Мультимедиа Арт Музей, Москва | Выставки | Александр Родченко

Александр Михайлович Родченко (1891–1956) — один из величайших представителей актуального искусства прошлого столетия, родоначальник беспредметной живописи, главный инженер конструктивизма, пионер советской фотографии, уже при жизни ставший её классиком. Один из лучших русских фотографов-экспериментаторов середины 20-го века положивший основу многим направления в фотоискусстве. На сегодняшний день, Родченко — самый популярный русский фотограф, востребованный на Западе, чьи шедевры с успехом выставляются и закупаются крупнейшими мировыми музеями — MoMa (Нью-Йорк, США), Музей Людвига (Кёльн, Германия), Фотомузей Винтертура (Швейцария), Музей истории г. Вены (Австрия), Русский музей (Россия) и многие другие. Направление в фотоискусстве, созданное А. Роденко подарило русской фотографии многих известных фотографов 30-х, таких как: Аркадий Шайхет, Борис Игнатович, Марк Альперт.

Московский Дом фотографии в течение 10 лет ежегодно проводил выставки Родченко, по кусочкам открывая его архив, сканирование негативов заняло 4 года. В 2004-м году Дом фотографии вручил Родченко премию за вклад в культуру — при жизни он не получил ни одной награды. Премия была передана наследникам Родченко, удивительной семье, которая работает как научно-исследовательский институт, и благодаря которой мы вообще сегодня имеем представление о русской фотографии 20–40-х годов. Наследники решили, что истратят премию на выпуск монографии о Родченко, презентация которой состоится на открытии выставки.

Русский авангард ХХ века — явление уникальное не только в российской, но и мировой культуре. Ослепительная энергия созидания, наработанная художниками этой великой эпохи до сих пор питает современную художественную культуру и каждого из нас, соприкасающегося с арт-продукцией эпохи русского модернизма. Александр Родченко, безусловно, был одним из главных генераторов творческих идей и общей духовной ауры этого времени. Живопись, дизайн, театр, кино, полиграфия, фотография. .. — все области художественной культуры, в которые вторгался могучий талант этого очень красивого и очень сильного человека, претерпевали трансформацию, открывавшую принципиально новые пути развития.

Начало 1920-х годов — «эпоха промежутка», пользуясь термином Виктора Шкловского, одного из лучших критиков и теоретиков того времени, момент, когда — пусть на короткое время, пусть иллюзорно — возник резонанс между художественным и социальным экспериментом. Именно в это время, в 1924 году, Александр Родченко, уже сложившийся и известный художник, поставивший в центр своей эстетики лозунг «Мы обязаны экспериментировать», вторгается в фотографию. Результатом этого вторжения оказываются не только созданные им шедевры, вошедшие в классику мировой и российской фотографии, но и изменение представлений о природе фотографии и роли фотографа. В фотографию вносится проектное мышление. Она оказывается не только отражением действительности, но и становится способом визуальной презентации динамических мыслительных конструкций.

Родченко внедрил в фотографию идеологию конструктивизма, разработал методический инструментарий ее реализации. Открытые им приемы стремительно тиражировались. Их использовали как его ученики и единомышленники, так и эстетические и политические оппоненты. Однако само по себе использование «метода Родченко», включавшего открытую им диагональную композицию, ракурсную съемку и др. приемы, не гарантировало автоматически художественного масштаба фотографии. Практика Родченко-фотографа оказалась замешанной не только и не столько на формальных приемах, за которые его беспощадно критиковали уже с конца 1920-х годов, сколько на глубокой внутренней романтике, присущей ему еще в студенческие годы (достаточно вспомнить его удивительные письма-сказки, которые он писал Варваре Степановой в первые годы их знакомства).

Это романтическое начало, заложенное в детстве, проведенном за кулисами театра, где работал его отец, трансформировалось в мощное утопическое мышление Родченко-конструктивиста, верившего в возможность позитивного преображения мира и человека. В 1920-е годы Родченко в каждой новой фотографической серии ставит новые задачи и создает манифесты о том, какой должна стать фотография и жизнь, преображенная конструктивистским художественным началом. В 1930-е, особенно в конце 1930-х, измученный критикой и травлей, он пытается анализировать и жизнь, и художественную практику, в том числе собственную, эволюция которой во многом определила сложившуюся позже эстетику социалистического реализма. Кстати, во всей истории русской фотографии первой половины ХХ века Александр Родченко — единственный, кто благодаря своим печатным статьям и дневниковым записям, оставил уникальные свидетельства художественной рефлексии фотографа-мыслителя, осуществлявшего свое творчество сознательно.

Устав от непрерывных революционных преобразований, создавших реальность, далекую от идеалов, вдохновлявших ранний период его творчества, 12 февраля 1943 года он отмечает в дневнике: «Искусство — это служение народу, а народ ведут кто куда. А мне хочется вести народ к искусству, а не искусством вести куда-то. Рано родился я или поздно? Надо отделить искусство от политики…».

Александру Родченко, преданному друзьями и учениками, пережившему гонения и лишенному возможности работать и зарабатывать на жизнь, участвовать в выставках, исключенному из Союза художников, тяжело болевшему в последние годы жизни, повезло. У него была семья: друг и соратник Варвара Степанова, дочь Варвара Родченко, ее муж Николай Лаврентьев, его внук Александр Лаврентьев и его семья — небольшой, но очень сплоченный клан, заряженный творческой энергией. Как и для Александра Родченко, творчество стало главным в их жизни. А еще они посвятили эту жизнь сохранению наследия Александра Родченко и служению фотографии. Благодаря им работы Родченко заново узнал мир и его страна. Если бы не было этой семьи, возможно, не появился бы и первый фотографический музей в России — Московский Дом фотографии. В доме Родченко, вместе с семьей Родченко мы открывали и изучали историю русской фотографии, которую нельзя представить без Александра Родченко.

Ольга Свиблова, директор музея «Московский Дом фотографии»

Истории великих фотографов. Александр Родченко.

Из жизни первого русского дизайнера и мастера фотографии

fotobiz.pro начинает большой проект “50 важнейших фотографов современности”. Мы расскажем о фотографах, которые оказали большое влияние на становление фотографического искусства. Об авторах, которые своими работами формировали понятие “современная фотография”. О великих мастерах своего дела, знать имена и работы которых просто необходимо.

Странно, но большинство коммерческих фотографов не задумываются о корнях своей профессии, ориентируясь в работе лишь на коллег или на пару случайно знакомых имён. Но ведь этом смысле, наша профессия мало отличается от профессии, скажем, художника. Спросите мастера кисти, знает ли он кого-нибудь из известных художников — скорее всего, в ответ вы услышите небольшую лекцию о живописи, в которой собеседник расскажет о своих любимых художественных стилях, школах, скорее всего сопроводит рассказ массой дат, фамилий и ссылок на работы. Да, большинство художников имеют специальное образование (хотя бы на уровне художественной школы), где узнают обо всём этом. Но в большей степени это, разумеется, самообразование. Художникам необходимо знать глобальный контекст, потому что создавать работы в отрыве от творчества великих мастеров, без знания азов, невозможно. Так почему же фотографы мыслят иначе?

Первый профессионал в нашем списке — великий русский художник и фотограф Александр Родченко.

Даже если попытаться описать деятельность Александра Родченко исключительно в #тегах, получится несколько страниц текста. Важнейший участник русского авангарда, художник, скульптор, график, фотограф… И многое другое.

Родченко родился в Санкт-Петербурге, учился в Казанской художественной школе им. Фешина, там же познакомился с будущей женой — талантливым художником Варварой Степановой. Впоследствии занимал ряд важных должностей, среди которых, пост председателя института художественной культуры (на этом посту он сменил другого великого художника — Василия Кандинского)

“

Работать для жизни, а не для дворцов, храмов, кладбищ и музеев”

— таков был его девиз, полностью отражающий настроения авангардистов того времени. Отвергая “украшательство” и идя против эстетических критериев искусства, они наделяли свои работы — от картин до архитектурных форм — множеством деталей, каждая из которых имела важную, конструктивную функцию. Отсюда и название одного из основных направлений их работы — конструктивизм. “Искусство будущего — говорил Родченко — не будет уютным украшением семейных квартир. Оно будет равно по необходимости 48-этажным небоскребам, грандиозным мостам, беспроволочному телеграфу, аэронавтике, подводным судам и проч”.

Свою работу Родченко начинал во времена великих перемен: за окном было то, что впоследствии назовут ленинским советским проектом. Надежды на светлое коммунистическое будущее вдохновляли.

Родченко и фотомонтаж

Среди прочего, знаменит Родченко и своими экспериментами в области фотомонтажа — он был фактически пионером этого искусства в России. Этакий мастер фотошопа, но во времена СССР. Нужно понимать, что Родченко как истинный коммунист и сторонник советской власти старался направить свои способности на укрепление новых жизненных порядков, поэтому с удовольствием занимался пропагандистской деятельностью. Так, именно в технике фотомонтажа оформлены самые интересные и запоминающиеся агитационные плакаты того времени. Мастерски сочетая текстовые врезки, черно-белые фотографии и цветные изображения, Родченко занимался тем, что сейчас бы назвали дизайном плаката — кстати, его часто называют родоначальником дизайна и рекламы в России. Именно Родченко Маяковский доверил оформлять свою книгу “Про это”.

“

Мы полностью завоевали Москву и полностью сдвинули или, вернее, переменили старый царски-буржуазно-западный стиль рекламы на новый, советский”

— говорил Родченко о знаменитой серии рекламы Моссельпрома, над которой они работали вместе с Маяковским.

Родченко и фотография

Родченко, как и все русские авангардисты, экспериментировал с формами и технологией. Так он и занялся фотографией, притом фотографией репортажной. Используя неожиданные ракурсы (термин «ракурс Родченко» часто встречается в искусствоведческой литературе), заставляя зрителя крутить отпечатки перед глазами (или головой перед отпечатками) и создавая изображения, которые будто вот-вот придут в движение, он зарекомендовал себя как один из самых прогрессивных и новаторских фотографов того времени. Хотя тогда их (фотографов) было, прямо скажем, меньше, чем сейчас. Родченко играет с изобразительными средствами фотографии, оттачивая их до предела. Ритмический рисунок, композиционно идеальное переплетение линий — всем этим он управляет мастерски.  Он был одним из первых, кто применил многократную съёмку объекта в действии — раскадровку. Родченко не боялся нарушать совсем недавно закрепившиеся фотографические каноны — делал портреты снизу-вверх или намеренно “заваливал горизонт”. Своим фотографичексим “глазом” он будто стремился охватить весь Советский Союз. Возможно, поэтому многие снимки (особенно репортажные кадры с демонстраций) он делал, стоя на лестницах, крышах или находясь в других неочевидных точках.

Родченко продолжал свои эксперименты и после “смерти” авангардного проекта — но при соцреализме и Сталине это уже не поощрялось. В 1951 его даже исключают из Союза Художников и реабилитируют только в 1954 — за 2 года до смерти.

Сегодня имя Александра Родченко носит важнейшее образовательное учреждение в области визуальных искусств — “Московская школа фотографии и мультимедиа”.

Понравилось? Расскажите о нас другим фотографам

Про это и про то

В Центре фотографии имени братьев Люмьер 24 января открывается выставка Александра Родченко. Работы — из коллекции Still Art Foundation, основанного Еленой и Михаилом Карисаловыми. Одним из кураторов проекта стал Александр Лаврентьев, внук Родченко.

Обещают показать ранние работы 1920-х-1930-х годов, включая фотографии Маяковского и его круга, семейные фото и хрестоматийные снимки лестниц, балконов, пионера-трубача, сделанные в резком неожиданном ракурсе. Без них не обходится ни одно солидное издание, посвященное истории советской фотографии ХХ века. Работы, представленные на выставке, были напечатаны в 1994-1997 годах для двух альбомов музейной серии. Тираж был маленький — 35 экземпляров. Отбор работ делался дочерью художника Варварой Родченко, Александром Лаврентьевым и галеристом Говардом Шиклером. Но снимки печатались Лаврентьевым и Юрием Плаксиным с авторских негативов в фотолаборатории Родченко. Если учесть, что работы Александра Родченко сегодня находятся известных фотографических музейных собраниях, включая нью-йорский МОМА, ГМИИ им. А.С.Пушкина и московский Мультимедиа Арт Музей, то отпечатки 20-летней давности с негативов 1920-х — сегодня уже раритеты.

При том, что слава Александра Родченко как фотографа и дизайнера даже сегодня перевешивает его известность как художника, фотография была его относительно поздней любовью. История о том, как «беспредметник» Родченко (а в довольно ожесточенной полемике «беспредметников» и «супрематистов» в 1919 году Родченко был на стороне первых, и — на стороне Татлина, а не Малевича) увлекся фотографией, выглядит достаточно парадоксально.

Похоже, что к фотографии он пришел через фотомонтаж. Именно так, а не наоборот. Достаточно сказать, что для ставшего легендарным издания поэмы Маяковского «Про это» (1923), фотографии делали Вассерман, Капустянский и Штеренберг. Абраму Штеренбергу, одному из лучших портретистов отечественной фотографии, Родченко заказывает портреты Владимира Маяковского и Лили Брик, подробно объясняя, какие именно снимки ему нужны для коллажа. Но вот «фотомонтаж обложки и иллюстраций конструктивиста Родченко». Именно обложка и фотомонтажи придали этому изданию взрывной смысл с забытым привкусом футуристического скандала. Многие из тех, кто был в курсе тайны посвящения поэмы («Ей и мне»), обнаружив на обложке портрет Лили Брик и портреты Маяковского в коллажах, сочли это шокирующим. Сегодня же исследователям очевидно, что фотомонтажи в качестве иллюстраций «придали этой интереснейшей поэме статус документа, живого интимного свидетельства реальной человеческой драмы» (А.Россомахин).

Мало того, фактически это была первая книга, в которой фотомонтажи использовались в качестве иллюстраций. Как доказывает Александр Лаврентьев, идея именно так необычно иллюстрировать поэму, могла принадлежать Маяковскому. Содружество «Реклам-конструктор Маяковский — Родченко» сработало, говоря словами поэта, «вещь…наилучшей обработки». Речь и поэме, и о книге.

Почему «конструктивист Родченко» увлекся идеей фотомонтажа, который ввели в газетный оборот дадаисты, в общем понятно. С одной стороны, фотомонтаж ассоциировался с новым технологичным миром и видением. Так, например, Густав Клуцис напрямую связывал фотомонтаж с индустрией, и собственно его фотомонтажи, использовавшиеся для оформления советских промышленных выставок за рубежом, разумеется, и были связаны с индустрией. С другой стороны, фотомонтаж был своего рода Рубиконом, перейдя который художник расставался с традиционной живописью. И дадаист Рауль Хаусман, признаваясь в ненависти к художникам, замечает: «…Рассматривая себя скорее как инженеров, мы хотели конструировать, собирать наши работы, чтобы отправлять их в мир». И то, и другое вписывалось в идеологию конструктивизма Александра Родченко, стоявшую на трех китах: ясность структуры, функциональность, технологичность.

Но почему уже в 1924 году Родченко сам берется за «Лейку»? Для того, чтобы делать коллажи, вовсе не обязательно самому снимать. Да, фотография идеально подходила под технологии массовой печати. Она была удобна в работе. Но главным для «конструктивиста Родченко», вероятно, все же было другое — она дарила новое видение. И если коллаж превращал фотографию в визуальный знак в цепочке высказывания (поэтического или политического, сюрреалистического или социалистического — другой вопрос), то фотография «переворачивала» мир.

Родченко в середине 1920-х годов не снимал на заказ. Он экспериментирует с ракурсами, двойной экспозицией, с неожиданными композициями. Фотография не просто давала дополнительную фактуру для «конструкций», она учила искать жесткие «ребра» структур в социальной реальности. «Каждое новое увидение рождает революцию», — написал однажды Родченко. Фотография для него было идеальным конструктором этого нового «увидения». Она была оптикой, которую мог использовать Левый фронт искусств (ЛЕФ). Стеклышко очков Осипа Брика, в которое вписаны буквы ЛЕФ, фактически не портрет, а программная декларация.

В 1916 году Родченко, готовясь к футуристической выставке «Магазин» и выбирая свой путь, выбрал революцию: «В это время я ходил зимой и летом в ободранном осеннем пальто и кепке. Жил в комнате за печкой в кухне, отгороженной фанерой. Я голодал. Но я презирал буржуазию. Презирал ее любимое искусство: Союз Русских художников, эстетов «Мира искусства». Мне были близки такие же необеспеченные Малевич, Татлин и другие художники. (…) Мы были не бухгалтеры и не приказчики буржуазии. Мы были изобретателями и переделывали мир по-своему. Мы не пережевывали натуру, как коровы жвачку, на своих холстах. Мы создавали понятия. Мы — не изображатели, а новаторы».

Двадцать лет спустя, в 1936 году, после разгрома группы «Октябрь» он был вынужден завершить свое выступление под названием «Перестройка художника» обещанием «создавать вещи, в которых фотографический язык служил бы полностью социалистическому реализму». Как хорошо, что Родченко не исполнил это обещание на «все сто».

*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере «РГ»

Борис Диодоров — «посол Андерсена в России»:

Легендарный советский фотограф Александр Родченко

Легендарный советский художник, график и фотограф Александр Родченко провёл 1920-е годы с фотоаппаратом Leica в руках, рождая смелые эксперименты с ракурсами, фокусируясь на необычных точках, создавая яркие образы.

Он пережил радикальные изменения в родной стране и закончил тем, что запустил решительные изменения в выбранной им форме искусства. «Мы обязаны экспериментировать», – провозглашал Родченко, отказавшийся от «созерцательной» фотографии.

Александр Михайлович Родченко родился в Санкт-Петербурге в 1891 году, застал конец царской империи, встретил приход Ленина, и был свидетелем сталинских репрессий. Как сын турбулентного поколения, он и сам был неспокойным. Хотя его первые художественные работы, появившиеся в течение 1910-х и 1920-х годов, были частью бурно развивающегося российского авангарда, Родченко стал одним из многих художников, чьи творческие инстинкты обуздали строгие принципы художественного выражения, действующие при советской власти. С 1930-х до самой смерти в 1956 году, его работы фокусировались на спортивных мероприятиях, парадах и других традиционных пропагандистских темах. 

С 7 марта по 28 июня 2015 года в Вилла Манин, коммуна Кодройпо в северной Италии, проходит выставка, на которой представлены сто работ художника. Его произведения демонстрируют тематику, технические приёмы и изобретательность Родченко. Коллекция охватывает работы для журналов, кино и рекламы, а также прекрасные композиции, созданные вместе с женой и соратницей Варварой Степановой.

Ранние работы Родченко выдают одарённого и смелого художника, вливающего, казалось бы, в мирские картины новую жизнь. Эта выставка лишена диктата соцреализма, чтобы показать яркие, продуманные и запоминающиеся образы, которыми известен Александр Родченко.

 Портрет Лилии Брик на плакате «Книги», 1924

Эскиз плаката для документального фильма Дзиги Вертова «Киноглаз», 1924

Утренняя гимнастика на крыше студенческого общежития в Лефортово, 1932

Пионер-трубач, 1930

Шуховская башня, 1929

Портрет матери, 1924 

Варвара Степанова, 1928

Радиослушатель, 1929

Лестница, 1930

Здание Моссельпрома, 1926

Укладка асфальта, Ленинградское шоссе, 1929

Лодки, 1926

Автобус, 1932

Обед в механизированной столовой, 1932

 Девушка с Лейкой, 1934

Фотографии А. Родченко и В. Степановой из архива Московского дома фотографии (Мультимедиа Арт Музея Москвы).

Выставку фотографий Александра Родченко в Москве продлили до 14 июня — Культура

МОСКВА, 4 марта. /ТАСС/. Выставка «Александр Родченко. Из коллекции Still Art Foundation», которая открылась в Центре фотографии имени братьев Люмьер 24 января, продлится до 14 июня. Ранее планировалось, что выставка будет работать до 5 апреля, сообщает пресс-служба центра в среду.

«В Центре фотографии имени братьев Люмьер выставка Александра Родченко из коллекции фонда Still Art продлена до 14 июня», — говорится в сообщении. В экспозицию выставки вошли работы Родченко разных лет, начиная с первых фотографических опытов 1920-х до конца 1930-х годов.

На выставке представлены знаменитые портреты друзей Родченко — художников, архитекторов, поэтов, писателей, кинорежиссеров, сотрудников журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ». Среди них узнаваемый портрет Лили Брик, который стал основой для плаката Ленгиза, несколько фотографий Владимира Маяковского из первой фотосессии в мастерской Родченко на Мясницкой (1924) и знаменитая фотография Осипа Брика, где вместо одной из линз очков вмонтировано название журнала «ЛЕФ».

Также на выставке можно будет увидеть портреты семьи Родченко: матери фотографа, его жены Варвары Степановой и дочери Варвары Родченко. Кроме того, в состав экспозиции вошли архитектурные съемки и фоторепортажи: легендарные «Балконы» (1925), «Пожарная лестница» (1925), «Лестница» (1929), а также «Пионер — трубач» (1930) и «Пионерка» (1930).

Всего в экспозиции представлено около 60 серебряно-желатиновых отпечатков из двух альбомов музейной серии портфолио. Сокуратором выставки выступил внук и ведущий специалист творчества Родченко Александр Лаврентьев. В рамках образовательной программы к выставке пройдут экскурсии от правнучки Родченко Екатерины Лаврентьевой, лекция о беспредметном искусстве Родченко от искусствоведа Андрея Сарабьянова, а также детский мастер-класс по фотоколлажу.

Александр Родченко (1891-1956) был одним из основоположников конструктивизма и создателей первой советской рекламы. Работал над агитационными плакатами, писал абстракции, иллюстрировал книги и изобрел приемы художественной фотографии, которые используются по сегодняшний день. Целую серию рекламных плакатов художник выпустил совместно с Маяковским. В технике фотомонтажа Родченко создавал не только плакаты, но и иллюстрации для книг и журналов — например, к поэме Маяковского «Про это». Фотографией Родченко стал заниматься с 1924 года. К тому времени он был не только состоявшимся художником, но и педагогом — преподавал в Московском художественно-техническом институте. После Великой Отечественной войны художник увлекся пикториализмом — направлением фотографии, делавшим снимки похожими на живописные работы. Художник умер 3 декабря 1956 года. В 2006 году в Москве была открыта Московская школа фотографии и мультимедиа имени Родченко.

Фотограф Александр Михайлович Родченко | Музей Российской Фотографии

Александр Михайлович Родченко (05.12.1891/г.Санкт-Петербург — ☦ 03.12.1956) — фотограф, живописец, график.

Родченко, будучи обычным художником, вел непрерывные эксперименты в искусстве от живописи до скульптуры, от фотографии до графического дизайна. Он является важнейшим фотографом-авангардистом на службе революции, добившейся мирового признания.

Во времена Родченко советская фотография, фотомонтаж и графический дизайн были на голову выше всех.

«В фотографии есть старые точки, точки зрения человека, стоящего на земле и смотрящего прямо перед собой или, как я называю — «съемки с пупа», аппарат на животе.

Против этой точки я борюсь и буду бороться, как это делают и мои товарищи по новой фотографии. Снимайте со всех точек кроме «с пупа», пока не будут признаны все эти точки. Самыми интересными точками современности являются «сверху вниз» и «снизу вверх», и над ними надо работать. Кто их выдумал, я не знаю, но, думаю, они существуют давно. Я хочу их утвердить, расширить и приучить к ним.»

А.М.Родченко.1927 г.

Письмо в редакцию «Советского фото» на страницах «Нового Лефа».

Первые годы

Александр Родченко родился в семье рабочих в Санкт-Петербурге. Его отец, Михаил, работал с театральным бутафором, а его мать, Ольга, работала прачкой. В 1905 году семья переехала в Казань. Спустя всего два года умирает его отец. Из малого семейного бюджета мать находит деньги для обучения сына, и молодой Саша поступает в Казанскую художественную школу, где обучается с 1910 по 1914 годы. На последнем году обучения он встречает свою будущую жену Варвару Степанову. Для молодого и амбициозного художника Казань становится слишком мала и в 1916 году вместе с Варварой они уезжают жить и работать в Москву.

Родченко конструктивист

Как художник Родченко очень быстро впитывал все новое и революционное. В 1910-х годахего вдохновляли работы таких художников, как Обри Бердслей в стиле модерн. Позже его внимание привлекли футуристы, последователем которых и стал Александр, тут на него повлияли работы Владимира Татлина, а так же работы Казимира Малевича в стиле супрематизм.

Позднее эти увлечения привели Родченко к революционному в то время конструктивизму. Можно с уверенностью сказать, что Александр стал одним из отцов советского конструктивизма. Тут он мог проявить себя не только в живописи, его абстрактные формы стали материальны, новое направление дало возможность выразить себя во многих плоскостях искусства, а революционный настрой воодушевлял и подпитывал его идеями. Художник творил свои геометрические скульптуры из всевозможных материалов, создавая производственное искусство.

В 1921 году Родченко временно оставляет живопись и начинает работать во благо революции. Он присоединился к группе художников, идеей которых было внести в повседневную жизнь художественные формы. Тут Александр проявляет себя в качестве дизайнера. Он проектирует мебель, одежду, различных предметов домашнего обихода, узоры в текстильной промышленности, а также создает декорации для кино и театра. Теперь Родченко предпочитает дизайн, который бросает вызов классическому пониманию «произведения искусства».Он пропагандирует идею художника как инженера.

Родченко фотограф-авангардист

С 1923 по 1925 года Родченко плодотворно сотрудничает с поэтом Владимиром Маяковским. Он иллюстрирует некоторые из его книг и журналов, публикуемых современных советских писателей, таких как «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ». Так же вместе с Маяковским делают серию рекламных плакатов, в которых явно можно заметить революционный настрой.

В поисках самовыражения Александр приходит к фотографии, где вначале использует фотографии для публикаций статей и фотомонтажа. Но очень скоро открывает для себя всю эстетику этого искусства, тут он начинает эксперименты с игрой теней, ищет увлекательные композиции и нетрадиционные углы для съемок.

Так же в это время фотограф делает серию снимков великого поэта.

В 1920-ые году фотография приносит наибольший успех Александру. Он работает в качестве корреспондента ряда советских газет и журналов, его фотографии выставляются по всему миру. Его экспериментальный подход и авангардистские композиции удостаиваются больших похвал и признания.

Сталинский период. Последние годы жизни

С приходом к власти И. В. Сталина в середине 1930-х годов, Родченко оказался в очень рискованном положении. Вся идеология советского искусства была преобразована. Свободных духом авангарда активно подавляло государство. Александра с Варварой чудом миновала сталинская чистка, прокатившаяся по Советскому Союзу, в ходе которой были казнены и заключены в лагеря многие чиновники, пришедшие к власти во время большевистской революции.

В это время Родченко окончательно переходит к фотожурналистике. Его фотографии олицетворяют высшие достижения в эпоху сталинизма, изображая радужные парады, огромные промышленные предприятия и сельское хозяйство.

Внизу статьи представлены три номера иллюстрированного советского журнала «СССР на стройке», оформленные Родченко и Степановой. Эта пара была всей душой отдана искусству и поражала всех своей новизной взглядов и отважными решениями в полиграфии и фотомонтаже, опережавшие мастеров многих стран.

Конечно же, в то непростое для Александра время, фотографам категорически запрещалось отображать все ужасные человеческие потери этой широкой модернизации.

В 1940 году он вновь хочет возвратиться к живописи, представляя ряд абстрактных работ. Но эти работы все-таки не будут восприняты обществом и критиками.

Родченко возвращается в фотожурналистику и продолжает свою работу в качестве фотографа-корреспондента вплоть до своей смерти в 1956 году.

В 1920-ые годы Родченко внес важный вклад в развитие европейской фотографии и фотомонтажа, а плакаты и книги оформленные Александром, до сих пор остаются вершиной советского графического дизайна. После себя он оставил большое наследие, повлиявшее на многих художников и фотографов.

Из материалов paxel.ru

Семья Родченко:

Александр Родченко, его жена — Варвара Степанова.

Дочь — Варвара Родченко — ее муж Николай Лаврентьев.

Внук — Александр Лаврентьев — его жена Ирина Преснецова.

Работы Александра Михайловича Родченко представлены из фонда Музея Российской Фотографии (г. Коломна).

Великие имена. Символ советской фотографии Александр Михайлович Родченко

фотограф: Александр Михайлович Родченко

Александр Михайлович Родченко родился 1891 году в Санкт-Петербурге. Был одним из значимых лидеров русского авангарда, новатор в области живописи, скульптуры и книжного, плакатного, кинематографического и театрального дизайна, начал фотографировать в 1924 году.

Его экспериментальный подход к фотографии навсегда изменила историю этого вида искусства и повлиял не только на его современников, но и определил развитие фотографии на десятилетия вперед. Использование таких приемов, как съемка с необычных ракурсов (крайние точки обзора сверху или снизу), которые сразу получили имя как «родченковский ракурс»; диагональное построение композиции, определяющих динамику и ритм фотографии; детализация и съемка крупным планом; использование двойной экспозиции и деликатную работу с черно-белыми контрастами, Родченко стремился, как писал Осип Брик, превратить знакомую вещь в «внешне никогда не встречавшуюся конструкцию», изменить привычный взгляд человека на мир и расширить возможности видения.

Александр Михайлович Родченко — настоящий символ советской фотографии, такая же неотъемлемая часть советской культуры, как например Влади­мир Маяковский в советской поэзии. Западные фотографы, начиная с осно­вателей фотоагентства Magnum и заканчивая современными звездами вроде Альберта Уотсона, до сих пор используют многие приемы, введенные Родченко в фотографический мир искусства.

Кроме того, благодаря Родченко — появилось такое понятие, как современный дизайн, на развитее которого, сильно повлияли пла­каты создаваемые художником, такие как коллажи и интерьеры. К сожалению, в остальном творчество великого фотографа Родченко забыто — а ведь он не только фото­графировал и рисовал плакаты, но зани­мался живописью, скульптурой, театром и архитектурой.

Когда в 1914 году великий фотохудожник приехал в Казань, куда приезжали такие известные футуристы, как Владимир Маяковский, Давид Бур­люк и Василий Каменский, Александр Михайлович Родченко узнает об организованным ими вечере. После его посещения Родченко, в своем дневнике напишет следующие слова:

«Вечер окончился, и взволнованная публика медленно расходилась. Враги и поклонники. Вторых мало. Ясно, я был не только поклонником, а гораздо больше, я был приверженцем».

Этот вечер стал переломным для фотохудожника: именно после него вольнослушатель Казанской художественной школы, увлекающийся Гогеном и мир искусниками, понял, что хочет связать свою жизнь с футуристическим искусством.

В то же время Александр Михайлович Родченко знакомится со своей будущей супругой, ученицей той же Казанской художественной школы — Варварой Степановой. В конце 1915 года Родченко вслед за Степановой переезжает в Москву.

В Москве, через общих друзей Александр Михайлович знакомится с Владимиром Татлиным, который был одним из лидеров авангарда. Тот в свою очередь приглашает Родченко принять участие в футуристической выставке «Магазин». Участие было платным, однако, вместо вступительного взноса художника просят помочь с организацией, он должен был продавать билеты и рассказывать посетителям о смысле работ. Тогда же Родченко знакомится с Казимиром Малевичем, но к нему, в отличие от Татлина, симпатии не испытывает, да и идеи Малевича кажутся ему чуждыми. Так как Родченко больше был заинтересован в скульпто-живописи Татлина. Позже именитый фотограф в своем дневнике напишет о Татлине следующие слова:

«Я у него научился всему: отношению к профессии, к вещам, к материалу, к продовольствию и всей жизни, и это оставило след на всю жизнь… Из всех современных художников, которых я встречал, нет равного ему».

фотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченкофотограф: Александр Михайлович Родченко

[Alexander Rodchenko]

Еще больше новостей и вдохновения в наших социальных сетях: Вконтакте, Facebook, Instagram и Telegram

comments powered by HyperComments

Люмьер »Архив блога» Александр Родченко

Александр Родченко — Поэт Владимир Маяковский, 1924

Серебряно-желатиновый принт — 9,5×7

Александр Родченко — Лили Брик, 1924

Серебряно-желатиновый принт — 7,5 x 9,5

Александр Родченко — Художник Александр Шевченко, 1924

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — художник и архитектор Александр Веснин, 1924 г.

Серебряно-желатиновый принт — 9.5×7

Александр Родченко — художник, продюсер, издатель Алексей Ган, 1924 г.

Серебряно-желатиновая печать — 10×7,25

Александр Родченко — художник и дизайнер Любовь Попова, 1924 г.

Серебряно-желатиновый принт — 9,75×6,25

Александр Родченко — Критик, Осип Брик, 1924

Серебряно-желатиновый принт — 9.5 х 7

Александр Родченко — актер и продюсер Виталий Жемчужный, 1924

Серебряно-желатиновая печать — 10×6

Александр Родченко — Евгения Жемчужная, 1924

Серебряно-желатиновая печать — 10 x 7

Александр Родченко — Скульптор Антон Лавинский, 1924 г.

Серебряно-желатиновый принт — 7.5×9,75

Александр Родченко — Писательница Эльза Триоле (сестра Лили Брик), 1924 год

Серебряно-желатиновый принт — 10×6,5

Александр Родченко — Режиссер-документалист Эстер Шуб, 1924

Серебряно-желатиновый принт — 9,5×6,75

Родченко Александр Сергеевич — Студент рабочего факультета, 1924 г.

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — Варвара Степанова, 1925 г.

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — В мастерской Родченко и Степновой, 1925 г.

Серебряно-желатиновая печать — 6.75×8,75

Александр Родченко — Режиссер Лев Кулешов, 1927

Серебряно-желатиновый принт — 9,5×7

Александр Родченко — Поэт Николай Асеев, 1927

Серебряно-желатиновый принт — 6×8,75

Александр Родченко — Варвара Степанова, 1928 г.

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — Мать художника за столом, 1928 год

Серебряно-желатиновый принт — 7×9.5

Родченко Александр — Студент Вхутема Иван Морозов, 1927

Серебряно-желатиновый принт — 9,5×7

Родченко Александр — Студент Вхутема Иван Морозов, 1927

Серебряно-желатиновая печать — 10×6

Родченко Александр — водитель, 1929 г.

Серебряно-желатиновая печать — 6.5 х 8,5

Александр Родченко — Пионерка, 1930

Серебряно-желатиновый принт — 9,75 x 7

Александр Родченко — актриса Юлия Солнцева, продюсер Александр Довженко и поэт-футурист Алексей Крученых, 1930 г.

Серебряно-желатиновый принт — 6.5×8.75

Александр Родченко — профессор Борис Швецов, 1931 г.

Серебряно-желатиновый принт — 9.5×6,25

Александр Родченко — фотожурналист Вадим Ковригин на канале Москва-Волга, 1934 год

Серебряно-желатиновый принт — 9.75×7

Александр Родченко — фотожурналист Георгий Петрусов, 1934 г.

Серебряно-желатиновый принт — 7×8,5

Александр Родченко — Полевые цветы, 1937

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — Пожарная лестница, 1925 г.

Серебряно-желатиновый принт — 10 x 6.75

Александр Родченко — Балконы, 1925

Серебряно-желатиновый принт — 10×5

Александр Родченко — Дом Моссельпрома, 1925 г.

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — Колонны Музея Революции, Москва, 1926

Серебряно-желатиновый принт — 10×6.25

Александр Родченко — Самозвери, 1926

Серебряно-желатиновый принт — 10×7,5

Александр Родченко — Лодки на Москве-реке, 1926

Серебряно-желатиновый принт — 8,5×7

Александр Родченко — Сосны, Пушкино, 1927

Серебряно-желатиновый принт — 10×6.5

Александр Родченко — Брянский вокзал, 1927

Серебряно-желатиновый принт — 9,5×7

Александр Родченко — Девушка-сигарета, Пушкинская площадь, 1927

Серебряно-желатиновый принт — 7×9

Родченко Александр — Курьер, 1928 г.

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — Стекло и свет, 1928

Серебряно-желатиновая печать — 10 x 7

Александр Родченко — Двор, 1928

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — Демонстрационный сбор, 1928 г.

Серебряно-желатиновый принт — 7.5×9,5

Александр Родченко — Страж, Шуковская башня, 1927

Серебряно-желатиновый принт — 10 x 6.5

Александр Родченко — Gears, 1929

Серебряно-желатиновый принт — 5,75 x 9,75

Александр Родченко — Пионер с трубой, 1930

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — Поворот уличной автомобильной линии, 1932 г.

Серебряно-желатиновый принт — 7×8.5

Александр Родченко — Оркестр, Беломорканал, 1933

Серебряно-желатиновый принт — 6.5×8.65

Александр Родченко — Корабли в шлюзе, 1933

Александр Родченко — Девушка с Leica, 1934

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Александр Родченко — Дайвер, 1934 г.

Серебряно-желатиновая печать — 10×7

Родченко Александр — легкоатлеты, 1934 г.

Серебряно-желатиновый принт — 9.5x.75

Александр Родченко — Скачки, 1935

Серебряно-желатиновый принт — 6 x 8,75

Родченко Александр — Спортклуб «Динамо», 1935 г.

Серебряно-желатиновый принт — 7 x 9

Александр Родченко — Гимнастика, 1936 г.

Серебряно-желатиновый принт — 6.25×9

Александр Родченко — Мужская пирамида, 1936

Серебряно-желатиновый принт — 10×5

Революционная фотография Александра Родченко на просмотре в Берлине

Искусство всегда использовало множество своих средств массовой информации, чтобы протестовать, давать голос тем, кто в этом нуждается, вызывать ажиотаж; но когда их всех использует один-единственный художник, мы обязаны помнить его. Александр Родченко — один из самых значительных художников-авангардистов, чья практика была поставлена ​​на службу политической революции в России в начале 20 века. Он начинал как традиционный художник, на которого повлияли русские футуристы, а затем конструктивистское движение, только чтобы расширить свое творчество до рекламы, дизайна обложек книг, скульптуры и, конечно же, фотографии . Художник влюбился в него в 1920-х годах, считая его наиболее подходящим визуальным инструментом для продолжающейся революции.Прекрасный выбор из них теперь можно увидеть в Берлине.

Александр Родченко — Парад пожарных на Красной площади, 1935 год

Фотография за революцию

Александр Родченко, пожалуй, наиболее известен своими уникальными композициями и фотографированием с нестандартных ракурсов. Он первым создал фотомонтажи, чем и прославился, но его настоящей страстью оказался традиционный способ фотографирования. В то время как изображения и текст, которые он сочетал ранее, были более упорядоченными, фотографии, которые он делал сам, были эстетически новаторскими, резко обрезанными или сделанными с резким контрастом, что часто удивляло зрителя.Эти произведения искусства стали важным вкладом в искусство и фотографию 1920-х годов и последующих лет. Видение Александра Родченко, возможно, лучше всего отражено в его цитате:

Я хочу сделать несколько невероятных фотографий, которые никогда не делались раньше … снимки, простые и сложные одновременно, которые поразят и поразят людей … Я должен добиться этого, чтобы фотография могла стать считается формой искусства.

Слева: Александр Родченко — Пионер с рогом, 1924/ Справа: Александр Родченко — Портрет матери, 1924

JUMP

На выставке в Берлине посетители смогут увидеть как самые известные работы Родченко, так и более редкие гравюры, замыкая круг фотографического опыта.Среди них есть простые портреты, такие как 1924 Портрет матери , а также известные кадры, такие как Пожарная лестница (1925) и Пионер с рогом . С крыши Лефортово в Москве идет серия Утренняя гимнастика . На выставке также будет картина, сделанная не Родченко, но изображающая трех других самых выдающихся художников своего времени: Владимира Маяковского, Всеволода Мейерхольда и Дмитрия Шостаковича.

Слева: Александр Родченко — Утренняя зарядка, 1935/ Справа: Александр Родченко — Демонстрация в День труда, 1932 год

Александр Родченко Фотография в DiehlCube

JUMP , выставка фотографий Александра Родченко, открылась в DiehlCube в Берлине 17 октября и будет оставаться на виду до 11 ноября 2017 года .Выставка организована при участии московской галереи ГЛАЗ. Собрать такое количество фотопринтов для этого случая тоже было непросто, поскольку большинство из них сейчас находится в музейных собраниях, таких как МоМА, или в частных коллекциях. Тем не менее, это было сделано, и теперь вам остается только наслаждаться!

Изображенное изображение: Александр Родченко — Прыжок, 1930-е годы. Все изображения любезно предоставлены DiehlCube.

Александр Михайлович Родченко

Александр Михайлович Родченко родился в г.-Петербург (Ленинград) 23 ноября 1891 г. Родченко был из простых людей. Его отец Михаил был театральным мастером, а мать, Ольга Евдокимовна, была прачкой. О раннем детстве Родченко известно немного. Считается, что он бросил школу в 1905 году, не закончив формальное образование.

В 1910 году Родченко поступил в Казанское художественное училище города Одессы. Его самые ранние работы этого периода являются образными и демонстрируют заметное влияние европейских тенденций, особенно плоскую декоративность, присущую искусству Обри Бердсли.Самая ранняя тема Родченко была получена из мира театра, где работал его отец, и цирка. Вскоре Родченко начал переходить к абстрактной живописи. К моменту окончания Казанского художественного училища в 1914 году он уже начал экспериментировать с абстрактным дизайном.

Первые чисто абстрактные работы Родченко датируются 1915 годом, когда он переехал в Москву и поступил в Строгановское училище. Он начал с абстрактных рисунков, нарисованных с помощью циркуля и линейки. Он также работал в коллаже, раскладывая листы бумаги на холсте.

Следующий год был важным для Родченко. В 1916 году он познакомился с Владимиром Татлиным, который впоследствии сыграл важную роль в русском конструктивизме. Через Татлина Родченко познакомился со многими ведущими фигурами русского авангарда, включая Казимира Малевича, Любовь Попову и поэта Владимира Маяковского. Он также познакомился с Варварой Степановой, на которой позже женился. В марте 1916 года Родченко представил часть своих картин на выставке футуристов Татлина «Лавка.«Независимый, хотя и борющийся, Родченко начал придерживаться левых политических идей.

На протяжении революционного периода в России (1917-1921) Родченко экспериментировал как с кубистическими, так и с футуристическими тенденциями. Также на него большое влияние оказали работы своего друга Татлина и супрематиста Малевича. У Татлина Родченко заинтересовался фактурой поверхности, а у Малевича он научился работать с плоскими геометрическими фигурами. Однако отношение самого Родченко к абстракции отличалось от отношения многих его коллег-художников.Его интерес к физике, математике и геометрии привел к довольно научному подходу, благодаря которому абстракция стала одновременно научным и творческим средством раскрытия реальности. Поэтому Родченко старался избегать духовных аспектов Кандинского, а также метафизических проблем, присущих творчеству Малевича. Он считал их искусство свидетельством избегания реальности. Для Родченко искусство должно было выполнять функцию социальных изменений и реформ. Он чувствовал, что его научный подход лучше всего подходит для решения проблем, которые представляла реальность.

После революции Родченко сыграл активную и энергичную роль в реформировании российского общества и культуры. В 1918 году работал в ИЗО, отделе изящных искусств Наркомата просвещения. С 1918 по 1926 год Родченко преподавал в Пролеткультовском училище в Москве и в вхутемах (технические мастерские) на протяжении 1920-х годов. Родченко также состоял в различных институтах, например, в ИНХУКе.

Между 1918 и 1921 годами прежний интерес Родченко к расположению плоских геометрических фигур на двухмерной поверхности перерос в «пространственные конструкции», где он вырвался за пределы холста, чтобы создать трехмерную скульптуру.Эти конструкции были сделаны из различных материалов, в том числе из дерева, жести и картона. Как и в своих рисунках и картинах, Родченко абстрагировался от плоских, плоских, геометрических фигур с натуры и собирал их в процессе, похожем на фабричный рабочий, часто создавая серию, основанную на одной теме. Всегда будучи экспериментатором, Родченко становился все более замысловатым и изощренным. Его Подвесная конструкция (1920) была одной из первых построенных скульптур в России с движущимися частями.В этой работе Родченко расположил серию пересекающихся и концентрических кругов дерева, которые свободно свисают, перемещаясь за счет естественной циркуляции воздуха. Родченко стал одним из первых пионеров конструктивистского движения в России.

1920-е годы были для Родченко самыми загруженными и продуктивными. Помимо своих активных преподавательских обязанностей, Родченко начал заниматься широким спектром творческих занятий. Он создавал костюмы и декорации для театра, а также оформлял полиграфию.В 1925 году оформил рабочий клуб Советского павильона на Парижской выставке декоративно-прикладного искусства.

Однако в 1920-е годы Родченко, похоже, посвятил большую часть своей энергии фотографии, области, в которой он был наиболее оригинален. Его фотографии, известные своим уникальным использованием техники перспективы и фотомонтажа, в конце 1920-х годов появлялись на обложках таких советских журналов, как Lef и Novyi Lef . Он также разработал несколько фотомонтажей для различных изданий стихов Маяковского.Мастерство Родченко как дизайнера и фотографа в конечном итоге привело его к созданию многочисленных агитационных плакатов для советского правительства. Такое практическое применение талантов Родченко в 1920-е гг. Свидетельствовало об изменениях, которые переживала Россия. Революционное правительство начало отговаривать художников от работы в «непрактичном» режиме абстракции. Вместо этого художников попросили служить государству и его больной экономике более практическими средствами. Вместо того, чтобы покинуть родину, как это сделали многие другие русские художники в этот период, Родченко предпочел остаться.Его твердое убеждение в том, что искусство создано на службе социальных реформ, идеально подходило для быстро меняющейся России.

К 1930-м годам абстрактная живопись и фотография Родченко все больше теряли популярность, поскольку русский вкус становился еще более консервативным. Популярность Родченко пошла на убыль. Родченко впервые вернулся к фигуративной живописи и сюжетам своей юности.

Во время Второй мировой войны Родченко был эвакуирован в Очеру, где он писал статьи и работал фотографом для нескольких местных газет, в то время как его картины становились все более абстрактными и эмоционально заряженными.Последние годы жизни он провел вместе с женой, работая над различными литературными проектами. Александр Михайлович Родченко скончался 3 декабря 1956 года в Москве.

Александр Родченко: первый российский художник-модернист

Александр Родченко считается одним из самых ярких и прогрессивных художников, появившихся в России в ХХ веке. Благодаря своим работам, охватывающим живопись, графический дизайн, фотографию и рекламу, он по-прежнему широко известен как один из основателей конструктивистского движения и отец современного российского дизайна.Отвергая традиционные формы искусства, он радикально способствовал формированию визуальных рамок социальных и политических ценностей России, оказывая влияние на развитие европейского модернистского искусства.

Портретная фотография Александра Родченко | © Aki-Pekka Sinikosk / WikiCommons

Родченко родился в Санкт-Петербурге в 1891 году. В 1914 году окончил Казанское художественное училище, а в следующем году вернулся в Москву, чтобы пройти обучение в Строгановском институте. Благодаря творческому влиянию кубизма и идеалам утопической возможности, пропагандируемым современными русскими футуристами, молодой художник стал активно участвовать в культурных дебатах вокруг абстрактного искусства.Геометрические формы, смелые линии и агрессивные мазки широко использовались в его композициях, поскольку он продолжал экспериментировать с инновационными элементами дизайна.

Именно в этом климате Родченко и его современники осознали, что станковая живопись и изобразительное искусство были застойными формами искусства. Вместо этого они настаивали на художественном радикализме, который страстно осуждал конформистское выражение. В статье МоМА, опубликованной в 1921 году, Родченко горячо подтвердил, что живопись «мертва». Реактивно он выставлял сплошные монохромные холсты в оттенках красного, желтого и синего и утверждал, что наконец ему удалось свести живопись к ее логическому завершению.

Представленный в рамках выставки абстрактного искусства 5 × 5 = 25 , работа Родченко стала тем, что сейчас считается одним из первых произведений искусства, использующих монохроматическую цветовую палитру. Покрывая широкие полотна тонально нейтральными цветами, он считал, что просто нет причин продолжать исследовать цветовые схемы и среду рисования. С политической точки зрения, сигнализируя о «конце живописи», он одновременно сигнализировал об окончании ограничительных ценностей среднего класса, которые долгое время ассоциировались с экспрессионистской живописью.

Вместо живописи Родченко занялся прикладным искусством, работая с ярким графическим дизайном и новаторской фотографией. Здесь можно было добиться более прямого и прозрачного выражения, которое шло рука об руку с рационализмом и силой процветающего коммунистического государства. Фотографии и типографика все чаще стали появляться в дизайне мебели, на афишах фильмов и в государственной рекламе. Это был вид искусства, «полезный», созданный с функциональной целью служить советскому обществу.

Агитпроп плакат | Public Domain / WikiCommons

Вместе со своим современником-конструктивистом Владимиром Маяковским Родченко считал себя решающей фигурой в художественном представлении режима. В течение 1920-х годов он выполнил многочисленные заказы на обложки книг, плакаты и партийные пропагандистские изображения. Сегодня он наиболее известен благодаря дизайну постера к фильму Сергея Эйзенштейна «Броненосец« Потемкин »» Сергея Эйзенштейна.

Благодаря ярким основным цветам, агрессивным геометрическим формам и повторяющимся жирным буквам, Родченко успешно подкрепил резкий динамизм советского режима.В отказе от пассивности цель состояла в том, чтобы превратить покорного зрителя в активного наблюдателя. Помня об этом, он часто работал со своей женой Варварой Степановой, обеспечивая графический дизайн для рекламы, начиная от детских манекенов и растительного масла до пива и фармацевтических препаратов. В 1920-е годы режим полностью принял Родченко как один из своих инструментов для формирования лица советской рекламы.

Однако в конечном итоге именно фотография стала играть важнейшую роль в творчестве Родченко.С помощью фотомонтажа и использования текста он сформировал новую личность — он больше не был просто «художником», но и динамичным артистическим «инженером».

Родченко неоднократно манипулировал углами, контрастами и наклонами для достижения новых перспектив и предотвращения пассивного просмотра. Он писал, что «нужно сделать несколько разных снимков объекта, с разных точек зрения и в разных ситуациях, как если бы он рассматривался во время раунда, а не просматривал одну и ту же замочную скважину снова и снова.Стремление к новым перспективам отражало стремление к переформулировке эстетики, созвучной социальным и политическим изменениям.

Тем не менее, в течение десятилетия искусство все чаще использовалось государством с единственной целью пропаганды, и экспериментальное видение Родченко постепенно утратило популярность у государства. Коммунизм идеализировал утопические формы и принимал только яркие примеры идеального истеблишмента — слишком абстрактные формы отвергались.

Рекламный макет Родченко и Маяковского | Public Domain / WikiCommons

Сегодня изображение Пионер с трубой является примером искусства, которое не устраивало режим.Пытаясь уловить реальные человеческие эмоции, Родченко обвиняли в манипулировании соответствующими формами и в грубом искажении представлений об утилитарном государстве. Действительно, при наблюдении за изображением, угол, под которым дети видны ниже, показывает выпуклый подбородок, который визуально выглядит гротескно. На фотографии были изображены разрозненные фигуры — это далеко не героизм и динамизм, которых требует правительство.

Несмотря на то, что вначале он был достойным артистом советского государства, со временем произведения Родченко стали рассматриваться как позорное нападение даже на самые радикальные формы коммунистического искусства.Оспаривая эстетический и политический манифест советского государства, он был исключен из группы художников «Октябрьский круг». Выйдя из немилости правительства, которое он так ревностно поддерживал, Родченко тихо вернулся к живописи в конце 1930-х годов. Его фотографическая карьера закончилась в 1942 году, хотя он продолжал организовывать выставки изображений для государства и выполнять небольшие рекламные заказы.

В этом смысле Родченко был сторонником и нарушителем коммунистического режима.На протяжении всей своей жизни он страстно верил в новое будущее Советского Союза, но в конечном итоге его работа не соответствовала политическим и социальным ценностям России того времени. Тем не менее, его наследие продолжает определять модернистское искусство, особенно в живописи, графическом дизайне и фотографии. Последний во многом способствовал формированию концепции современной европейской операторской работы. К моменту его смерти в 1957 году он участвовал в более чем 50 художественных выставках, и его работы продолжают появляться в галереях, вплоть до нью-йоркского MoMA и галереи Hayward в Лондоне.

Говоря о конструктивистских целях, Родченко однажды заявил: «У нас было видение нового мира, промышленности, технологий и науки. Мы одновременно изобрели и изменили мир вокруг нас. Мы создали новые представления о красоте и переосмыслили само искусство ». Радикальный, новаторский и амбициозный, Родченко достиг многих из этих целей. Однако вопрос в том, можно ли считать его видение этого конкретного мирового порядка актуальным сегодня.

Фотография 1924-1954: Лаврентьев, Александр: 9781577150022: Амазонка.com: Книги

Это наиболее полный том, изданный за пределами России, в котором запечатлены фотоработы Александра Родченко, одного из величайших художников бывшего Советского Союза. В нее Александр Лаврентьев, внук фотографа, включает более 400 снимков, воспроизведенных в рамках широкой категориальной структуры, что позволяет читателю получить представление о творчестве Родченко. Что наиболее отчетливо проявляется в содержании и форме этих фотографий, так это стремление художника передать образ целеустремленной индивидуальности и идеализированных отношений между человечеством и строящимся миром, строящимся в Советском Союзе.Отдельные портреты обычно содержат какой-либо прием, например отражение, или фиксируют движение, которое стирает стандартный стиль западной портретной живописи. Здания, даже деревья, фотографируются, чтобы привлечь внимание к пространству, которое они занимают, а не для изображения живописных пейзажей. Фотографии потрясающе оригинальны.

Русский художник-конструктивист Родченко (1891-1956), известный своими авангардными картинами, коллажами, графикой, скульптурой и сценическим дизайном, занялся фотографией в 1924 году и приступил к преобразованию среды с помощью своих динамических композиций, изобретательного использования фотомонтажа и радикальных экспериментов. с ракурсом.В этой обширной монографии искусствовед Лаврентьев, внук художника, представляет более 400 фотографий Родченко, большинство из которых черно-белые, и обсуждает жизнь, эстетику и методы работы художника. Его текст на английском, немецком и французском языках ясен и проницателен. Это внушительный объем. Это и безжалостно честные портреты жены художника, его друзей и коллег-художников, и мрачные сцены из жизни бывшего Советского Союза с его мрачными улицами, уродливыми промышленными зданиями, официальными спортивными мероприятиями и мрачными военными парадами.Эффектные фотографии, отличающиеся тем, что художник использует крайние ракурсы, часто искажающие фигуры до гротескности, рассказывают высказывания о мире, в котором жил Родченко.
Авторское право 1996 г., Reed Business Information, Inc.

Из библиотечного журнала

Искусствовед и внук Родченко Лаврентьев (Вавара Степанова: Полное собрание сочинений, MIT, 1991) составил обширный и ценный обзор вклада советского художника в область фотографии.Воспроизведенные здесь более 400 работ в значительной степени основаны на годах его величайшего творчества и увлечения авангардом, с 1924 по 1935 год. Но Лаврентьев мудро включил подборку графических работ Родченко и фотомонтажи, чтобы дать контекст, и, что удивительно, несколько лирических, даже сентиментальных, цветных фотографий 1950-х годов. Краткий, в основном биографический текст, напечатанный на английском, немецком и французском языках, будет интересен тем, что в нем кратко обсуждается обоснование Родченко фотографии как искусства.Тем не менее, исследователи будут очень признательны за «список фотографий», который включает не только название и год, но также сведения об использованных фотоаппарате и объективах, а также ссылки на места, где работа была опубликована и выставлена, если таковая имеется. Из-за размера его творчества исчерпывающий каталог произведений Родченко, вероятно, никогда не будет выпущен; этот красивый, но доступный по цене том — большой шаг к заполнению этой пустоты. Для всех библиотек, где собраны произведения художников ХХ века.Сотрудник Montage & Modern Life, 1919-1942 (MIT, 1992), Тупицын переработала свою диссертацию в удивительно увлекательный отчет об эволюции советской фотографии от радикальных художественных экспериментов до предсказуемого инструмента пропаганды. Хотя тексты временами сухие и содержат много цитат, истории сотрудничества Густава Клуциса, Элизара Лангмана, Родченко и других и их окончательного растворения в погоне за различными идеологиями хорошо рассказаны и хорошо задокументированы.-1956) проявил творческий и технически новаторский подход к фотографии, от его остроумных фотомонтажей до асимметричных уличных сцен и чудесно интимных портретов. Этот хорошо подготовленный ретроспективный сборник — бесценное дополнение к истории фотографии и советского искусства. Не просто искусствовед, Лаврентьев — внук Родченко, и его сочетание профессионального и личного добавляет измерения его увлекательным биографическим и критическим комментариям. Он цитирует работы Родченко о фотографии как изобразительном искусстве, и эту позицию художник отстаивал как когда он оскорблял репрессивные Советский Союз своим творчеством и международной известностью, так и когда он завоевал их одобрение своими яркими фотографиями спортивных мероприятий и других санкционированных тем.Описанный одним из многих редакторов журналов, с которым он работал, как «очень взволнованный человек», Родченко был действительно неистовым экспериментатором, черпавший из своего исключительного чутья в дизайне и страсти к графическому искусству, технологиям и театру вдохновляющие на его мастерские фотографические способности. композиции. Донна Симан

Обзор

Для Родченко обучение видеть по-новому было политическим заявлением, определением социально значимой фотографии, в то время как его недоброжелатели считали, что роль фотографа заключается в документировании революционных актов обычными средствами…. обилие новых изображений в этой книге, в том числе цветные изображения начала 1950-х годов … [делает] книгу … ценным сборником работ Родченко. — The New York Times Book Review, Виктор Марголин

Странное дело | Книги | The Guardian

Я начну с пары зрелищных очков и закончу очками. Даже если вы никогда не слышали имя Александра Родченко, вы, возможно, хорошо знакомы с его изображением Осипа Брик, мужа Лили Брик, возлюбленной поэта Маяковского, в 1924 году.Осип Брик был соучредителем LEF — журнала, аббревиатура которого расшифровывается как Levy Front Isskustva, Левый фронт искусств. На культовом изображении Родченко эти три буквы кириллицы изображены в одной линзе очков Брика. Один раз увидели, никогда не забудем. Это поразительный образец агитпропаганды журнала Брика и указатель его преданных левых взглядов. Это также подрывно — как и следовало ожидать от человека, чье художественное самоуважение было неотделимо от объектива. Фактически, Брик, фигура авангарда, слеп на один глаз.Лицевая сторона героического исторического видения — культурная слепота, ограниченность, конформность. Образ Родченко объединяет и то, и другое — поразительно и печально. Брик подвергался гонениям со стороны советских властей. В 1930 году Маяковский покончил жизнь самоубийством. Родченко был исключен в 1931 году из Октябрьского кружка художников по обвинению в «формализме». Я думаю, он мог предвидеть это.

В 1878 году фотография была звездой. В 1878 году фотограф Эдвард Мейбридж снял серию «Лошадь в движении», которая продемонстрировала, что художники — такие великие художники, как Дега, — ошибались.Окончательный успех «Лошади в движении» положил начало новой (полубойной) серии бегающих и прыгающих обнаженных женщин и мужчин — на тот случай, если у нас возникли какие-либо сомнения в том, как эти физические задачи локомотива выполняются мужчинами, обремененными только тайным полом и иногда даже не это. Фотография, казалось, окончательно заменила живопись как средство точного изображения реальности. Если вашей целью был мимесис, фотография — идеальный метод. На самом деле, если Дэвид Хокни прав в своей книге «Тайное знание» — и, забудьте о сентиментальных историках искусства, он прав, — на протяжении поколений художники тайком использовали фотографический предшественник, камеру-обскуру, в качестве вспомогательного средства для рисования.

Однако эти художники обнаружили, что фотографическое изображение является полезным ориентиром для определения пропорций и размеров, но скупости деталей. Такой рисовальщик, как Энгр, был вынужден дополнить свой образ информацией, полученной путем непосредственного «взгляда» на ситтера. Большая глубина резкости, обеспечиваемая фотографической пластиной XIX века, и длительная выдержка стали временным решением. Вскоре стало очевидным превосходство невооруженного глаза. Он видел больше. Он видел в кинематографе — функция «панорамной» функции современных камер должна приблизиться — и он видел квази-микроскопически при близком увеличении.Глаз варифокальный. Камеры нет. Если в фокусе потрепанная манжета удлиненного рукава, то лица владельца рукава не будет. Фотограф выбирает между передним и задним планами. Пленка тоже выбирает, и даже фокусник не может выбрать оба сразу. Не успела фотография свергнуть живопись, как обнаружились ее ограничения. Это прекрасный пример «Железного закона звездности», сформулированного Луи Менандом в газете New Yorker в 1997 году, «закона трехлетнего срока»: «Этот закон гласит, что звездность не может длиться более трех лет. годы.За нарушение этого закона нет наказания по той простой причине, что он нерушим ». Да, я знаю, и Менанд также знает очевидное возражение:« Однажды звезда, конечно, всегда звезда — и в этом проблема. . Ведь славу не следует путать со звездой. . . Слава — это период неизбежности, время, когда все работает так, что заставляет вас думать, что так будет работать вечно ». В 1879 году Уильям МакГонагалл вспомнил о катастрофе на Тей-Бридж и записал ее фотографии.Фотографии, представленные в расследовании. Но вечеринка почти закончилась. Этимология названия «фотография» означает «рисование светом», но разница между фотографией и рисунком в том, что фотография, наконец, механическая.

К 1880 году приспособление закончилось. «Строки в фотоальбоме юной леди» Ларкина ждали, чтобы выразить словами фактическое снижение важности. Титул Ларкина, пахнущий анахронизмом, является показателем того, что в XIX веке приговор уже был вынесен, и он просто ждал, пока Ларкин прочистит горло и признает фотографию виновной — в прозаичности, в вводящей в заблуждение буквализме: «Но о фотографии ! Как не искусство, / Верное и разочаровывающее! Это записывает / Скучные дни, как скучные, и держат — он улыбается, как мошенничество, / И не будет подвергать цензуре пятна / Как бельевые веревки и доски для смуты Холла.. . »Дело в том, что фотография — это не искусство — терпеливо и инертно ждали с 1880 года, когда Железный закон звездности постановил, что фотография не является неизбежной.

Вы можете ясно увидеть это в напрашивающемся вопросе Родченко: нервно хвастливое кредо 31 октября 1934 года «Фотография есть искусство»: «От вторичности и имитации офорта, живописи или ковра» — это не неправильный перевод: ковры были предметами искусства; Горький показал свою коллекцию Анне Ахматовой — «фотография» вырвался на свободу и встал на свой собственный путь.. . Она растет и утверждает свое право на то же уважение, что и живопись ». Каковы аргументы Родченко в пользу равенства? От коммуниста следует ожидать, что фотография« существенна и доступна »- доступна как доступная техника и что-то легко читаемое. Этот благочестивый, партийный аргумент плебисцитов можно не учитывать.

Другие выдвинутые аргументы — композиции, «которые оставляют Рубенса позади», откровение «неизвестного» (т.е. недокументированного) — могут быть опровергнуты примером: как «ракурс, невозможный на рисунках или картинах».Это правда, что некоторые из самых ярких фотографий Родченко зависят от радикального смещения точки зрения — хотя это не так радикально, как нефиксированная точка зрения кубизма, которая привносит скульптурные, круглые ценности в двухмерность живописи. Два примера: «Пионер-трубач» (1930) и «У телефона» (1928). В первом нам показывают трубач из-под подбородка. Труба обрезана, поэтому мы видим только мундштук и подкову из латуни. Изображение повернуто влево примерно на 10 градусов от ожидаемой вертикальной нормы.Композиционно это тихо, тонко эхом: ноздри трубачей, расположенные непосредственно над мундштуком, почти точно повторяют мундштук. Линия его правого уха воспроизведена в перевернутом виде на воротнике его униформы. Подкова инструмента содержит металлическую петлю, которая отражается в темных глазах. Женщина на настенном телефоне снята сверху, в драматическом ракурсе, она держит внушительный черный бакелитовый экзоскелет и говорит в его перископ. Композиция включает в себя оскорбление.Сейчас вы этого не видите, значит, видите.

Русские формалисты, в том числе Виктор Шкловский, сфотографировавшийся с Родченко, назвали эту технику «остранением», или «деланием странным». Одним из лучших примеров в литературе является вступление Набокова «Король, Королева, Валет», которое прекрасно описывает пример повседневного сюрреализма — ощущение, что станция выходит из поезда: «Огромная черная стрелка часов все еще неподвижна, но включена. смысл делать раз в минуту жест; этот упругий толчок приведет в движение целый мир.Циферблат медленно повернется, полный отчаяния, презрения и скуки, по мере того как железные столбы одна за другой начнут проходить мимо, унося свод станции, как мягкие атланты; платформа начнет движение мимо, унося в неизвестное путешествие окурки, использованные билеты, блики солнечного света и слюну. . . «И так, ярко, неопровержимо, на — тур де силы, заставляющее пересмотреть действительность. Телефон Родченко сделан столь же странно.

Но, конечно, ничего нового здесь нет.Возьмем, к примеру, «Сгорбившуюся танцовщицу сзади», примерно 1877–1878 гг., Рисунок маслом на выцветшей розовой бумаге, посвященный «mon ami Mathey». Правая часть рисунка заполнена спиной балерины — непослушной соломой, угловатым грибом нижних юбок, жестким колючим тюлем, блестяще схваченным измученной кистью Дега. Никаких рук не видно. Торса тоже нет. Это все жопа. Голова танцора — более темная продолговатая форма в правом верхнем углу юбок. Беспорядочная форма пачки, композиционная загадка, быстро расшифровывается и читается.Сначала это может быть ошибка, или кто-то просто пробует цвет, чтобы посмотреть, как он выглядит. Он выглядит несложным, некрасивым, несформированным, масса грубых мазков.

В Музее Родена есть рисунок (графит на бумаге, 1900 г.), на котором человек наклоняется назад — при виде спереди, всеми ногами и коленями — как прыгун в высоту, выполняющий флоп-флоп, который после Олимпийских игр 1968 г. заменил технику стрэддла, которая, в свою очередь, вытеснила ножницы. Вверху рисунка вы видите фаллос, расположенный справа от зрителя, вялый, как прядь волос.Верхняя часть тела незаметна. Слева посередине есть предположение о голове, имеющей такое же значение, что и голова сутулого танцора Дега. Наше удовольствие — это удовольствие от завершения, как в конце эпического сравнения, когда изначально неопределенное разрешается само.

Другими словами, фотография не опережает искусство. Он догоняет. Он подражает картине Эгона Шиле «Обнаженная в голубых чулках, наклоняющихся вперед» (1912, бумага, карандаш, гуашь, Музей Леопольда, Вена), в которой копчик — вершина картины.Поза сложена сама по себе, своего рода ироническая композиционная скромность, показывая только одну потертую туфлю в правом нижнем углу и три коротких цитаты синих чулок — кривая игра слов в этой чувственной работе, состоящей только из спины и позвонков.

Как только живопись успешно подтвердила свое превосходство, картина стала еще одной угрозой. Первоначально, конечно, фильмы были столь же чувствительны к обвинениям в бесхитростности. Ранние авторы, такие как Эйзенштейн и Дзига Вертов, были осторожны при компоновке своих снимков, а не просто наводили камеру.(Вы можете понять, почему Фрэнсис Бэкон позже был привлечен к кадрам из Эйзенштейна, таким как истекающая кровью медсестра в очках на одесской ступеньке в Потемкине.) Фотография Родченко быстро ассимилирует композиционные возможности Эйзенштейна и Вертова. Ярким примером является «Лестница» (1930), где женщина — чуть не по центру, отвесно по вертикальной оси — несет ребенка по каменным ступеням, круто наклонным вверх слева направо вниз. Только сужающаяся перспектива ступеней говорит зрителю, что это не венский модерн — нарочито плоская декоративная поверхность, пересекающаяся, как на картине Климта, с человеческим телом.

Позже, когда кино завоевало популярность и три года прославилось, фотография почувствовала себя вынужденной последовать за ним. Зависть фотографа Филиппа Халсмана к кинофильмам проявляется в его китчевом черепе, состоящем из обнаженных женщин — как в мюзикле Басби в Беркли, отчаянно ищущем изысканности. Халсман был очарован движением: как известно, он сфотографировал Мэрилин Монро, прыгающую босиком за жизнь, а вслед за ней герцог и герцогиня Виндзорские в воздухе. Другие знаменитости подхватили подножку Халсмана, который он объяснил теорией «прыжков»: когда их просили прыгнуть, знаменитости забывали быть знаменитостями и раскрывали больше своей незащищенной личности.На самом деле «прыжки» — это форма кинематографического подражания, как и упражнения Халсмана в фотомонтаже, такие как Дали Атомикус, где Дали находится в движении, кошки летят, брошенная вода находится на середине траектории, а стул левитирует. Все это примеры фотографий, которые хотели бы стать кинофильмами — когда вырастут. Сравните хвастовство Родченко в 1934 году: «Не говоря уже о двойной экспозиции (или растворении, если использовать кинематографический термин) …».

На самом деле фотографии Родченко настолько взрослые, насколько это возможно.Если вы ищете очевидную композицию, в его снимках массовых гимнастов используется естественный узор. Стэнли Спенсер, изображавший солдат времен Первой мировой войны, готовящих на своих сковородах для Мемориальной часовни Сэндхэм в Бургклере, говорил о своей композиции как облигато из ломтиков бекона. Однако правильное сравнение — это не Спенсер, а Лени Рифеншталь и ее драматические повторы. (По крайней мере, Родченко не придется сталкиваться с обвинениями в фашизме, выдвинутыми Сьюзен Зонтаг против фотографий Рифеншталь, воспевающих красоту нубийцев.То, как Родченко фотографирует коммунистическую физическую культуру, не является прославлением. Он эстетизирует стирание, достигаемое узором. Выкройка важнее национального мастерства.) Есть чудесная фотография Scierie: Planks of Wood (1931), которая размещена вокруг единого формального шаблона, созданного разделенными ногами рабочих. Переносимое дерево ведет взгляд из центра в левый верхний угол. Сложенные друг на друга доски справа привлекают внимание от центра направо.Все идет своим путем.

Насколько хорош Родченко? Самая известная его фотография — «Мать художника» (1924 г.). Все его значительные дары здесь. Выкройка труве присутствует в половине композиции, отданной крохотному платку в горошек его матери. Еще одно повторение — линия ее ноздрей и перекрывающаяся верхняя губа. И этот повтор сам повторяется и переворачивается в каждой брови. У нее есть собственный горошек, круглая киста сбоку от носа, окруженная единственной линзой ее очков, которую Родченко позволяет нам видеть.Искусство здесь спрятано. Вы должны искать это — потому что в первую очередь фотограф показывает вам старую женщину в ее теле, которая что-то рассматривает поближе. Но здесь есть сообщение и для нас. Посмотрите. Посмотри внимательно. Это своего рода кредо. Александр Родченко: Фотограф находится в галерее Hayward, Southbank Center, London SE1 с 7 февраля по 27 апреля. Детали: 0871 663 2519; southbankcentre.co.uk/visual-arts

Monday’s Photography Inspiration — Александр Родченко — Фотография и видение

Александр Родченко родился в Санкт-Петербурге.Учился в Казанском художественном училище, где учился с 1910 по 1914 год у Николая Фешина и Георгия Медведева. Художник быстро усвоил основные принципы академической подготовки, заслужив высокую оценку своих преподавателей. В 1914 году он познакомился с Варварой Степановой, однокурсницей, и они стали партнерами на всю жизнь и творческими сотрудниками.

Казань оказалась слишком маленькой и душной для зарождающегося видения Родченко. Он и Степанова переехали в Москву в 1915 году, чтобы лучше познакомиться с зарождающимся русским модернизмом, и навсегда поселились там в 1916 году.Родченко учился в Строгановском институте, где изучал рисунок, живопись и историю искусства.

В Москве Родченко находился под влиянием ключевых фигур русского авангарда, а именно Владимира Татлина и Казимира Малевича. Свой первый абстрактный рисунок, напоминающий супрематические композиции Малевича, он выполнил в 1915 году. Но на него повлияла не только авангардная художественная среда. Благодаря знакомству с либеральными мыслителями, такими как футуристы Давид Бурлюк и Василий Каменский, Родченко оказался в самом сердце большевистской революции 1917 года.

Будучи молодым человеком из рабочего класса, он воочию стал свидетелем социальной несправедливости царской России. Родченко глубоко верил в силу искусства как движущей силы социальных преобразований, о чем подробно говорится во многих его письмах и дневниках, которые только недавно были переведены на английский язык. Родченко воспринял зарождающуюся эстетику русского конструктивизма, став ведущим членом группы. Его участие в группе было эстетическим и идеологическим.

Первые годы Родченко продемонстрировали его художественный талант и стремление к новаторству.С 1917 по 1918 год он в основном экспериментировал с плоскими геометрическими композициями. Затем, в 1919 году, он создал полностью абстрактную серию из «Черное на черном» картин, которые можно было бы рассматривать как ответ на спиритуализм Малевича «Черный квадрат » (1915). Хотя работа Малевича, казалось, знаменовала конец живописи, она также рекламировала спиритизм, который отвергал Родченко. Картины Black on Black , столь же редуцирующие, хотя и не такие экстремальные, как Black Square , вместо этого подчеркивают материальные качества изображения.В 1920 году он был назначен директором Музейного бюро и Фонда закупок, недавно созданного агентства, отвечающего за огромные коллекции произведений искусства, переданные большевиками из дворцов богатых в общественное достояние. За время своего пребывания в должности Родченко приобрел 1926 произведений современного искусства от 415 художников и основал 30 государственных музеев в российских регионах.

Создавая провинциальные музеи, Родченко готовил художников для службы коммунистическому государству в Высших технических художественных мастерских.Он учил тем же принципам, которые сформировали его собственный художественный дискурс; он отверг иллюзорную репрезентацию как устаревшую форму, которой препятствует капиталистическая визуальная повестка дня, осудил живопись как доминирующий визуальный жанр, отдав предпочтение дизайну, который бросил вызов понятию произведения искусства как уникального товара и, что еще более радикально, продвигал идею Художник как инженер, ключевая творческая сила на службе масс.

В 1921 году Родченко присоединился к движению продуктивистов, группе художников, приверженных идее включения художественных форм в повседневную жизнь простых людей.В составе группы Родченко создавал выдающиеся утилитарные предметы, в том числе мебель, различные предметы домашнего обихода и текстильные узоры. Что еще более важно, он стал вовлечен в привнесение конструктивистских форм в массовую визуальную пропаганду большевиков. Его плакаты, такие как Книги (1923), стали символом раннего советского государства и его художественного рвения. Эти работы и сегодня считаются вершиной современного графического дизайна.

Идеи Василия Кандинского, возможно, оказали большое влияние на Родченко в первые советские годы, поскольку они были тесно связаны.Но в то время как Кандинский интересовался выразительными возможностями искусства, Родченко все больше интересовал его потенциал как лаборатория проектирования и строительства. Это различие отражается в его интересе к линии как к элементарной составляющей живописи. Однако его последние высказывания о живописи вернулись к проблеме цвета; в 1921 году он представил новаторский триптих «Чистый красный цвет», «Чистый желтый цвет», «Чистый синий цвет» (1921), состоящий из чисто монохромных панелей этих цветов.

В 1921 году Родченко сделал решительный, хотя и временный, перерыв в живописи. Вместо этого он сосредоточился на создании трехмерных моделей объектов дизайна, архитектурных эскизов и фотографии. Он также создавал декорации для кино и театра, проектировал мебель и одежду. С 1923 по 1925 год он сотрудничал с великим поэтом-авангардистом Владимиром Маяковским, иллюстрировав некоторые его книги и журналы для прогрессивных советских писателей, такие как LEF и NOVYI LEF .

Именно благодаря фотографии Родченко пользовался наибольшим успехом в 1920-е годы. Работал корреспондентом ряда советских газет и журналов, его фотографии выставлялись по всему миру. Его повсеместно хвалили за его авангардные композиции и экспериментальный подход к фокусировке и контрасту в своих фотографиях.

К 1930-м годам Родченко впал в немилость коммунистической партии. Визуальная идеология режима полностью изменилась, когда к власти пришел Иосиф Сталин.Родченко и его жене повезло, что они не погибли во время сталинских чисток, которые прокатились по Советскому Союзу и истребили многих людей, получивших известность во время большевистской революции. Когда соцреализм стал официальным искусством СССР, картины и рисунки Родченко были открыто осуждены властями за так называемый «формализм». Родченко тогда обратился к фотожурналистике. Его фотографические изображения олицетворяли эпоху высокого сталинизма, изображая щедрые парады, огромные промышленные предприятия и решительные преобразования в сельском хозяйстве, с другой стороны, ему было прямо запрещено снимать ужасающие человеческие жертвы широкомасштабной модернизации.В 1940-х годах он вернулся к живописи, исполнив ряд мощных абстрактных экспрессионистских композиций. Эти работы, однако, никогда не видели его современники, поскольку они открыто противоречили официально утвержденной эстетике. Работал фотографом в сталинские годы вплоть до своей смерти в 1956 году.

Нравится:

Нравится Загрузка …

.