, произнесенную при захоронении сундука в 1913 году. На выставке представлен плакат 1889 года, рекламирующий первое празднование Четвертого июля в Оклахома-Сити, письмо к слепые жители Оклахомы в 2013 году, написанные шрифтом Брайля, первый государственный флаг Оклахомы, и ручка, которой президент Уильям МакКинли подписал закон о бесплатном домах. Кроме того, на выставке представлены десятки посланий, пророчеств и писем пионеров 1913 года их потомкам 100 лет спустя.

Исторический центр Оклахомы открыт с понедельника по субботу с 10:00 до 17:00. Исторический центр расположен в Капитолийском комплексе штата по адресу 800 Nazih Zuhdi Drive в Оклахома-Сити.

Изучите в Интернете предметы, найденные в Сундуке века Оклахомы, включая фотографии, письма, документы и многое другое. Посмотреть коллекцию Century Chest онлайн.

Сундук О столетии

22 апреля 1913 года Вековой Сундук был похоронен в подвале Первой английской лютеранской церкви (ныне Первая лютеранская церковь Оклахома-Сити) в 13:00 Северный Робинсон.На церемонии присутствовала толпа, в том числе губернатор Ли Крус и другие жители.

На протяжении столетия прихожане Первой лютеранской церкви охраняли Сундук века. 22 апреля 2013 года предметы из сундука были представлены на публичной церемонии. Церковь сотрудничает с Историческим обществом Оклахомы, чтобы сохранить артефакты из сундука для будущих поколений.

Для учителей и студентов

Изучите эпоху Century Chest с помощью нашего онлайн-раздела «тогда и сейчас», биографий ключевых людей и занятий.
Узнать больше.

Жители Оклахомы пишут открытки в будущее!

См. Некоторые из отправленных сообщений.

Чад Уильямс, директор Исследовательского отдела Исторического общества Оклахомы, рассказывает о
истории векового сундука Первой лютеранской церкви.

.