Картинка мира — Science for you

Добавить в сообщение картинку, фото и пр. — Help Mail.ru. Мой Мир

Кроме простого текста и смайликов вы можете добавлять в ваше сообщение фото, видео и файлы. Для этого установите курсор мыши в поле для написания текста и выберите необходимое действие под текстом сообщения:

Фото

foto

Вам будет предложено три варианта добавления:

• Загрузка фото с компьютера — выберите необходимое изображение на своем компьютере и нажмите «Открыть»;
• Из моих альбомов — выберите фото из альбомов в «Моем Мире»;
• Добавить фото из интернета — вставьте ссылку на понравившееся изображение и нажмите «Добавить изображение».

После того, как необходимое изображение выбрано, начнется его автоматическая загрузка в сообщение.

Видео

video

Вам будет предложено три варианта добавления:

• Загрузка видео с компьютера — выберите необходимое видео на своем компьютере и нажмите «Открыть». Вы можете загружать ролики формата *.mpg, *.wmv, *.avi, *.mp4, *.flv, размер файла не более 1 Гб.
• Из моих альбомов — выберите видео из альбомов в «Моем Мире»;
• Добавить видео из интернета — вставьте ссылку на понравившееся видео и нажмите «Добавить видео».

После того, как необходимое видео выбрано, начнется его автоматическая загрузка в сообщение.

Файлы

files

В сообщении вы можете отправить не более 20 файлов, размер каждого из которых не должен превышать 1 Гб.
Чтобы выбрать файл, нажмите «Загрузить файл». После того, как все необходимые файлы выбраны, нажмите «Вставить файлы».

Пользователю будет отправлена ссылка с проекта Файлы@Mail.Ru, перейдя по которой, получатель сможет скачать отправленные файлы.

народная картинка России и Китая XIX — начала XX вв.

В Центре восточной литературы РГБ проходит интереснейшая выставка «Чудесный мир лубка: народные картинки России и Китая XIX — начала XX вв.», организованная совместно с Академией наук Российской Федерации. На ней представлены русские и китайские картинки из фондов отдела изоизданий РГБ и из частных коллекций, а также книги, посвященные искусству лубка. В подготовке экспозиции принимали участие видный китаист, знаток китайской лубочной картины, коллекционер Борис Рифтин и кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН Татьяна Воронина.

Идея объединить в одной экспозиции русскую и китайскую лубочную картинку не нова. Почти сто лет тому назад, в 1913 году, студент Института живописи, ваяния и зодчества Николай Виноградов устроил в Москве «Первую выставку лубков», на которой были показаны привезенные им из Харбина китайские народные картинки и русский лубок. Шесть московских газет напечатали восторженные рецензии о выставке. Буквально через месяц в Художественном салоне художник Михаил Ларионов организовал «Выставку иконописных подлинников и лубков», тоже представив одновременно русские и китайские народные картинки. Такое сопоставление бесспорно интересно — несмотря на разительные различия культурных основ, в народном искусстве обоих народов немало сходного.

Основным центром производства русского лубка была Москва. Другой крупный центр — село Мстера Владимирской губернии. Из Москвы и Мстеры торговцы мелочным товаром офени разносили «московские картинки» по всем городам и весям Российской империи. Они добирались и до города Кяхты на границе тогдашнего Китая и приносили оттуда китайский лубок.

Китайские народные картинки, как и первые русские листы, печатались и печатаются до сих пор с деревянных досок. Стоили они очень дешево, что и определило их народный характер. В Китае печатные картинки, видимо, были уже в X—XI вв. Предшественниками и тех и других были печатные иконы, в России — православные, в Китае — буддийские.

Процесс изготовления китайской картинки не прост. В большинстве мест преобладала цветная печать, и для каждого цвета вырезалась отдельная доска. Нарисовав тушью эскиз, художник давал его хозяину мастерской. После одобрения рисунок переносился на тонкую бумагу и наклеивался лицевой стороной на гладко оструганные доски, материалом для которых служила древесина грушевого дерева. Затем по линиям рисунка вырезались последовательно формы, одна для черно-белой печати и несколько для разных цветов. Мастер оттискивал черный контур, потом последовательно серый, желтый, зеленый, синий и красный цвета. После этого отпечатки отдавались цветильщицам, которые подкрашивали отдельные предметы и одежду. И только тогда опытные мастера «открывали лицо» — наносили на щеки белила и розовую краску, подводили брови, красили губы и картинки шли на продажу. Тиражи были огромными, и торговцы заранее приезжали за товаром, развозя отпечатанные листы по всей стране. Продавались они и за границей, например, на рынке во Владивостоке, а также в странах Азии, где тоже жили китайцы.

Случалось, что владельцы мастерских обеих стран привлекали к производству профессиональных художников, но, пройдя сквозь своеобразный процесс «олубочивания», напечатанные листы приобретали вид лубочных картинок.

И в России, как в Китае, лубок в основном «цветили» женщины и дети. В Москве своим мастерством раскрашивать листы «по носам» особенно прославилась старушка Федосья Семеновна с сыном. Знаменитый коллекционер и знаток гравюры Дмитрий Ровинский (1824—1895) писал, что именно по мастерству и раскраске «русские народные картинки, резанные на дереве, имеют некоторое сходство со старинными картинками на дереве китайскими». Яркая раскраска привлекала многочисленных покупателей.

Лубочные картинки органично вошли в традиционный быт русского и китайского народов. В России они порой «облипали» целые стены крестьянской избы, довольно часто встречались в интерьере домов провинциальных городов, на постоялых дворах и почтовых станциях.

Тематика гравированных картинок была настолько широкой и интересной, что лубок поистине стал иллюстрированной энциклопедией для русского и китайского народов. Большую роль играли листы, связанные укладом духовной жизни их владельцев. В России листы религиозно-нравственного содержания занимали первое место, после иконы, в украшении крестьянского дома. Для своего времени религиозный лубок был одним из проявлений православного характера русской народной культуры.

В старом Китае, где не было выходных, народ отдыхал на Новый год по лунному календарю целых 15 дней. К Новому году надлежало украшать жилище красочными печатными няньхуа — «новогодними картинками». Самыми популярными были парные лубки для двух створок дверей с изображениями богов дверей — мэнь-шэней. Они делились на гражданских и военных. Их задача была охранять дом от вторжения злых духов. В некоторых местностях на передние двери клеили гражданских богов дверей, а на задние — военных, считалось, что нечисть проникает в дом именно через задние двери.

Китайские народные картинки не только украшали дом, их наклеивали и в коровниках, конюшнях, свинарниках, на оглоблях телег, и даже с задней стороны на дверцах шкафов, чтобы уберечь содержимое от воров. Кроме чисто декоративной картинки имели и много других функций: благопожелательную (пожелание богатства, изобилия, долголетия, мира и спокойствия, рождения сыновей), охранительную (не только от злых духов и воров, но и от укусов ядовитых тварей), от пожара (эротические картинки), воспитательную, нравоучительную, назидательную (например, с предостережением от курения опиума), а также познавательную. Народные картинки подносились также и в качестве подарка ко дню рождения или к свадьбе.

Интересны сюжетные пересечения русского и китайского лубка, которые наглядно представлены на выставке в Центре восточной литературы. Вот цветная ксилография «Поезд отправляющийся в Сучжоу», изображающая первую в Китае железную дорогу, а литография «Близ Красных ворот» запечатлела первый русский паровоз прибывший в Москву 1 ноября 1851 года. Рядом с раскрашенным от руки офортом «Мыши кота погребают» расположилась цветная ксилография «Свадьба мыши», изготовленная в печатне Гаоламэй.

В Китае отсутствие листов на тему сказок и басен, характерных для русского лубка, компенсировалось изданием картинок с эпизодами из народных преданий, исторических романов и пьес (особый театральный лубок, воспроизводящий сцены из известных спектаклей), а гадания, красавицы, дети, загадки были популярны на картинках обеих стран.

Красочные народные картинки, занимавшие важное место в культуре России и Китая, по-прежнему вызывают улыбку и тем привлекают внимание наших современников.

Выставка открыта в часы работы Центра восточной литературы. Вход по читательским билетам РГБ.

Самые красивые места в мире: Топ-45 (МНОГО ФОТО)

• 1. Долина Йосемити, США
• 2. Цветные скалы Чжанъе Данксиа, Китай
• 3. Бамбуковый лес, Япония
• 4. Монастырский комплекс Метеоры, Греция
• 5. Салар де Юни, Боливия
• 6. Горы Тяньцзи, Китай
• 7. Древний город Петра, Иордания
• 8. Тоннель любви, Украина
• 9. Баган, Мьянма
• 10. Сад Кавачи Фудзи, Япония
• 11. Река Ли, Китай
• 12. Остров Санторини, Греция
• 13. Город инков Мачу-Пикчу, Перу
• 14. Морская пещера в Алгарве, Португалия
• 15. Великий каньон, США
• 16. Долина Монументов, США
• 17. Рисовые террасы в Му Кан Чай, Вьетнам
• 18. Памуккале («хлопковый замок»), Турция
• 19. Большой Барьерный Риф, Австралия
• 20. Чинкве Терре, Италия
• 21. Венеция, Италия
• 22. Плитвицкие озёра – национальный парк Хорватии
• 23. Замок Нойшванштайн, Германия
• 24. Бухта Навагио, Греция
• 25. Остров Бора-Бора, Французская Полинезия
• 26. Водопад Виктория на реке Замбези, граница Замбии и Зимбабве
• 27. Прованс, Франция
• 28. Ледниковое озеро Морейн, Канада
• 29. Поля тюльпанов в Нидерландах
• 30. Гейрангер-фьорд, Норвегия
• 31. Большая голубая дыра, Белиз
• 32. Пещеры ледника Ватнайёкюдль, Исландия
• 33. Пирамиды Гизы, Египет
• 34. Деревня Гасадалур, Фарерские острова
• 35. Каньон Антилопы, США
• 36. Водопады Игуасу, Аргентина, Бразилия
• 37. Пещеры Бату, Малайзия
• 38. Мак-Уэй Фолс, США
• 39. Каппадокия, Турция
• 40. Гора Рорайма – расположена на границе трех стран: Венесуэлы, Бразилии, Гайаны
• 41. Остров Джеймс Бонда, Тайланд
• 42. Язык Тролля, Норвегия
• 43. Гигантский храмовый комплекс Ангкор-Ват, Камбоджа
• 44. Национальный парк Ленсойc-Мараньенсес, Бразилия
• 45. Долина Гейзеров, Россия

Наша необъятная планета полна мест невыразимой красоты, для знакомства с которыми подчас не хватит и целой жизни. Для того, чтобы охватить всю удивительную земную красоту, составлена данная подборка, где приведены самые красивые места мира, расположенные в разных уголках нашей мира. Здесь нашлось место и природным достопримечательностям, и рукотворным объектам, и знаменитым курортам, и экстремальным аттракционам. Бурные водопады, величественные леса, чистейшие водоёмы, головокружительные виды гор, самобытные древние поселения, старинные замки, загадочные долины — всё это и многое другое стоит увидеть воочию хотя бы раз в жизни.

1. Долина Йосемити, США

Живописная долина Йосемити с горами и рекой Мерсед в солнечный день в национальном парке Йосемити

Топ самых красивых мест открывает поистине райское место на земле — живописнейшая долина ледникового происхождения в штате Калифорния. Горную местность долины украшает обилие хрустальных водопадов, чистейших озёр и бурной растительности. Для туристов на обширной территории долины расположена масса отелей, кемпингов и прочих благ цивилизации.

2. Цветные скалы Чжанъе Данксиа, Китай

Радужные горы национального геологического парка Чжанъе Данься

Геологический парк в китайской провинции Ганьсу известен необычным природным сокровищем — красочными горными образованиями из разноцветных пород песчаника и конгломератов, относящихся преимущественно к Меловому периоду. Около сотни миллионов лет назад на месте гор был природный бассейн, который позже высох, а его осадок окислился, приняв необычайно красивую пёструю расцветку.

3. Бамбуковый лес, Япония

Аллея из бамбуковых деревьев, окаймлённая перилами из сухих стеблей бамбука в парке Арасияма

В сердце городских ландшафтов Киото расположился живописный уголок природы — густая бамбуковая роща, состоящая из бесчисленного количества бамбуковых деревьев. На внушительной площади есть где разгуляться, поэтому лес стал излюбленным местом отдыха горожан и приезжих. В темное время суток парк подсвечивается сотнями маленьких фонариков и завораживает своим сказочным видом.

4. Монастырский комплекс Метеоры, Греция

Монастыри Метеоры на вершинах огромных отвесных скал

Уникальные монастыри буквально вырастают из горной породы, венчая вершины скал. Сами скалы являются частью древней горной системы Фессалии, расположенной в историческом регионе Греции. Около 60 млн лет назад на месте скал располагалось море, а сегодня Метеоры является одним из самых ценных и священных исторических мест, с точки зрения христианской религии.

5. Салар де Юни, Боливия

Отражение синего южноамериканского неба на зеркальной поверхности солёного озера Юни

На юге высокогорной пустыни, на плато Альтипано, когда-то находилось солёное озеро. Позже оно пересохло, оголив солёное дно. Толщина пласта соли составляет от 2 до 8 метров, и в сезон дождей, когда поверхность этого пласта покрывает слой воды, солончак Юни становится подобным гигантскому зеркалу: гладь озера сливается с синевой неба, и окружающие ландшафты обретают поистине неземную красоту.

6. Горы Тяньцзи, Китай

Огромные скалы возвышаются над тропическим лесом в Национальном Форест-Парке Чжанцзяцзе

Задавшись вопросом, какое самое красивое место на земле, многие путешественники делают выбор в пользу одного из природных парков Китая — Чжанцзяцзе. На его территории располагаются «парящие» горы. Именно эти пейзажи стали прототипом ландшафтов во всемирно известной картине «Аватар». Овеянные туманом горные пики на фоне зелёной бездны производят поистине потрясающее впечатление.

7. Древний город Петра, Иордания

Скальный храм-мавзолей Эль-Хазне или Сокровищница фараона ночью

Одно из семи новых чудес света находится в Иордании — это древнейший город Петра, история которого насчитывает почти три тысячелетия. Город, название которого произошло от слова «скала», действительно сплошь высечен из скалы. Многочисленные храмы, колоннады, гробницы, бани и многое другое искусно выдолблено в горной породе — всего здесь насчитывается более восьмисот исторических памятников.

8. Тоннель любви, Украина

Лиственный туннель вдоль железнодорожных путей в лесном массиве

Красивый зелёный уголок в украинском посёлке Клевань стал популярным местом романтических прогулок и фотосессий совсем недавно. Зелёный тоннель, со всех сторон «обвитый» богатой растительностью, был создан не каким-нибудь мастером-дизайнером, а самой природой и обычным поездом, который трижды в день проезжает по проложенным здесь рельсам и перевозит лесоматериалы, пробивая свой путь в толще зелени.

9. Баган, Мьянма

Восход солнца с множеством воздушных шаров над Баганом в Мьянме

Долина тысячи пагод является одной из знаменитых исторических достопримечательностей Мьянмы. На площади всего около 4 кв. километров расположились тысячи буддистских, и не только, храмов. Это бесценная археологическая зона с тысячами многовековых исторических сооружений, множество из которых богато отделаны золотом и другими драгоценными материалами.

10. Сад Кавачи Фудзи, Япония

Туннель из свисающих гирлянд душистых цветов глициний в японском саду Кавачи Фудзи

Недалеко от Токио раскинулся необыкновенный сказочный сад, утопающий в миллионах цветов всех оттенков радуги. Это распространённые в Японии цветы — глицинии, которые лианами-гирляндами свисают со специально сооружённых каркасов. Потрясающие водопады цветов струятся сверху, образуя разноцветный благоухающий тоннель. Помимо глициний, в саду можно встретить массу других, ярких, но более привычных цветов.

11. Река Ли, Китай

Чистая и прозрачная река Ли среди зелёных холмов и причудливых горных пик Китая

Самая чистая водная артерия Китая, река Ли, славится ещё и своей красотой. По водам реки регулярно организуются круизы, и проплывая по спокойной глади жёлто-зелёных вод, можно созерцать потрясающие пейзажи — шёлковая лента реки ловко петляет среди поросших зеленью холмов и просторных рисовых полей, создавая удивительный, таинственный и загадочный ландшафт.

12. Остров Санторини, Греция

Церкви и монастыри белого цвета с небесно-голубыми куполами на острове Санторини в Греции

Романтичный остров в Эгейском море является настоящей археологической находкой, овеянной целыми легендами. Каждый прибывший на остров найдёт для себя занятие по душе: те, кому интересна археология, могут посетить многочисленные раскопки, любители истории — заглянуть в музеи и старинные храмы, а поклонники активного отдыха найдут в прибрежных водах отличные места для дайвинга.

13. Город инков Мачу-Пикчу, Перу

Вид на гору Уайна-Пикчу и руины “потерянного города инков” Мачу-Пикчу возле Куско в Перу

Самые красивые места на земле дополняет древний город инков, затерянный в высоких горах Перу и окутанный облаками. Весь город состоит из нескольких сотен сооружений, расположенных в чётко структурированном порядке. Неприступность города, расположенного среди высоких утёсов, ещё больше завораживает, его таинственность привлекает миллионы туристов ежегодно.

14. Морская пещера в Алгарве, Португалия

Туристы в одной из самых красивых морских пещер в мире – пещере Бенагил

Одно из самых выразительных природных творений находится недалеко от популярного португальского пляжа Прайя де Бенагил. Пещера удивительной формы была образована в результате природных процессов — воздействия на каменистую породу воды и ветра. Регулярно по лазурным морским водам в пещеру организуются круизы на лодках, катерах или на гребных мини-лодках — каяках.

15. Великий каньон, США

Впечатляющий ландшафт Большого каньона с южной стороны

Самые красивые места мира продолжает глубочайший Великий каньон, виды которого потрясают с первого взгляда. Вдоль его красноватых каменистых стен, по мере углубления вниз, идёт постепенная смена климатических зон, и создаются существенные перепады температур и влажности. По самому дну ущелья протекает река Колорадо, которая миллионы лет прокладывала себе путь в каменистой породе.

16. Долина Монументов, США

«Марсианский пейзаж» из скал красного песчаника в долине Монументов

Долина Монументов стала одним из национальных символов Соединённых Штатов. Когда передвигаешься по однообразным ландшафтам безжизненной пустыни, возникшие фантастические очертания скалистых образований на горизонте вызывают яркие впечатления. Кажется, будто переносишься в древнюю страну, а красно-жёлтые скалы вдруг превращаются в древние замки, храмы и каменные скульптуры.

17. Рисовые террасы в Му Кан Чай, Вьетнам

Уникальная красота рисовых террас в Му Кан Чай во Вьетнаме

Жители северной провинции Вьетнама фактически осуществили невозможное, обустроив рисовые террасы прямо на крутых склонах многочисленных холмов. Созданные жителями «пороги», на которых сажается рис, создают горизонтальную плоскость, одновременно задерживая воду, сходящую с вершин вниз по склонам. Образованные изгибы террас ничуть не нарушают гармонии природных ландшафтов и даже являются их своеобразным украшением.

18. Памуккале («хлопковый замок»), Турция

Природные травертинные бассейны и террасы в Памуккале («хлопковый замок») на юго-западе Турции

Замки строят не только зодчие — иногда с этой работой лучше справляется сама природа. Яркий пример — хлопковый замок Памуккале. Сочетание белоснежных солевых образований и лазури чистейших термальных вод, наполняющих солевые ванны, создаёт восхитительные виды. Помимо любования красотой этих мест, здесь можно существенно поправить своё здоровье, окунувшись в один из тёплых термальных бассейнов.

19. Большой Барьерный Риф, Австралия

Вид с воздуха на Большой Барьерный риф в Австралии

Крупнейший и самый прекрасный коралловый риф расположился в тихоокеанских водах на австралийском побережье. Структура рифа образована миллиардами крошечных микроорганизмов, создавших самую крупную в мире коралловую экосистему. На фоне фото самых красивых мест мира фото кораллового рифа выделяется своей яркостью, неординарностью и удивительным буйством красок.

20. Чинкве Терре, Италия

Красивое побережье деревни Вернацца с ярко раскрашенными домами в Чинкве Терре

В итальянском регионе Лигурия есть одно место с удивительными видами на море и горные ландшафты. Это парк Чинкве Терре — зелёная зона, раскинувшаяся вдоль скалистого побережья и включающая пять прибрежных поселений, которые появились на этой территории ещё в эпоху Римской империи. Среди архитектурных памятников региона — средневековые дворцы, святилища и старинные особняки.

21. Венеция, Италия

Гондольеры у старого собора Санта-Мария-делла-Салюте на Гранд-канале в районе Дорсодуро в Венеции

Не только красивое, но и одно из самых романтичных мест на земле находится в Италии, на побережье Адриатического моря. Всемирно известная Венеция — это уголок величественной старинной архитектуры, атмосфера свободы и вечного праздника. А непрестанный плеск воды, протекающей по пронизывающим весь город каналам, делает это место узнаваемым среди тысяч других мест планеты.

22. Плитвицкие озёра – национальный парк Хорватии

Величественный вид на водопад с бирюзовой водой в солнечных лучах в парке Плитвицкие озёра

Ещё один из райских природных уголков планеты находится в Хорватии. Плитвицкие озёра — это волшебное природное творение, которое сами хорваты именуют восьмым чудом света. Озёра, расположенные на разных уровнях по высоте, перетекают одно в другое и создают уникальные водные каскады, потрясающие своими видами. Всего на площади национального парка насчитывается 16 таких озёр.

23. Замок Нойшванштайн, Германия

Романтический замок Нойшванштайн на фоне снежных гор на юге Германии

В Баварских Альпах на возвышенности, прямо над глубоким таинственным ущельем, возвышается необыкновенно лёгкое, будто парящее в воздухе сооружение. Оно напоминает сказочный замок, будто бы сошедший со страниц романтичной сказки о принцессах, рыцарях и смелых подвигах. Необыкновенно красивый замок Нойшванштайн окружают столь же красивые окружающие пейзажи — неприступные горные вершины и кристальные озёра.

24. Бухта Навагио, Греция

Знаменитая бухта Навагио с потерпевшим крушение ржавым судном контрабандистов на белом песке

В чистых водах Ионического моря расположился небольшой греческий островок Закинф. Зелёные сосны, изумрудные воды, голубое небо, золотые пески — всё это привлекает сюда потоки туристов и отдыхающих. Именно здесь располагается одна из самых прекрасных в мире бухт, которая славится не только своей красотой, но и потерпевшим крушение контрабандистским судном, которое выбросил на берег сильнейший шторм в далёком 1982 году.

25. Остров Бора-Бора, Французская Полинезия

Прекрасный вид на бирюзовую лагуну и потухший вулкан Отеману на острове Бора-Бора

Самые красивые места природы органично дополняет райская жемчужина в акватории тихого океана — остров Бора-Бора. Этот островок давно облюбовали молодожёны и влюбленные пары — маленький, удалённый от цивилизации микромир изумрудных чистейших лагун, причудливых цветов и ярких тропических птиц создаёт идеальную атмосферу романтики и уюта. К тому же, здесь идеальный сервис для безмятежного отдыха.

26. Водопад Виктория на реке Замбези, граница Замбии и Зимбабве

Брызги и туман из-за огромной силы падающей воды водопада Виктория на середине течения реки Замбези

На границе Зимбабве и Замбии в Африке можно увидеть один невероятный природный феномен — воды реки Замбези колоссальным широким потоком, с рёвом обрушиваются в ущелье, а далее устремляются в узкую расщелину, создавая тучи мельчайших водяных брызг. Водопад Виктория не является самым высоким, но несомненно, по красоте и величию ему нет равных в мире.

27. Прованс, Франция

Летний закат и бесконечные лавандовые поля в Провансе

Одна из самых уютных и прекрасных французских провинций расположилась на средиземноморском побережье, прямо у подножия Альп. Это сказочное место щедро одаривает своим теплом, манит обилием виноградников, оливковых рощ, полей подсолнуха, вереска, и конечно, нежной сиреневой лаванды, которая стала своеобразной визитной карточкой этого региона.

28. Ледниковое озеро Морейн, Канада

Рассвет на озере Морейн в национальном парке Банф в Альберте

В природном парке Банф, в так называемой Долине 10 горных вершин, находится таинственный и завораживающий своими видам водоём — ледниковое озеро Морейн, воды которого не замерзают даже в сильные морозы. Нереальные по красоте пейзажи — величественные ели, рельефные склоны гор — обрамляют озеро, отражаясь в глади его кристальных лазурных вод.

29. Поля тюльпанов в Нидерландах

Волшебный пейзаж с восходом солнца над полем тюльпанов в Нидерландах

Нидерланды известны на весь мир своими цветами, а тюльпаны вовсе стали их прекрасным символом. Сотни тысяч путешественников ежегодно совершают прогулку к разноцветным цветущим полям, чтобы полюбоваться этим буйством красок и цветочным великолепием. Издали такие поля выглядят будто бы поделёнными на ровные пестрые полосы — всё это великолепие создают тюльпаны, зацветающие в весеннюю пору.

30. Гейрангер-фьорд, Норвегия

Изумрудно-синяя гладь Гейрангер-фьорд среди скал с пышной зеленью и заснеженными вершинами гор

Норвегия известна своими фьордами — гигантскими горными коридорами, наполняющимися морской водой. Один из самых известных фьордов Норвегии — Гейрангер-фьорд, в безмятежных водах которого отражаются навесные скалы и пышная зелень лесов. По его берегам уютно расположились маленькие деревеньки, посёлки и фермы, а в некоторых местах прямо со скал в пропасть низвергаются потоки водопадов.

31. Большая голубая дыра, Белиз

Голубая дыра – самое популярное место погружений для рекреационного дайвинга у берегов Белиза

Крупная воронка карстового происхождения располагается в Атлантическом океане, недалеко от побережья в Центральной Америке. Её глубина достигает 120 метров, а идеально круглую форму её краёв лучше всего наблюдать с высоты — например, с вертолёта, откуда откроется вся красота этого природного феномена. Согласно одной из версий, воронка представляет собой обвалившуюся известняковую пещеру.

32. Пещеры ледника Ватнайёкюдль, Исландия

Голубая пещера ледника Ватнайёкюдль в Исландии

В Исландии, холодном царстве снега и льда, тоже можно встретить самые красивые места на планете, одно из таких — ледниковые пещеры. Попадая в их недра, будто оказываешься в сказочном царстве холода: всюду ледяные стены, сквозь которые струится свет, преломляясь под разными углами. Процесс образования пещер обусловлен движением талой воды, образующей внутри ледника причудливые полости.

33. Пирамиды Гизы, Египет

Панорама трёх Великих пирамид на плато Гизы

Египетские пирамиды — единственное сохранившееся среди древних чудес света: несколько пирамид в Гизе, охраняемых Большим сфинксом, являются частью древнего некрополя, который по сей день является объектом пристального внимания археологов. В самых больших пирамидах захоронены древнеегипетские фараоны, в сооружениях поменьше – их жёны, а также жрецы и чиновники.

34. Деревня Гасадалур, Фарерские острова

Водопад Босдалафоссур и датская деревня Гасадалур на живописном острове Вагар

Это поселение с его первозданной природой располагается на западной стороне одного из Фарерских островов в королевстве Дания. Маленькие, будто игрушечные домики деревни расположены над обрывом, с которого прямо в океан низвергается водопад. Это тихое и уютное место — истинный рай для тех, кто любит сочетание красивой природы, тишины и спокойствия.

35. Каньон Антилопы, США

Внутри Каньона Антилопы

Уникальное творение природы и знаковая достопримечательность штата Аризона в США — каньон Антилопы, мистическое место в виде длинных расщелин в красно-жёлтых породах песчаника. Удивительные виды внутри каньона открываются в редкие моменты, когда солнце находится в зените и его лучи попадают в расщелину, и тогда ущелье начинает играть новыми, необычными красками.

36. Водопады Игуасу, Аргентина, Бразилия

Захватывающий вид на водопады Игуасу со стороны Аргентины

Колоссальный комплекс бурных водопадов образован на месте пересечения рек Игуасу и Парана. Каскад образуют около трёх сотен мелких водопадов. На противоположной стороне расщелины, в которую падает вода, организована смотровая площадка, откуда можно наблюдать ошеломительное зрелище: огромная масса воды, образуя мириады водяных брызг, искрясь и переливаясь на солнце, с ревом обрушивается вниз.

37. Пещеры Бату, Малайзия

Святые пещеры Бату близ Куала-Лумпура в Малайзии

Одна из самых почитаемых индийских святынь и настоящее чудо природы — это пещеры Бату. Возраст пещер насчитывает уже около 400 млн лет — когда-то на их месте были скалы, в которых со временем в результате воздействия воды вымывались полости. Так образовалось несколько длинных пещер, прогуливаясь по которым, можно рассмотреть удивительные образования сталактитов или же посетить пещерный храм.

38. Мак-Уэй Фолс, США

Водопад Мак-Уэй Фолс летит со скалы в бухту с песчаными пляжами в парке Джулии Пфайфер Бернс

Лучшие места мира продолжает ещё один из самых необычных водопадов в мире, который находится в американском штате Калифорния. Мак-Уэй Фолс считается вечно живым водопадом, поскольку он никогда не пересыхает, а его воды падают со скалы прямо в живописную бухту. Да и сама растительность, окружающая водопад, всегда остаётся зелёной — секрет состоит в том, что деревья в этой округе подпитываются водами подземной реки.

39. Каппадокия, Турция

Полёты на воздушном шаре над разноцветными скалами в Каппадокии

Каппадокию называют сердцем Турции — эта историческая область расположена в самом сердце страны. Оказавшись здесь, можно ощутить себя гостем другой планеты — настолько необычны здешние ландшафты: есть и заснеженные вершины потухших вулканов, и невысокие горы, а ещё Каппадокия с некоторых пор стала популярным местом проведения экскурсионных полётов на больших воздушных шарах.

40. Гора Рорайма – расположена на границе трех стран: Венесуэлы, Бразилии, Гайаны

Фантастический вид с вершины горы Рорайма

В Южной Америке есть древнейшие образования горных пород — необычные горы с плоскими, будто усечёнными верхушками. Высочайшая из таких гор находится на стыке трёх южноамериканских государств, а площадь её верхушки впечатляет своими размерами — около 34 кв. км. Примерно пятую часть этой площади занимают водоёмы, которые, низвергаясь с горы, дают жизнь рекам Амазонке, Эссекибо и Ориноко.

41. Остров Джеймс Бонда, Тайланд

Красивые окрестности острова Ко Тапу или Джеймс Бонда в заливе Пханг Нга в Тайланде

Одна из «звёздных» достопримечательностей Тайланда, остров Тапу, обрёл известность благодаря известной киноленте ещё в далёком 1974 году. С тех пор небольшой островок стал отправной точкой активного развития туриста на Пхукете. Эта местность покоряет своей красотой: на фоне изумрудных морских вод возвышается известняковая скала, покрытая зеленью. Регулярно с Пхукета на остров Тапу организуются экскурсии на лодках.

42. Язык Тролля, Норвегия

Язык Тролля и пейзаж голубых вод озера Рингедалсватн, окружённого горами

Иногда самые красивые места мира, их фото с названиями покоряют уже с момента первого заочного знакомства с ними. Ярким тому примером является завораживающая природная достопримечательность Норвегии — скала Язык Тролля. Мечта почти каждого путешественника здесь — сделать фото с вершины той самой скалы, а именно с её выступа, откуда открываются головокружительные виды на горные ландшафты и на лазурь тихих вод Хардангер-фьорда.

43. Гигантский храмовый комплекс Ангкор-Ват, Камбоджа

Гигантский индуистский храмовый комплекс в Камбодже, посвящённый богу Вишну

Крупнейшее в мире культовое сооружение, возведённое в 10-12 веках в Камбодже, было посвящено верховному индуистскому божеству Вишну. Ангкор-Ват — это гигантский 3-уровневый комплекс храмов, который уже около тысячелетия хранит тайны и легенды столицы Кхмерской империи. Высота комплекса, сооружённого из песчаника, составляет 65 метров, а на его колоссальной площади в 2,5 кв.км разместились великолепные башни, террасы, галереи и сады.

44. Национальный парк Ленсойc-Мараньенсес, Бразилия

Туристы, идущие к лагуне и дюнам в Гранд-Ленкуа в национальном парке Ленсойc-Мараньенсес

Фантастические пейзажи бразильского природного парка Ленсойc-Мараньенсес производят неизгладимое впечатление. Обширную территорию парка с белоснежными песчаными дюнами занимают небольшие бирюзовые озерца, создающие великолепный контраст цветов. Несмотря на пустынные виды, Ленсойc-Мараньенсес по сути не является пустыней — здесь регулярно идут дожди, которые и заполняют водой пространства между песчаными холмами.

45. Долина Гейзеров, Россия

Один из ландшафтов Долины гейзеров в Кроноцком государственном биосферном заповедникеПотрясающий вид зелёных скалистых склонов и клубящихся струй пара в Долине гейзеров Robert Nunn

На Камчатке в Кроноцком биосферном заповеднике располагается одно из самых интересных гейзерных полей. По сути, долина представляет собой вулканический каньон, на территории которого сосредоточено несколько десятков фонтанирующих горячих источников. Вся эта территория напоминает бурлящий котёл — всё здесь перетекает, шипит и бурлит, вырываются паровые струйки и пульсирует горячая термальная вода.

Итак, где самое красивое место? Ответ на этот вопрос всё же не может быть однозначным, однако рейтинг самых красивых в мире мест, безусловно, станет для путешественника полезным подспорьем в выборе самых впечатляющих достопримечательностей нашей планеты.

Эволюция интернет-мемов: может ли смешная картинка изменить мир?

Недавно я услышала от знакомого фразу: «Если я захочу сделать мир лучше, то буду делать мемы». Неожиданный способ, правда? Давайте разберемся, что же такое интернет-мемы, и можно ли с их помощью изменить мир.

Что такое мем?

Мемы возникли задолго до эпохи популярных картинок. В широком смысле слова, мем – это любая «вирусная идея», обладающая способностью к репликации (нам хочется передать ее дальше) и мутации (в процессе передачи мем меняется). До появления интернета мемы передавали «из уст в уста», прото-мемами можно считать анекдоты. Потом их начали транслировать СМИ (таков, например, путь мема «есть надо только органические продукты»), и вот теперь они кристаллизовались в «мем типичный»: тематическая картинка + подпись, которую можно менять.

Мем может быть грустным, может быть научным, может быть фейком – но при этом вам обязательно хочется рассказать о нем всем знакомым, да еще и от себя добавить что-то, чтобы окружающие больше прониклись.

Мы привыкли думать, что мем – это что-то смешное. На самом деле совершенно необязательно: мем может быть грустным, может быть научным, может даже быть фейком – но при этом вам обязательно хочется рассказать о нем всем знакомым, да еще и от себя добавить что-то, чтобы окружающие больше прониклись. Мем побуждает к коммуникации, творчеству и спорам, и часто именно мемы помогают лучше всего понять процессы, происходящие в культуре.

Планы ученых на мем

Ученые смотрели на наше желание передавать+дополнять информацию с огромным интересом – очень похожим образом вели себя вирусы. Биолог Ричард Докинз даже питал надежды, что ученые смогут использовать мемы как рычаг управления обществом: создавать информационные вирусы и заражать людей нужными идеями. В определенном смысле смогут, но всё оказалось не так, как надеялись ученые.

Исследования «форсед-мемов» (искусственно созданных мемов, которые должны были нас чем-то заразить) с треском провалились. Как показали недавние исследования Института Планка, «месседж» исходного мема (и здесь не важно, выражен ли он классической мемо-картинкой, «вирусным видео» или текстом) при передаче доходит без изменений только до третьего участника социальной цепочки (на рисунке он обозначен желтым цветом), после этого смысл начинает существенно искажаться (исходный цвет исчезает после третьей передачи).

Поэтому идея доносить до общества информацию через мемы достаточно рискованна – если даже оно и подхватит предложенную идею, то мем может стать популярным в той фазе, когда изначальный смысл уже непоправимо изменился. Например, картинка/выражение «рыдающий отец и Карл» совершенно не предполагала стать выражением банальности и чрезмерной сентиментальности: изначально в фильме «Ожившие мертвецы» у отца Карла были вполне небанальные проблемы, и чувства его в этом эпизоде вполне оправданы. К тому же мемы, как правило, разносятся молодежью, а спрогнозировать, что именно ее зацепит, ученым удавалось крайне сложно.

Вам может быть интересно: Цензурируй это! Есть ли цензура в современном искусстве?

Но исследователи не сдавались, изучали мемы, создали целую науку – меметику и… открыли загадочную вещь – «The Familiarity Backfire Effect», которая опять поставила все исследования под вопрос. Разработка этого эффекта показывает, что на определенном этапе «мемо-вирус» часто мутирует до такого состояния, что его смысл меняется на противоположный. Бэкфайр-эффект здесь работает против нас: когда человек получает информацию в формате «опровержение мифов», в его памяти со временем стирается пометка «опровержение», и он помнит только сам научный миф, при этом забывая, что тот неправдив.

До открытия бэкфайр-эффекта, ученые думали, что нашли рецепт правильной раскрутки мемов: раньше специально придуманные для общества «форсед-мемы» были слишком серьезны, а чтобы стать популярными, значит, надо сделать мемы с иронией и сарказмом, тогда молодежь их подхватит. Да, подхватит, только в памяти ирония и сарказм, заложенные в меме, могут потеряться, и люди запомнят лишь сам прецедент. Поэтому до всемирного заговора достаточно далеко, и вряд ли коварным «кому-то там» удастся нас поработить – инфо-вирусы не такие уж послушные.

Мемы в культуре

Но тем не менее, мемы – это не просто симпатичные картиночки, и ряд серьезных возможностей у них все-таки есть. Например, привлекать внимание к социальным проблемам. Именно картинки на тему «Пеппер-спрей коп» заставили Америку задуматься о проблеме полицейского насилия и допустимости разгона мирных демонстраций.

Мемы стали популярным инструментом для изучения современной культуры, которую сейчас трудно представить без таких привычных вещей как «мемы-реакции» (Reaction Images) (среди которых в разное время успели отметиться Чак Норрис, Вайнона Райдер,Николас Кейдж), мемы-слухи, слэнго-мемы, музыкальные мемы, видео-мемы.

Топ мемы

За последние годы мемы позволяли переосмыслить многие социальные проблемы: демократия (мемы про выборы), социальные изменения (2012/2018), бесполезность планирования (неудавшийся план Грю из «Миньонов»), социальный престиж (ирония на тему владельцев телефонов, копирующих Apple), жизнь в ожидании (Ждун и «Так, блэт»).

Принцип философии недеяния Лао Цзы возродился в меме «Я не могу работать. У меня лапки» (котики проникли в топ-мемы еще в 2012, примерно одновременно с Боромировским «Нельзя просто так взять и…», теперь это два самых популярных символа нежелания что-то делать), конфликт человека с техническим прогрессом воплотился в меме «Как тебе такое, Илон Маск?», нарушение личного пространства и привычка людей давать ненужные советы были показаны в меме «Беспроигрышные советы» или Roll Safe («Люди не смогут использовать тебя, если ты бесполезен»).

История украинского перформанса: от футуристов до фестивалей

Нашла отражение мода на «расширение сознания» (тренинги, надоевшие призывы «выйти из зоны комфорта», расширить горизонты и покорить какие-то мифические высоты): появился мем, в котором показано, как растет сверкание нашего расширяющегося мозга, причем последний самый прогрессивный вариант всегда оказывался чем-то абсурдным (Их-Ихний-Ихниевый-Ихтиандр).

Мемы иронизировали даже на тему мемов и привычки искать что-то в интернете.

В каждой стране мемы немного отличаются, в зависимости от культурных и политических событий. В общемировом зачете 2017 победил малоизвестный у нас мем «Virgin vs. Chad» (девственник/мачо), а мем расширяющегося сознания оказался на втором месте (рейтинг составлен сайтом Knowyourmeme).

Многие известные компании и торговые марки активно включились в разработку мемов и стали их использовать в качестве рекламы: так, АТБ и Эпицентр обещали, что с их помощью вы станете тем самым «сыном маминой подруги», которому все завидуют. А Укрпочта взяла на вооружение идею оскароносного фильма «Три биллборда на границе Эббинга, штат Миссури».

С помощью мемов можно даже устраивать войны: как случилось в русскоязычном интернет-пространстве, когда адепты «Лепрозория» объявили войну «ХабраХабру». Изначально Лепрозорий позиционировал себя как сайт для людей, которые хотят получать удовольствие от жизни, в противовес тем, кто слишком серьезен. Войной с серьезностью, правильностью и системой стали попытки взломать сайты с чуждым мировоззрением. Кроме того, как инструменты в этой войне появились олбанский язык, Упячка и фестивали фотожаб.

Но воевать или рекламировать с помощью мемов нельзя долго. Это оружие очень быстро устаревает и выходит из строя из-за слишком частого употребления. В 2008 году был открыт эффект Family Guy, который показывает, что в жизненном цикле мемов присутствует эффект «перенасыщения шуткой» – чем активнее мем повторяется, тем быстрее он надоедает. В это же время появился жанр альтернативного мема, получившего название Ironic meme (Dank meme) или пост-иронический мем (абстрактный мем). Первыми образцами можно считать Rage comics. В русскоязычном сегменте интернета пост-ироничные комиксы создаются в основном в формате картинка + не связанный с ней текст. Преимущественно используется шрифт «лобстер», приветствуются так же грамматические ошибки (Блэт Нэвэльный).

В англоязычном сегменте интернета более популярными являются пост-иронические мемы-коллажи или же видео-пародии, например, пародии на гейм-обзоры или рэп-баттлы.

Вирусные атаки в попытке раскрутить мемы натыкаются на эффект Family Guy, поэтому мемо-пространство всегда обновляются, хотя несколько сайтов пытаются коллекционировать «лучшие мемы дня/недели/месяца/года».

Перспективы мемов в связи с принятием нового закона в ЕС

С июня 2018 года мемо-пространство может сильно поменяться после принятия комитетом ЕС двух новых правил, одно из которых требует, чтобы все веб-сайты проверяли сообщения в отношении базы данных, защищенной авторским правом, и удаляли те, которые отмечены значком.

Под удар попадают мемы, основанные на фильмах или на стоковых фото. Например, сейчас стало невозможным вирусное распространение такого мема как «неверный парень», взятого с платного ресурса стоковых фотографий. Фотограф Антонио Гиллем, автор оригинального снимка, сначала даже не знал, что его фото приобрело такую вирусную популярность, но отметил, что вирусность фотографии значительно увеличила ее продажи.

Станет ли это причиной конца мемо-эпохи? Думаю нет, хотя привычная нам вольность с авторскими правами сменится на более осторожное отношение.

Читать далее: Что хранят и показывают в частных музеях Украины

Текст: Наталия Бородина

Коронавирус в мире: антитела живут лишь несколько месяцев, во Франции говорят о новом локдауне

27 октября 2020

Автор фото, Getty Images

Количество стран, где число заболевших Covid-19 превысило миллион, за последнюю неделю увеличилось с четырех до восьми — к ним добавились Франция, Испания, Аргентина и Колумбия.

Хуже всего ситуация по-прежнему в США (почти 9 миллионов заболевших). Глава президентской администрации Марк Медоуз в понедельник заявил, что взять ситуацию под контроль невозможно до появления эффективной вакцины.

Во Франции говорят о новом жестком локдауне, в Мельбурне снимают карантин, а тем временем Южная Корея, победившая эпидемию, вслед за Китаем быстро восстанавливает экономику.

С начала пандемии в мире, по данным Университета Джонса Хопкинса, умерли 1 миллион 165 тысяч человек. За последние дни заметно (примерно с 75 до почти 80 тысяч) выросло число больных, находящихся в критическом и тяжелом состоянии.

О ситуации с Covid-19 в мире — в нашем ежедневном обзоре.

Нестойкие антитела

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Антитела (Y-образной формы) атакуют коронавирус (компьютерная модель)

Антитела к коронавирусу, приобретенные переболевшими людьми, примерно у четверти из них исчезают в течение трех месяцев, свидетельствуют результаты исследования, проведенного медиками из Имперского колледжа в Лондоне.

Среди более чем 350 тысяч находившихся под наблюдением британцев число лиц с положительными тестами на антитела с июня по сентябрь уменьшилось на 26%. Не исключено, что эти люди могут заболеть повторно.

В июне и начале июля антителами обладали примерно 60 человек из каждой тысячи обследованных, а в сентябре — лишь 44.

«Иммунитет пропадает достаточно быстро, всего через три месяца мы видим снижение на 26%», — говорит участница группы экспертов профессор Эллен Уорд.

Неутешительные данные были опубликованы во вторник.

Помимо всего прочего, они стали ударом по так называемой теории коллективного иммунитета, гласящей, что с пандемией можно никак не бороться, а надо ждать, когда переболеет большинство населения и она закончится сама собой, замечает Эллен Уорд.

Как предполагают исследователи, организм реагирует на Covid-19 примерно так же, как на обычный грипп, которым можно болеть каждый год.

Антитела, препятствующие проникновению вирусов в клетки организма, выступают ключевым элементом иммунной защиты человека.

Исследование показало, что они быстрее пропадают у пациентов старше 65 лет и у тех, кто переболел Covid-19 в легкой форме. Зато иммунитет демонстрирует более высокую устойчивость у медицинских работников — возможно, потому, что они контактируют с вирусом постоянно.

Эксперт: только локдаун спасет Францию

Жиль Пиалу, специалист по инфекционным болезням из парижского госпиталя Теньон, предложил правительству, пока не поздно, вновь ввести полный карантин.

«Да, я считаю, что нам точно необходимо закрыть страну», — заявил он в интервью телеканалу BFM TV утром во вторник.

Президент Эмманюэль Макрон в среду проведет большое совещание, на котором власти должны решить, как быть дальше.

На днях Франция переместилась на пятое место в мире по количеству заболевших (1 млн 165 тысяч человек), обогнав Испанию. Ежесуточный рост в отдельные дни превышал 40 тысяч случаев. С начала пандемии умерли больше 35 тысяч французов.

В понедельник во Франции было госпитализировано самое большое количество пациентов с Covid-19 с начала пандемии — 1307 человек.

Ночной комендантский час уже действует на двух третях территории страны.

Австралия: пора по пабам

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Жителям Мельбурна пришлось пережить один из самых длительных локдаунов в мире

Пока в Европе и Америке ограничения ужесточаются, жители второго по величине города Австралии Мельбурна готовятся к практически полной отмене карантина.

Знаковым событием, которое собираются достойно отметить многие, станет возобновление работы баров и пабов в полночь со вторника на среду.

Питейные заведения несколько месяцев выдерживали карантин.

За последние 48 часов в Мельбурне от Covid-19 не умер никто. Такого не было с начала пандемии.

На ее пике, пришедшемся на август, в городе и штате Виктория ежедневно заболевали 700 с лишним человек. С тех пор эта цифра снижается.

Жесткий локдаун и zoom-бум помогли Южной Корее восстановить экономику

Автор фото, Reuters

Подпись к фото,

Корейцы не выходят на улицу без масок

Сначала Китай, а теперь и Южная Корея показывают, как решительный локдаун помогает обуздать эпидемию, а следом быстро восстановить экономику.

Южная Корея удивила экономистов бурным ростом производства, экспорта и инвестиций — почти на 2% в минувшем квартале, и обещает завершить год минимальным спадом экономики, тогда как мир в целом готовится к падению на 4,4%.

Справиться с эпидемией удалось жесткой дисциплиной, повальным тестированием и прекрасной системой отслеживания контактов. Люди вернулись в офисы, снова начали ездить в отпуск, ходить в гости и тратить деньги.

Но одного этого не хватило бы Южной Корее, чтобы наряду с Китаем и Тайванем выбиться в лидеры восстановления деловой активности среди крупных мировых экономик. Есть еще два фактора.

Во-первых, власти потратились на антикризисную поддержку граждан за счет казны. И во-вторых, мир переживает zoom-бум: с переходом на дистанционную работу и обучение резко вырос спрос на компьютерную технику. А тут корейский бизнес во главе с Samsung занимает лидирующие позиции.

Результат — невиданный с 1986 года скачок экспорта почти на 16% и рост инвестиций корейских компаний, спешащих воспользоваться моментом.

Помогло корейцам и ударное восстановление в Китае. На прошлой неделе свежая статистика показала, что что китайская экономика — третья в мире после американской и европейской — уверенно движется к тому, чтобы стать единственной крупной страной, которая завершит вирусный 2020 год ростом.

Британия: «Ничего не слышу, ничего не знаю»

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Больше всего тех, кто ничего не желает слышать о ковиде и не доверяет информации о нем, среди молодежи и лиц без высшего образования

Часть британцев не желает ничего знать о Covid-19, потому что никому не верит. Таких граждан меньшинство, но оно растет, как показали опубликованные во вторник результаты исследования, проведенного Институтом журналистики Рейтер при Оксфордском университете.

С апреля количество тех, кто получает какую-либо информацию на тему пандемии реже, чем раз в день, выросло с шести до 15%. Недоверие распространяется на медиков, СМИ и власти. Наименьшим авторитетом пользуется правительство, доверие к которому в вопросах, связанных с коронавирусом, упало с 67% до 45%.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Наибольшее неприятие у британцев вызывает мобильное приложение для отслеживания контактов

Больше всего принципиальных «незнаек» среди молодежи в возрасте до 35 лет и людей без высшего образования.

Вместе с тем, 85% британцев в целом доверяют информации и советам Национальной службы здравоохранения. От 75 до 90 процентов готовы носить маски и сдавать тесты. Наибольшее неприятие (примерно у половины опрошенных) вызывает телефонное приложение для отслеживания контактов.

По мнению участницы проекта, социолога Саманты Норт, нигилизму способствует распространение конспирологических теорий — люди уже не знают, чему и кому верить.

В прошлые выходные 18 человек были задержаны в Лондоне во время акции против обязательного ношения масок.

Директор Института журналистики Рейтер Расмус Нильсен опасается, что плохая информированность, негативизм и недоверие ко всем институтам общества станут серьезной проблемой в момент начала массовой вакцинации.

Кто не носит маски?

Автор фото, Getty Images

Исследование, проведенное бразильскими учеными путем опроса 1500 человек в возрасте от 18 до 73 лет, установило прямую связь между нежеланием носить защитную маску в период пандемии и «синдромом антисоциального поведения» (ASPD), сообщает британская газета Independent.

Этот синдром подразумевает повышенную агрессивность в конфликтных ситуациях, импульсивность (склонность следовать чувствам, а не расчету) и недостаток эмпатии (сочувствия к себе подобным).

Хотя, по объективным данным, ношение маски существенно снижает опасность заражения, немало людей повсюду в мире резко протестует против него по принципу «не хочу и не буду».

Авторы исследования призывают власти всех стран усилить разъяснительную работу.

Что еще происходит в мире

• Международные гуманитарные организации называют катастрофической ситуацию с Covid-19 в сирийском Идлибе, где количество позитивных тестов на коронавирус всего за месяц выросло в 10 раз. С учетом ограниченных возможностей для проведения анализов истинное число больных, вероятно, еще больше. Идлиб — единственная провинция Сирии, остающаяся под контролем оппозиции. Ее население выросло вдвое за счет беженцев от режима Башара Асада.
• В ближайшее воскресенье в Чехии не откроются традиционные розничные рынки. Это еще одна мера правительства с целью не допустить массового скопления людей.
• Протесты против частичного возобновления карантина в северной Италии привели к актам насилия в Милане и Турине.
• Массовое тестирование населения Словакии в ближайшие выходные покажет, нужны ли стране дальнейшие ограничительные меры.

интернет журнал про последние новости дня в мире, фото, картинки, лучшие фотографии

Фотограф, дизайнер. Родился в Польше. В Украине окончил Университет технологий и дизайна. После 7 лет работы начал путешествовать по миру и сотрудничать с разными журналами и брендами: такими как Schon magazine, Forbes, Vogue, Harper’s Bazaar, L’Officiel, Fashion magazine, BMW, Rolls-Royce.

Смотреть дальше

Сюзи Салазар живет и работает в Лос-Анджелесе, США.

Смотреть дальше

Елизавета Кашинцева, обладательница оригинальной и яркой внешности, развивает свою карьеру в качестве модели и актрисы, пробуя себя в необычных образах. Не желая следовать стандартам, Лиза называет себя «белобрысым бандитом».

Смотреть дальше

Пия Мендаро (Pia Mendaro) — архитектор из Испании. Окончив в 2016 году Высшую техническую школу архитектуры в Мадриде, активно начала участвовать в различных архитектурных проектах и выставках, одна из самых известных выставка «Mujer, Objeto» («Женщина, Объект»), прошедшая в Мадриде (2018). Любит эскпериментировать со стилями в интерьере и постоянно предлагает концептуальные решения. В настоящий момент работает на фрилансе и является членом архитектурной студии Endemico.

Смотреть дальше

Виктория Бойко — фотограф из Киева. Основные направления: fashion-съемка, портрет, рекламная съемка.

Смотреть дальше

Алеся Кафельникова — дочь известного теннисиста Евгения Кафельникова, набирает популярность в модельном мире и позирует для известных фотографов, выступая от лица всемирного модельного агентства IMG Models. Данные снимки были сделаны испанским фотографом из Барселоны Алехандро Брито (Alejandro Brito).

Смотреть дальше

Валентин Херфрей (Valentin Herfray) — фотограф и кинорежиссер, проживает в Париже. Постоянно эксперементирует с фотоработами, главная его фишка — съемка с эффектом Fish eye. Его клиентами являются Balenciaga, Céline Dion, Gentle Monster, Hermès, Valentino, Nike.

Смотреть дальше

Ярослав Радькин — художник-коллажист и музыкант коллектива 5’up из Беларуси. Его работы — это необычное сочетание из текстур и фотографий, выливающееся в сюрреалестичные картины.

Смотреть дальше

Андрей Ковалёв — фотограф и видеограф из Мурманска-150, в настоящее время живет и работает на два города — Тбилиси и Париж. Специализируется на сложносочинённых постановочных портретах. В своих персональных и коммерческих проектах он исследует фольклор разных стран, занимается сет-дизайном, придумывает и собирает маски, использует технику цифрового коллажа, снимает фотографии на форматную камеру по технологии Прокудина-Горского начала XIX века и кино на 35-ти миллиметровую плёнку.

Сейчас Андрей ведёт авторский онлайн-курс по сложносочинённой портретной фотографии. Курс посвящён всем аспектам карьеры профессионального фотографа и построен на 21 живой лекции, 23 главах-лонгридах и более чем 500 примерах из коммерческих и персональных проектов. Второй поток стартует 25 апреля.

Один из результатов Бурито-курса — третьего авторского офлайн-курса Андрея (Москва, 2019)

Смотреть дальше

Разнообразьте любые переговоры необычными фонами в Zoom для удаленщиков, которые ценят искусство. В артпаке фоны от иллюстраторов, фотографов и дизайнеров, а также инструкция, как установить их себе.

Смотреть дальше

Рок Изерн (Roc Isern) — архитектор и фотограф из Барселоны. В своих фотографиях он демонстрирует архитектуру своего родного города с другого, непривычного для нас ракурса: акцент на узоры и симметрию, направление объектива снизу вверх, отсутствие окружающего архитектурный объект пространства.

Смотреть дальше

Сергей Сафонов — персонажный дизайнер и художник из Москвы. Он придумывает персонажей и небольшие рассказы про них. Первые истории он рассказывал своему старшему сыну, когда он был совсем маленьким. Постепенно они переросли в иллюстированные произведения про персонажа по имени Гуума.

Гуума — это фрукт одного скромного, неприметного, безымянного деревца. Всю свою жизнь он путешествует и ведёт дневник, а его последователь продолжает путешествие с той страницы, где путь старшего Гуумы оборвался. Так и рождаются истории этого персонажа, которые Сергей воплощает в виде картин или в виде фигурок.

Истории про Гууму — сказки, которых так не хватает в современном мире. Вокруг нас сегодня много агрессии и насилия. Нам не хватает приключений — добрых и светлых, именно таких, как в историях про этот маленький и неприметный фрукт с большой душой по имени Гуума.

Смотреть дальше

Tillanelli — иллюстраторская студия, созданная иллюстраторами Ириной Кругловой (Москва) и Катериной Трофимовой (Санкт-Петербург). В команде — иллюстраторы из России и других стран, объединенные любовью к минималистичной и красочной эстетике в иллюстрации и motion-дизайне.

Санте Мария (Sainte Maria)

Смотреть дальше

В связи с пандемией коронавируса итальянская система здравоохранения находится в критическом состоянии, поэтому основатели проектов Perimetro и Liveinslums Onlus решили поддержать отделение интенсивной терапии и реанимационного отделения больницы Папы Иоанна XXIII в Бергамо — в городе с самым большим числом жертв с начала эпидемии. Они попросили 100 фотографов со всего мира пожертвовать одну из своих работ. Стоимость одной работы 100 евро. Купив ее, каждый поможет больнице в Бергамо.

Смотреть дальше

Ольга Галицкая — фотограф из Москвы, специализируется на портретной съемке. Ее работы минималистичны, основной акцент делается на героев объектива, их мимику, жесты и эмоции.

Смотреть дальше

Изображение HD карты мира, изображение HD карты мира

Щелкните любую страну, чтобы увидеть ее карту и информацию
(Это большое изображение карты мира, поэтому вам нужно прокрутить вниз, чтобы просмотреть всю карту)

×

Заявление об отказе от ответственности: Были предприняты все усилия, чтобы сделать это изображение точным. Однако Compare Infobase Limited, ее директора и сотрудники не несут никакой ответственности за их правильность или подлинность.

В центре изображения карты мира выше находятся Европа и Африка. Кроме того, это изображение карты мира фокусируется на расположении различных стран по всему миру.Кроме того, на этой карте указаны названия и географические границы этих стран.
Для изображения сферической Земли на плоской поверхности требуется картографическая проекция. Это преобразование сферической земли в плоскую приводит к некоторому искажению, которого нельзя избежать. На приведенном выше изображении карты мира использовалась проекция Меркатора. Хотя это создает искажение, это минимальное искажение на экваторе.

Цель этой карты — указать точное местоположение, названия и границы всех стран мира.На самом деле эта карта очень полезна для учителей, студентов и в академических целях. На этом изображении Карты мира географические границы, идущие с севера на юг, представлены в виде вертикальных линий. Более того, географические границы, идущие с востока на запад, выглядят как горизонтальные линии. Между тем, проекция, использованная на этом изображении Карты мира, приводит к минимальному искажению формы страны, особенно вблизи экватора. Кроме того, небольшое искажение может быть обнаружено на средних широтах, тогда как крайнее искажение будет происходить в проекции полюсов.Поэтому по указанной выше причине мы не продлили политическую карту мира в сторону северного и южного полюсов.

Карта мира на разных языках

ABOD 20170719

Последнее обновление: 01 сентября 2020 г.

Общая картина — The Boston Globe

В обычное время Джо Руджеро-младший может проводить 25 похорон в месяц; в апреле этого года их было 71. Из-за резкого увеличения числа случаев COVID-19 похоронное бюро его семьи в Восточном Бостоне настолько переполнено, что холл и кафе, где обычно демонстрируются портреты умерших, были превращены в импровизированное хранилище.Тонкий белый лист пластика, скрепленный зажимами для бумаг, — это все, что отделяет коридор от гробов. Белая доска в офисе внизу завалена похоронами. Три в среду. Четыре в четверг. Пять в пятницу. Джо-младший, его сын Джо III и его дочь Кэти неустанно работают над тем, чтобы все было настолько идеально, насколько это возможно, чтобы утешить семьи в горе. Они разгадывают бесконечную череду загадок о коронавирусе, например, в чем вы хороните кого-то, когда его семья не может вернуться в дом престарелых, чтобы забрать свою одежду? Или как объяснить семьям, что в них не может находиться более 10 человек одновременно? Самая большая проблема, конечно, заключается в том, как утешить кого-то, когда вы не можете положить руку ему на плечо? Семьи проникают в Мемориальный дом семьи Руджеро, и все они сталкиваются с перспективой проститься с любимым человеком без утешения объятий.Я сфотографировал шесть похорон за три дня, каждая смерть была вызвана COVID-19. Женщина сказала мне, что ее 100-летняя мать продолжала бы жить, если бы не вирус. На ее поминках и похоронах присутствовало шесть человек. Вы могли слышать, как в часовне упала булавка, когда они молча сидели в рядах стульев на расстоянии шести футов друг от друга. На следующих похоронах снаружи выстроилась очередь людей в масках и перчатках, чтобы отдать дань уважения 57-летнему отцу, захваченному COVID-19. Многие использовали свои мобильные телефоны, чтобы транслировать похороны для тех, кого там не было.Один член семьи просто хотел, чтобы люди увидели, насколько это серьезно, чтобы они оставались дома. — Джессика Ринальди / Globe Staff
(Всего 26 фото)

Earthrise; or, Глобализация мира PictureBenjamin LazierEarthrise | Американский исторический обзор

В 1990 году немецкие астрономы Фреймут Бёрнген и Лутц Шмадель назвали астероид в честь одного из выдающихся политических философов двадцатого века, немецкой еврейской эмигрантки Ханны Арендт. Неясно, оценила ли Арендт этот жест.2 В конце концов, она открыла свой философский шедевр The Human Condition (1958), выразив серьезную озабоченность по поводу второго спутника — Sputnik . В 1957 году человек впервые вытолкнул свои артефакты за пределы мира, и он, вероятно, последовал за ними, двигаясь вперед. Но желание уйти со сцены мира, как она чувствовала, значило также думать о мире как о чем-то, что стоит покинуть. Освободиться от его физических ограничений — гравитации — означало также освободить себя от тяжести его экзистенциальных требований к нам. Спутник , таким образом, воплощал в себе импульс, уже очевидный на Земле, — создать искусственную планету. В спутнике Sputnik раскрылись амбиции современного человека3.

Эти амбиции были зловещими. Они тоже частично реализовались. Состояние человека появилось вскоре после знаменитого исследования Арендт Истоки тоталитаризма (1951), и она продвинулась через Спутник , некоторые из тем, затронутых в этой более ранней работе. Оказывается, тоталитаризм поделил с российским сателлитом нечто важное. Спутник воплотил желание создать искусственный заменитель живой Земли. Тоталитаризм, в свою очередь, отличался от всех других форм правления своим стремлением создать новый мир, способный конкурировать с этим, нетоталитарным миром, и его успех должен был измеряться последовательностью его искусной вымысла. Тоталитарные режимы создают «искусственно сфабрикованное безумие», и «их искусство состоит в использовании и в то же время преодолении элементов реальности.Однако искусный вымысел тоталитаризма имел слишком реальный апофеоз во вселенной концентрационных лагерей, в царстве, населенном популяцией сумеречных существ, которых Арендт называла «живыми мертвецами». По ее мнению, нам не нужно было отходить от поверхности Земли, чтобы создать звезду смерти. Западная цивилизация уже справилась с этим прямо здесь.

Все это любопытно. Только морально неадекватный человек подумает сравнивать лагеря смерти с металлическим шаром под названием «Товарищ». Несмотря на контекст холодной войны, в которой он был запущен, или потрясение, которое он вызвал, для некоторых Sputnik был просто безобидным piepендом Kunstmond , как его описал немецкий философ Ганс Блюменберг.5 Это было крохотное писклятие moon-manqué, побуждающее к размышлениям, но не к панике. Тем не менее, Арендт обратилась к одному и тому же словарю, чтобы понять их обоих. При всех различиях, Sputnik и тоталитаризм, современная наука и современная политика имеют общую патологию. Каждый свидетельствовал о современном вытеснении выращенного искусством, живых организмов техническими артефактами.

Подход Арендт был своеобразным. Ее не волновало. Беспокойство по поводу торжества совершенного над взрослым разделяли многие деятели двадцатого века практически во всех сферах мысли и культуры, и с тех пор оно почти не утихает.Это подтекст для множества насущных проблем, включая антропогенное происхождение глобального потепления, конструирование трансгенных организмов, индустриализацию сельского хозяйства и вопрос о правовом статусе природных объектов6. беспокойство, и это ключевой вопрос и в других областях. Историки урбанизма и города, промышленности, режимов труда (таких как тейлоризм или фордизм), моды и ремесла, технологий — в общем, всех, кто интересуется историей того, что он намеревался сделать в современную эпоху — неявно размышляет над проблемой.Это справедливо для создания не только вещей, но также самих себя и миров. Блюменберг преувеличил, объявив вопрос об организме и артефакте темой современной интеллектуальной истории — но, возможно, не так уж и много7. торговый центр. Арендт и другие интеллектуалы середины века придумали мощные идеи о превращении Земли в искусственную планету, идеи, которые кристаллизовались в размышлениях о том, что это означает, когда мы смотрим на Землю извне.В 1966 году, например, учитель Арендт Мартин Хайдеггер, возможно, самый выдающийся философ двадцатого века, с ужасом говорил о фотографиях планеты, снятых из космоса. «Это больше не земля, на которой живет человек», — сетовал он8. Блюменберг придерживался той же влиятельной традиции мышления о технологиях и современности, которая вдохновляла Хайдеггера и Арендт. В самом деле, он вполне мог быть самым превосходным интерпретатором и историком этой традиции9. Но в 1975 году Блюменберг решительно отверг их утверждения и объявил их опасения неуместными.Он ожидал, что взгляд на Землю извне вновь подтвердит Землю — и сам современный проект — хотя и радикализирует коперниканскую революцию, в первую очередь подорвавшую центральное положение Земли10. как в философской рефлексии, так и в западной культуре. Началась «эра восхода Земли». В некотором смысле это тоже наша собственная.

Вообще говоря, эпоха восхода Земли включает в себя несколько важных событий. Первый — это рост «земного видения» или графического воображения, характеризующегося видами Земли в целом.Услышьте слово «Земля», и образы, которые могут промелькнуть в уме, являются потомками двух взглядов, предоставленных миссиями Аполлона. На одном изображена Земля, наполовину окутанная тенью, плывущая над безжизненным лунным пейзажем. Он прибыл на Рождество 1968 года и называется «Восход Земли»: отсюда и «Эра Восхода Земли». (См. Рис. 1.) На второй фотографии, сделанной в декабре 1972 года, показан диск нашей водной планеты, подвешенный в пустоте. Она официально называется «Голубой мрамор» и считается самой распространенной фотографией в истории человечества.(См. Рис. 2.) Его «безрамочная» структура — пустота — сделала его особенно открытым для присвоения. Эти два изображения и их потомки теперь украшают футболки и сумки, мультфильмы и кофейные чашки, марки, посвященные Дню Земли, и плакаты, рассказывающие о подвигах террористов-смертников. Другими словами, это живописное воображение не просто так. Как замена идее всей Земли, она приобрела культовую силу, которая помогает организовать множество политических, моральных, научных и коммерческих фантазий.11

Рисунок 1:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Рисунок 1:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Рисунок 2:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Рисунок 2:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Виды Земли теперь настолько распространены, что остаются незамеченными. Но это делает их еще более важными, а их влияние исторически новым. Наши идеи и интуиция относительно обитания в мире теперь опосредованы образами, которые заменяют местные, привязанные к земле горизонты «горизонтами», имеющими планетарный масштаб, — различие между землей и небом преодолевается различием между Землей и пустотой. Эти интуиции увязаны с новыми речевыми привычками, словарным запасом и вторым ключевым событием эпохи Earthrise. Но в этом словаре есть что-то особенное. Он такой же «глобальный», как и «земной», если не больше, и он своеобразен, потому что Земля, видимая из космоса, часто воспринимается как естественная или органическая противоположность искусственному глобусу. Тем не менее, нельзя избежать того факта, что как общие выражения, слово «глобализация» и фразы «глобальная окружающая среда», «глобальная экономика» и «глобальное человечество» просто не существовали до эпохи восхода Земли и этого взрыва земного шара. разговоры — это неотъемлемая часть изменений в западном живописном воображении, которые на первый взгляд кажутся ему не подходящими.12

Чтобы разобраться в этих событиях — сочетании земного видения с глобальным словарем — мы могли бы думать об эре восхода Земли как об этапе в более длительной истории, «глобализации картины мира». «Картина мира» — это английский эквивалент Weltbild , философского термина искусства, придуманного Вильгельмом Дильтеем, но теперь связанного с Мартином Хайдеггером. Хайдеггер не использовал его для буквального обозначения изображений планеты. Скорее, он имел в виду, что способы, которыми мы управляем себя по отношению к нашим естественным и созданным людьми мирам, предварительно структурированы восприятием мира и всего в нем как картины, как чего-то, что можно исследовать и создавать для нашего удовольствия и использовать.Рассмотрим в этом контексте слова астронавта Apollo 8 Фрэнка Бормана: «Посмотрите на ту фотографию!» Первый человек, увидевший Восход Земли, интуитивно обратился к языку, который является основным продуктом для туристов повсюду, — чтобы описать не само зрелище, а условия, в которых это зрелище могло быть впервые раскрыто или появилось в поле зрения, его структуру. Это может быть наиболее окончательным подтверждением заявления Хайдеггера, сделанного тридцатью годами ранее, о том, что «фундаментальным событием современной эпохи является завоевание мира как картины. 13 Мыслители феноменологической традиции, которая занимается докогнитивными способами существования в мире, помогают нам понять, что это не было ошибкой воображения Бормана. Его замечание озвучивало что-то больше похожее на условие современного человеческого опыта в первую очередь — и, если Хайдеггер был прав, наше состояние в этом предполагаемом возрасте картины мира14. масштаб его видения, особенность его словаря и изменения, которые он привел в условиях человеческого опыта или того, что некоторые философы называют «человеческим состоянием».Чтобы ответить на эти вопросы, это помогает, во-первых, сопоставить реакции этих философов на вид Земли из космоса наряду с реакциями их нефилософских современников, исходя из предпосылки, что философы и памфлетисты Граб-стрит одинаково размышляют об общих событиях нашей жизни. день. Конечно, они поступают так с разными словарями, и иногда философский дискурс может показаться действительно чуждым. Это различие необходимо признать. Историки тоже должны использовать эту разницу. Арендт и компания писали с огромной глубиной, и поэтому, во-вторых, может помочь продумать вместе с , исходя из предпосылки, что философам есть что сказать даже тем из нас, кто не отвечает на это имя.По крайней мере, они предоставляют нам хранилище концептуальных инструментов, с помощью которых можно переоценить эпоху, частью которой они были сами.

Этот подход откровенно эклектичный. Он колеблется между регистрами интеллектуальной истории, истории культуры, истории окружающей среды и истории науки. Это также приносит отдачу, прежде всего в новых историях об эпохе восхода Земли. Например, мы обычно включаем фотографию «Восход Земли» в поздравительный рассказ о подъеме защиты окружающей среды.В этом что-то есть. Как и разговоры о мире, язык защиты окружающей среды — это изобретение эпохи восхода Земли15. Но есть более трезвая и обширная история, которую следует рассказать. Примеры Хайдеггера, Арендт и Блюменберга помогают нам увидеть, как история иконы «Вся Земля» является частью истории конкурирующих глобализмов и, тем более, технологически сложных глобализмов, прежде всего коммерческого и экологического глобализма. Таким образом, их пример побуждает нас задаться вопросом, действительно ли видения и словари эпохи восхода Земли непреднамеренно ускорили нашу планетарную катастрофу настолько, насколько они вдохновили нас на ее замедление.Они также помогают выявить структурные противоречия между организмом и артефактом, лежащие в основе канонических экологических текстов эпохи восхода Земли (таких как «Каталог всей Земли Стюарта Брэнда» и Джеймса Лавлока Gaia ), которые дестабилизируют саму концепцию «глобальной окружающей среды». .

Если этот подход дополняет традиционные контексты (холодная война, энвайронментализм) новыми (история организмов и артефактов в современную эпоху), он также привлекает внимание к категориям, часто исключаемым из исторического рассмотрения, в первую очередь, из-за того, что исторический анализ того, что философы, такие как Арендт, называют человеческими условиями или, в другом ключе, что Хайдеггер подразумевает под картиной мира.Здесь может помочь выражение «глобализация картины мира». Он открывает тотальный взгляд Хайдеггера на современную эпоху в сторону историчности, так что мы можем говорить об инверсиях, разрывах и неоднородных эпохах — например, об эпохе восхода Земли или состоянии после восхода Земли, в котором вид на всю Землю проявляет свои самые тонкие и разнообразные эффекты именно тогда, когда его новизна исчезает. Выражение, сформулированное несколько иначе, проливает свет на историческое затруднение в предписании «Думать глобально, действовать локально!» Первая половина этой фразы — это не столько моральная директива, которой мы можем или не можем следовать, сколько одно из описаний условий жизни человека в эпоху восхода Земли.Сейчас господствует картина мира, в которой состояние «земного» вызывается взглядом из самого неземного из мест — пустоты; в котором горизонты земного опыта соперничают с горизонтами планетарного масштаба или земного с большой буквы; и в котором видение обнаженной Земли — это также вид замаскированного земного шара, величайшего из организмов: планеты, созданной руками человека. Глобальное мышление, вероятно, сейчас не наш выбор, а наша участь. История эпохи восхода Земли может помочь нам понять, что это значит и как это произошло.

В сентябре 1966 года Мартин Хайдеггер согласился дать интервью ведущему новостному журналу Der Spiegel . Якобы целью было объяснить его сговор с нацистским режимом. Привлекательность национал-социализма, как заметил Хайдеггер в лекции 1935 года, не имеет ничего общего с оправданиями, предлагаемыми большинством его сторонников. В скобках он добавил, что «внутренняя правда и величие» движения унаследованы от его готовности противостоять исключительному кризису: «встрече между глобальной технологией и современным человеком.Он объяснил, что этот кризис отнюдь не улегся в послевоенные годы. Во всяком случае, достижения послевоенного государства всеобщего благосостояния еще больше свидетельствовали о его валюте:

Все работает. Это именно то, что является таким сверхъестественным, что все функционирует и что функционирование все больше и больше подталкивает нас к еще большему функционированию, и что технологии отрывают людей от земли и искореняют их. Не знаю, испугались ли вы, но я, во всяком случае, испугался, когда увидел картинки, идущие с Луны на Землю.Нам не нужна атомная бомба. Искоренение человека уже произошло. У нас остались только чисто технологические отношения. Это уже не та земля, на которой живет человек.17

Смысл замечаний Хайдеггера пролился на много чернил. Был ли нацизм великим, потому что он столкнулся с проблемой технологий или потому, что он был величайшим примером или симптомом этой проблемы? 18 Однако обычно упускают из виду фразу, переводимую как «глобальная технология».Немецкий оригинал, planetarisch bestimmten Technik , имеет иную точку зрения. Буквально это означает «планетарно детерминированная техника». Перевод предполагает озабоченность технологией, косвенно наделенной глобальным охватом, а немецкий язык — самим «планетарным». В переводе глобализм технологий — это историческая случайность или следствие; в оригинале это такая же причина. Вывод: современные технологии, где бы они ни были локально развернуты, уже предполагают глобальный или планетарный охват.Феноменологически — по крайней мере, в современную эпоху — планетарность стоит на первом месте.

Почему Хайдеггер отреагировал с таким недовольством? Отчасти ответ прозаичен. В 1966 году Хайдеггер не был знаком с тотемными снимками «Восход Земли» и «Голубой мрамор». В самом деле, легко увидеть, как фотографии, которые он имел в своем распоряжении (из Lunar Orbiter 1 ), могли быть в высшей степени пугающими. (См. Рис. 3.) Они суровы и суровы. Они также вызывают головокружение, в отличие от культового «Восхода Земли».Они смешивают одну из предпосылок феноменологического анализа, согласно которой тело имеет обычную ориентацию в пространстве: вверх и вниз, вперед и назад, вверху и внизу, спереди и сзади19.

Рисунок 3:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Два изображения с Lunar Orbiter 1 (1966). НАСА.

Рисунок 3:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Два изображения с Lunar Orbiter 1 (1966). НАСА.

Рисунок 4:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Эта последовательность картинок иллюстрирует судьбу различия между землей и миром Хайдеггера в его эпоху картины мира. В первом (выше) мы видим, что, возможно, имел в виду Хайдеггер, когда говорил о храме с каменными корнями, и наоборот.На втором (вверху справа) первое фото изображено как одно из тысяч, на котором храмовые работы стали «культурным достоянием» и товаром, продаваемым туристической индустрией. В третьем (Пергамский музей, в центре справа) храмовые работы больше не имеют никакого отношения к земле, а также обитают в другом мире — первоначальный храм заключен в современный храм музея, его «земля» На смену полу, небо к потолку. В четвертом (внизу справа) храмовая работа и все ее горизонты окончательно и полностью раскрываются как картина, открытая для легкого и бесконечного манипулирования.Фотографии Денниса Джарвиса (CC BY-SA 2.0), Рэйчел Кникмайер (CC BY-NC-ND 2.0), Ле Гранд Портаж (Псевдоним) (CC BY 2.0) и Энн Вуйтс с Антонио и Хосебой Бесерро Мартинес (CC BY 2.0) .

Рисунок 4:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Эта последовательность картинок иллюстрирует судьбу различия между землей и миром Хайдеггера в его эпоху картины мира.В первом (выше) мы видим, что, возможно, имел в виду Хайдеггер, когда говорил о храме с каменными корнями, и наоборот. На втором (вверху справа) первое фото изображено как одно из тысяч, на котором храмовые работы стали «культурным достоянием» и товаром, продаваемым туристической индустрией. В третьем (Пергамский музей, в центре справа) храмовые работы больше не имеют никакого отношения к земле, а также обитают в другом мире — первоначальный храм заключен в современный храм музея, его «земля» На смену полу, небо к потолку.В четвертом (внизу справа) храмовая работа и все ее горизонты окончательно и полностью раскрываются как картина, открытая для легкого и бесконечного манипулирования. Фотографии Денниса Джарвиса (CC BY-SA 2.0), Рэйчел Кникмайер (CC BY-NC-ND 2.0), Ле Гранд Портаж (Псевдоним) (CC BY 2.0) и Энн Вуйтс с Антонио и Хосебой Бесерро Мартинес (CC BY 2.0) .

Рисунок 5:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Знаки, прикрепленные к зданию МФК / Всемирного банка в Вашингтоне, округ Колумбия, по понятным причинам используют картографические абстракции, которые напоминают о беспрепятственной торговле рабочей силой, товарами и капиталом. Например, в дизайне, используемом Всемирным банком, Земля изображена как симулякр координатной сетки. Фото Адди Кэмерон-Хафф (CC BY 2.0).

Рисунок 5:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Знаки, прикрепленные к зданию МФК / Всемирного банка в Вашингтоне, округ Колумбия, по понятным причинам используют картографические абстракции, которые напоминают о беспрепятственной торговле рабочей силой, товарами и капиталом. Например, в дизайне, используемом Всемирным банком, Земля изображена как симулякр координатной сетки. Фото Адди Кэмерон-Хафф (CC BY 2.0).

Размышления учителя Хайдеггера Эдмунда Гуссерля подтверждают важность этого пункта. Гуссерль, основатель феноменологического движения, не дожил до фотографий Земли из космоса.Однако он рассмотрел возможность мысленного эксперимента, затронутого в неопубликованном эссе, оставленном в его статьях. Его название «Основополагающие исследования феноменологического происхождения пространственности природы» немного вводит в заблуждение. Нацарапанная на конверте записка, в которой была обнаружена рукопись, раскрывала его истинную цель: « Ниспровержение теории Коперника. в обычной интерпретации мировоззрения». С какой стати Гуссерль хотел оспаривать поворот Коперника? С какой стати: именно в этом и заключалась проблема.Он опасался, что теория Коперника, доведенная до логического завершения, вытеснила человека с его земного горизонта. Несмотря на наши пост-коперниканские знания о том, что Земля вращается вокруг Солнца, Гуссерль настаивал на том, что наш повседневный опыт насквозь докоперниканский. Это относилось как к древним пещерным обитателям, так и к его студентам во Фрайбургском университете. Или, как он написал на своем конверте: «Первоначальный ковчег [ archē ], земля, не движется». 20

Гуссерль поэтому рекомендовал вспомнить опыт, который подавлял Коперниканство: природа, как она интуитивно ощущается и переживается.Хайдеггер подумал бы о том же. Он спрашивал о перспективе отступления от «математического формализма» в пользу «немедленного возврата к интуитивно данной природе» (если никогда не принять ее полностью). Он с неодобрением отнесется к тенденции современной астрономической науки сделать устаревшим различие между земными и небесными телами, сведя все естественные тела к образцам одного вида. Он будет оспаривать исключительные утверждения истины, сделанные пост-коперниканской наукой: «Галилей, — однажды написал он, — не более верен, чем Аристотель.21 Он также будет настаивать на том, что планета как таковая не может быть подходящим местом для жизни человека.

Или, по крайней мере, не то, что он имел в виду. Планета была просто слишком большой. Слово Хайдеггера, обозначающее человека, Dasein , означает бытие-там. Он предполагает локальные, локализованные и конечные, а не глобальные или планетарные горизонты. Следовательно, вступление в отношения с чем-то такого размера требует формы управления и радикального сокращения, а также способа бытия человека, особенно подходящего для этого процесса: отсюда его выступление в более позднем эссе о «планетарном империализме» о «технологически организованном» человек.22 Возвышение планетарного масштаба в современном представлении было для Хайдеггера синонимом исчезновения земного и мирского, и эти образы из космоса только закрепили процесс — глобализацию картины мира — уже давно начавшийся.

В некоторых отношениях легко понять почему. Возьмем, к примеру, важную раннюю лекцию (13 ноября 1935 г.), которую Хайдеггер прочитал о происхождении произведения искусства. Там он подробно говорил о категориях «земля» и «мир».В течение некоторого времени мирская тема была заметной хайдеггеровской темой, к которой она обращалась (хотя и по-другому) в его шедевре 1927 года «Бытие и время» . Однако в этой лекции он исследовал ее связь с новой категорией в своем словаре — землей. Вот как он это определил: земля — ​​это то, «откуда возникновение возвращает и укрывает все, что возникает как таковое». Он объяснил, что Земля — ​​это «средство укрытия» для тех вещей, которые «возникают». Язык непонятен современникам. Однако для некоторых древних это могло иметь больше смысла.То есть Хайдеггер открыто (с некоторыми изменениями) апеллировал к древнегреческой концепции телеологической природы или physis . Для Аристотеля physis относится к автономному источнику или принципу движения в живом организме; Хайдеггер называл это «возникающим и возникающим в себе и во всех вещах». То, что некоторые греки называли physis , объяснил он, «мы называем землей», или по-немецки Erde ,23

В этом Хайдеггер отразил ряд мыслителей двадцатого века, озабоченных современными технологиями, которые обращались к древним идеям. о природе как о противоядии.Их цель состояла в том, чтобы противостоять импульсу свести жизнь к набору механических причинно-следственных связей. Physis и телеология, напротив, влекли за собой причинный принцип, заложенный в самом живом теле; С этой точки зрения организмы являются одновременно своей собственной причиной и следствием. Или, как выразился Хайдеггер, землю не следует понимать как «массу материи, отложившуюся где-то». Хайдеггер хотел также противостоять второму сокращению. Он беспокоился о смещении Земли из-за «чисто астрономической идеи о планете»: Erde на Erdball .24 На изображениях Земли из космоса он видел разрушенную землю.

Эти образы закрывали также второй экзистенциальный горизонт, тот, с которым была соединена земля: мир. Хотя эта концепция развивалась на протяжении карьеры Хайдеггера, в этой лекции она относилась к сфере человеческого существа, открытому артефактами, прежде всего великими произведениями искусства. «Мир» относится к сцене человеческой жизни, где «судьба исторического народа» разыгрывается. Он также в некотором смысле активен и независим от человека: «мировые миры», — говорит Хайдеггер.Это «самооткрывающаяся открытость». Язык по общему признанию странный. В качестве иллюстрации рассмотрим то, что Хайдеггер сказал о греческих храмах: «Храм, стоящий там, в первую очередь придает вещам их взгляд, а людям — их взгляды на самих себя». Другими словами, грек мог быть (или стать) греческим только в том месте, которое открывалось храмовыми работами. Храм также помогает нам понять, что имел в виду Хайдеггер, когда говорил о земле и мире. Храм «укореняется» в горе; камень горы, в свою очередь, «вонзается» в храмовую работу.Таким образом, камень и пространство, открытое храмом, землей и миром, соединяются, хотя и в продуктивной борьбе, которая делает каждый из них тем, чем он является. В «создании мира», то есть в произведении искусства, «земля становится землей» 25. Но вид на Землю из космоса угрожает обоим этим горизонтам для человека. Если вид превратил Землю в Землю, экзистенциальную землю в планетарное тело, он покончил с миром, полностью удалив доказательства искусственности. «Ни следа людей, — позже заметил Блюменберг по поводу этого зрелища, — как будто никогда не было ни людей, ни его работ, ни его отбросов!» 26. Какими бы ни были опасения Хайдеггера по поводу характера современного творчества, а их было легион, остается упрямый факт: без человеческих уловок не может быть ни земли, ни мира, ни сцены для человеческого бытия.

Арендт высказывала подобные опасения в книге The Human Condition . Подобно Хайдеггеру, она прибегала к категориям «земля» и «мир», чтобы описать измерения условий человеческого существования27. И, как и Хайдеггер, она беспокоилась о затмении того, что выросло созданным. однако он был зарезервирован для родственного, перевернутого страха: превращения сделанного в выросшего. Например, в еще ближайшем заповеднике с поверхности планеты артефакты и работа, необходимая для их производства, будут казаться человеку такими же, как у муравьев.Наши города выглядели бы как ульи, а процесс создания — как бессознательная, непреднамеренная деятельность какого-либо вида.29 Даже ядерное оружие, предположила она, можно было бы понять следующим образом: как невольную стратегию сдерживания роста населения30. выступали против затмения взрослого созданным из страха покончить с одним измерением фонового состояния — биологическим, из которого возникают люди. Но с определенной точки зрения этот самый процесс выглядел как раз наоборот: затмение мирского земным и подчинение человека метаболической власти жизни и смерти.Извращенный эффект современной технологической проницательности сводился к тому, что самые искусные существа сводились к простым организмам. Из космоса будущее человечества выглядело мрачным.

Было что-то в представлении о планете как таковом, что беспокоило и Хайдеггера, и Арендт. Частично их озабоченность выражается в разливе лексики: от слова «земля» до слов «Земля», «планета» и «земной шар». Мы часто видим Землю, когда слышим слово «земля», и мы почти без разбора относимся к видам Земли как к видам планеты и земного шара.Хайдеггер и Арендт рекомендуют нам задаться вопросом, что вызывает это отставание и что оно подразумевает. Если мы сделаем это, то мы приедем к выводу, что для современных людей думать о планетах — это уже думать о глобусах, или что для современных людей мобилизация интеллектуальных ресурсов, необходимых для неявного размышления о планетах, означает установление с ними отношений способами, которые позволяют их интенсивные и обширное картографирование. С этой точки зрения обнаженная Земля совсем не похожа. По крайней мере, для современных людей он «настроен» или раскрыт как глобус, как карта, облаченная в искусственную, если и невидимую, сеть.То, что выглядит как Вся Земля, на самом деле является просто еще одним экземпляром технологического шара — и, что еще хуже, технологическим глобусом, который маскирует этот факт. С этой точки зрения, мы обречены на глобализацию картины мира, даже если, строго говоря, мы вообще не видим земного шара.

Глобализацию картины мира, возможно, легче различить, если рассмотреть параллельное скольжение — от «окружающей среды» к «земному шару», как это выражено во фразе «глобальная среда». Этот термин стал банальным, даже ритуальным заклинанием.На самом деле это фраза Франкенштейна, которая соединяет воедино слова, относящиеся к горизонтам несовместимого масштаба и опыта. Нас окружает среда. Мы живем в них. Перед нами глобусы. Мы наблюдаем за ними и воздействуем на них извне. Глобусы — это вещи, которые мы делаем. Это артефакты. Окружающая среда, по крайней мере теоретически и частично, таковой не является.31 Однако в эпоху Earthrise «окружающая среда» стала глобальной (наряду с «экономикой» и «человечеством»), и стоит сделать паузу, чтобы поразмышлять над тем, что было терял и выигрывал в процессе.Являются ли в конечном итоге все глобализмы одним и тем же, экземплярами одного вида поведения, как, кажется, предполагает Хайдеггер? Если глобализация картины мира началась давно или она ровесница прихода современности, как подразумевают и Хайдеггер, и Арендт, как мы должны понимать глобализм эпохи восхода Земли? Они представляют что-то новое? Или это просто очередной эпизод той же старой истории?

Это те вопросы, которые нам помогают задать Хайдеггер и Арендт. Чтобы разобраться в них, давайте на мгновение переключим передачи и рассмотрим в рамках истории культуры две выдающиеся формы современного разговора о мире (экономическую и экологическую) и спросим далее об их общем происхождении примерно в 1970 году.Первый — это глобус теории глобализации. Это земной шар «глобализации и ее недовольства». Это глобус Джозефа Стиглица и Томаса Фридмана из Сиэтла, Всемирного банка и конца Бреттон-Вудса. Иногда его называют неолиберальным глобусом, даже если большинство тех, кто его изучает, считают, что процессы, к которым относится этот термин, задолго до его популяризации после восхода Земли. Некоторые обнаруживают его истоки в восемнадцатом веке, другие — в девятнадцатом, третьи — в конце двадцатого.Он родился в результате европейских исследований, или колонизации, или миссионерства, или новых государственных форм, или мировых войн, или послевоенных финансов. Но как бы мы это ни называли, когда бы и где бы мы ни обнаружили его происхождение, можно с уверенностью сказать, что земной шар, описываемый теорией глобализации, намного предшествовал появлению Восхода Земли32.

Хайдеггер был бы счастлив согласиться с этой точкой зрения. Жалобы, высказанные недовольными глобализацией, с одной стороны, и поборниками альтерглобализма (иногда autre-mondialisation ), с другой стороны, также — и громко — высказывались Хайдеггером и его веймарскими современниками.33 Но Хайдеггер настоял бы на другом: чтобы мы зарегистрировали коммерческий земной шар как всего лишь один образец более инвазивного вида. Вот, например, то, что он сказал в 1935 году:

Когда самый дальний угол земного шара технологически завоеван и может быть использован экономически; когда любой понравившийся вам инцидент в любом месте и в любое удобное для вас время становится доступным так быстро, как вы захотите; когда вы можете одновременно «пережить» покушение на короля во Франции и симфонический концерт в Токио; когда время есть не что иное, как скорость, мгновенность и одновременность … над всем этим шумом все еще нависает, как призрак, вопрос: зачем? — куда? — и что тогда? 34

Ответ Хайдеггера, или один из них, нацизм, сделали проблемы, на которые оно явилось ответом, похожими на те проблемы, с которыми мы должны чувствовать себя счастливыми.Тем не менее, он, по крайней мере, предлагает нам рабочую гипотезу: коммерческий земной шар — даже первый — технологический. Он также помогает поднять важный контрфактический вопрос. Учитывая, что критика того, что сейчас называется глобализацией, задолго до изобретения названия, как мы можем объяснить лексическую задержку? Почему термины «глобализация» и «глобализм» не процветали до эпохи восхода Земли? 35

Те же вопросы возникают, когда мы рассматриваем земной шар, который так часто рассматривается как альтернатива коммерчески и технологически упорядоченной планете.«Экологический глобус» родился из первых фотографий из космоса, по крайней мере, так часто говорят. В 1966 году молодой активист и энтузиаст ЛСД по имени Стюарт Брэнд продавал кнопки с надписью «Почему мы еще не видели фотографию всей Земли?» Он надеялся, что этот вид станет хитом культурной кислоты, поездке, которой он помог с обложкой своего каталога Whole Earth Catalog . Ожидания бренда оправдались. Вся Земля затмила грибовидное облако, став вдохновляющим символом эпохи, прежде всего для зарождающегося экологического движения.Блуменберг считал, что это не совпадение, например, что немецкое слово Umweltschutz (охрана окружающей среды) было придумано вскоре после слова «Восход Земли» 36. Гипотеза Джеймса Лавлока Гайя о том, что Земля является саморегулирующимся суперорганизмом, могла быть сформулирована еще в 1967, но он процветал только в конце 1970-х и 1980-х годах. 37 А в последующие годы экологический глобус считался органической альтернативой безудержному артефактуализму его технологического конкурента.Другими словами, органический глобус, возможно, вовсе не глобус. Его широта — горы, его долгота — реки и моря, его сетка — очертания Земли.

В этой серии измерений коммерческий и экологический глобусы четко отображают различие между организмом и артефактом. В этой серии чтений Хайдеггер и Арендт ошибались. Но в этой картине мира есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Многие из тех, кому приписывают изобретение (или возрождение) идеи органической Земли, также представляли ее как технологически упорядоченный глобус.Каталог бренда, например, имел подзаголовок «Доступ к инструментам». Его приверженность кибернетической технонауке иногда выражалась в риторике, которой гордились бы самые усердные эксплуататоры Земли. «Мы как боги, — писал он в первых строках первого выпуска своего каталога, — и с таким же успехом можем к этому привыкнуть» 38. Его предписание также подтверждает, на первый взгляд озадачивающую, оценку Маршалла Маклюэна, что экологическая мысль стала возможной. — не оспариваемый — восприятием планеты как произведения искусства.С Sputnik , то есть «мир природы был полностью заключен в созданный руками человека контейнер. В тот момент, когда Земля вошла внутрь этого нового артефакта, Природа закончилась и родилась Экология ». 39

Маклюэн преувеличил. Артефактная оболочка, в которую сейчас облекается Земля — ​​а она — это , как может подтвердить любая карта спутниковых путей и космического мусора — потребовала времени, чтобы развиться40 (см. Рис. 6). Но Маклюэн был прав, предполагая, что экология может составляют Землю как объект технического постановления.41 Возьмем снова случай с бывшим инженером НАСА Лавлоком. На одном дыхании он мог говорить о возвращении древней веры (Гайя) ​​и древнего понимания природы (сродни physis ). В следующий раз он сможет вызвать это убеждение от имени некоторых безумных идей планетарного управления. Например, он выдвинул гипотезу, что будущие поколения, осознающие себя как Гайю, осознают себя, свои технологические возможности как собственные силы Гайи, могут предотвратить неконтролируемое оледенение, нагружая атмосферу хлорфторуглеродами, вызывая парниковый эффект.Гипотеза Гайи могла быть для тех, «кто любит ходить или просто стоять и смотреть», — объяснил он. Это было для таких людей, как Хайдеггер, которые сравнивали свою версию мышления с блужданием, «планетарным» в первоначальном смысле слова42. Но на самом деле Гайя была просто еще одним названием научной дисциплины, нацеленной на технический контроль над планетой. . Иногда ее называли наукой о земных системах, иногда — геофизиологией43.

Рисунок 6:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Траектории спутников на низкой околоземной орбите, визуализированные с точки зрения Земли в районе Лос-Анджелеса. Из «Небесной механики» Скотта Хесселя и Габриэля Данна. Copyright 2005. Используется с разрешения.

Рисунок 6:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Траектории спутников на низкой околоземной орбите, визуализированные с точки зрения Земли в районе Лос-Анджелеса.Из «Небесной механики» Скотта Хесселя и Габриэля Данна. Copyright 2005. Используется с разрешения.

За прошедшие годы пример Лавлока получил широкое распространение. Теперь мы представляем Антарктиду, например, во многом так, как мы смотрим на больной мозг.44 Неовиталистический язык планетарного недуга («у Земли лихорадка») часто сочетается с техническим языком медицинской диагностики и лечения45. Между тем, и Лавлок, и Брэнд стали ведущими пророками в наш век глобального предупреждения.Оба превратили икону Целой Земли в своего апокалиптического двойника, обновленную версию грибовидного облака, которое она когда-то вытеснила. Они говорят, что теперь Гайя более склонна навлечь на человечество смерть, чем жизнь. Она отомстит, предупреждает Лавлок, если только ее не предупредит, как настаивает Бранд, «Дисциплина всей Земли» планетарной инженерии при корпоративном спонсорстве.46 В целом, органический глобус может быть таким же технологически упорядоченным, как и коммерческий. так много защитников окружающей среды осуждают — и во многих случаях это без сомнения.

И все же есть что-то неудовлетворительное в истории, с которой мы остались, если мы возьмем Хайдеггера и Арендт в качестве проводников. Действительно ли сочетание органической Земли с технологическим глобусом указывает на то, что вся Земля и грибовидное облако, Гайя и глобализация — всего лишь две стороны одной медали? В некотором смысле да: наши рассказы об эпохе восхода Земли должны признать, что она представляет собой главу в глобализации картины мира. Тем не менее, мы должны поддерживать альтернативы. Есть истории, которые нужно рассказывать об эпохе восхода Земли, которые принимают идеи Хайдеггера и Арендт, но при этом опасаются как их антиутопических диагнозов современности, так и техно-кибернетической религии, которую они стремились победить.Более того, существуют истории, свидетельствующие о возможности того, что эпоха восхода Земли изменила саму «картину мира», что она представила новые способы организации нашего докогнитивного опыта Земли и мира — и пример Ганса Блюменберга может помочь в этом. указать путь.

Одним из самых любопытных эпизодов в истории освоения космоса было недоверие, которое многие выразили фотографическим снимкам человека на Луне. Как может показаться, что американский флаг развевается на Луне без атмосферных предпосылок для дуновения ветерка? Почему лунный пейзаж не выглядел более чуждым и менее похожим на ночную пустыню Аризоны? Разве эти и другие странности не свидетельствовали о постановке всего спектакля? Были ли фотографии следов на пыли всего лишь менее совершенной мистификацией обновленной американской версии времен холодной войны для «демона-обманщика» Декарта?

Блюменберг размышлял над этими вопросами в своей монументальной книге о генезисе мира Коперника, и он пришел к следующему выводу:

В течение этого десятилетия космонавтики нельзя было придумать только одну единственную картину, она просто вышла за рамки всего. воображение могло предвидеть: изображение Земли из космоса.Если попытаться связать столетия творческих усилий и космического любопытства с этим событием, то неожиданная и душераздирающая периферия гигантского ухода с Земли была тем единственным, что в небе над Луной можно увидеть Землю. 47

Платон и Цицерон, возможно, описали это зрелище заранее; Фонтенель и Вольтер тоже. Архимед и все те, кто работал в его духе, все те, кто мысленно проецировал себя в потустороннее, чтобы лучше работать на Земле, — все эти подготовительные моменты, настаивал Блюменберг, не могли подготовить нас к эффекту самого взгляда.Оказывается, Земля прекрасна, и увидеть ее — значит тоже захотеть вернуться.

Размышления Блюменберга были примером «астрономии», слова, которое он придумал для обозначения вековой традиции созерцательного размышления о космосе, для которой космонавтика недавно стала подспорьем. Слово происходит от noesis , мысли или интеллекта, а у древних оно противопоставлялось aisthesis , ощущению. Блюменберг стремился вспомнить именно это противостояние. В 1958 году, когда он изобрел этот термин, он был тридцативосьмилетним профессором Университета Христиана-Альбрехта в Киле.Скудные ресурсы маленькой школы побудили многих ее профессоров проводить исследования путем мысленных экспериментов без помощи дорогостоящих инструментов. Это поставило их в невыгодное положение по сравнению с их более состоятельными коллегами, особенно когда запуск спутника Sputnik вызвал опасения по поводу «пробела в исследованиях». Поэтому Блюменберг предложил сделать то, что не мог сделать Sputnik : он исследовал темную сторону Луны с помощью одной только «чистой мысли». Он рассуждал, что астрономия вряд ли заполнит лекционные залы.И не будет конкурировать за деньги, потраченные на физическое исследование космоса. Он лучше всего подходил для тех, кто попал в группу Daheimgebliebenen , тех, кого космонавтика оставила дома. Он подходил тем, кто больше хотел созерцать и мечтать, чем делать, тем, кто предпочитал noesis — nautes , отражение путешествиям, кто предпочитал плыть по морям звезд посредством морей разума48

Предложение Блюменберга было отчасти шутливым — в дополнение к своим курсам он предлагал основать журнал с «соответственно модернистским названием».Но с тех пор его шутка была оправдана. Эпохе космонавтики, кажется, суждено стать перерывом в несколько десятилетий в истории астрономии, которая складывалась тысячи лет. Только двадцать четыре человека покинули орбиту Земли и видели Землю целиком, и ни одного человека с 1972 года. Тем не менее, космонавтика оставила астронавтике наследие, которое нельзя игнорировать, в виде фотографий Земли. Иногда говорят, что после «Восхода Земли» астрономия уже никогда не будет прежней. Но так ли это на самом деле? Учитывая традицию оглядываться на Землю с помощью одной мысли, что, если вообще что-то, отличает фотографический вид Земли?

Сложно сказать.На каждую претензию на новизну приходится претендовать на прецедент.49 Но Блюменберг считал, что это связано с ее эффектом — центростремительным притяжением сфотографированной Земли на сердца тех, кто оглядывался назад. Блюменберг считал, что Хайдеггер ошибался. Зрелище было отчуждающим, но только через это отчуждение могло возникнуть новый вид укорененности — не за счет планетарного сознания, а в его имени. «Только как опыт обращения назад, — заключил он в своей книге, — мы должны признать, что для человека нет альтернативы Земле, так же как для разума нет альтернативы человеческому разуму.50 Только после того, как мы вырвемся из физических и экзистенциальных ограничений нашей земной «тюрьмы», мы узнаем тюрьму для того, чем она является — всего, что у нас есть.

В некоторых отношениях реакция Блюменберга была типичной, что нашло свое отражение в наклейке на бампере, которая информирует всех желающих по всей Америке, что «трудно найти хорошие планеты». Тем не менее, одно измерение его вывода остается загадочным. Почему параллелизм? Какое отношение имеет оглядывание на Землю к разуму? Зачем говорить именно о «человеческом разуме»? И почему опыт поворота назад является необходимым условием для всего этого? Линия и вопросы, которые она поднимает, говорят нам кое-что важное о том, чего Блюменберг надеялся достичь: оправдать современную эпоху против критики со стороны тех (таких, как Хайдеггер), которые обнаружили в современной технологии неистовую форму разума.

Классическое заявление Блюменберга по этому поводу появилось в 1966 году в книге под названием Легитимность современной эпохи . Это один из самых амбициозных пересмотров западной интеллектуальной истории, на который когда-либо приходилось отваживаться. Он признал, что современный проект страдает комплексом нелегитимности, а его технологические излишества были прискорбной, но понятной реакцией на этот ощутимый недостаток. Но Блюменберг хотел пойти еще дальше. Он стремился спасти современную эпоху от ее ощущаемого принуждения восстать против досовременных источников власти, которые она стремилась преодолеть.Это были прежде всего две вещи: телеологическая природа и библейский Бог. Каждый по-своему принижал человеческое воображение. Первый был связан с древним предписанием, согласно которому искусство должно подражать природе, а второй — с древними и средневековыми представлениями о божественном творчестве. В свою очередь, преодоление этих традиций повлекло за собой изобретение новой науки, которая стремилась к искусному господству над природой, наделяя человека творческими способностями Бога. Блюменберг надеялся обуздать радикализм этого преодоления, освободив нас от ощущаемой потребности.51

Его астрономическое предприятие шло по тому же пути. Он стремился сохранить понимание Коперника, но при этом смягчить некоторые пагубные, хотя и непреднамеренные, последствия связанной с ним науки. Он хотел окончательно повернуть коперниканец. Это означало, прежде всего, поставить Землю на место. Это означало вернуть Землю в центр нашего внимания, настаивая на земной эксцентричности, которую даже Коперник не одобрил. «Десятилетие пристального внимания к космонавтике произвело неожиданный сюрприз, который коварным образом стал докоперниканским», — заметил Блюменберг.«Земля оказалась космическим исключением» 52. Радикальный эксцентриситет Земли сделал ее парадоксальным образом наиболее важной. Только дальнейшее унижение можно было облагородить в глазах пост-Коперника.

Блюменберг апеллировал к аналогичной мысли в отношении разума. Это тоже нашло свое место. Подобно Земле, разум был эксцентричным, и он был эксцентричным отчасти потому, что он был привязан к Земле. Это противоречило ожиданиям многих мыслителей эпохи Просвещения, которые исходили из того, что универсальность разума означала именно это — то, что это свойство вселенной в целом.Кант, например, осторожно говорил о разумных существах, а не конкретно о людях, когда он обрисовывал свою метафизику морали. Фонтенель предположил, что разум, возможно, лучше использовать обитателям Луны, чем земным и людям.53

Все это Блюменберг отвергал. Фактически, он считал, что беспокойство Просвещения по поводу «земной случайности» разума в первую очередь привело к постулату обитаемых, потусторонних миров. Разум не был ни «вершиной достижений природы», ни «логическим продолжением их».Наоборот, это было случайностью эволюции, отклонением в животном человеке, и называть это универсальным означало искать ложное, хотя и мощное, антропоцентрическое утешение первоначальной коперниканской травмы. «Истинный коперниканизм» не нуждался бы в таком утешении, вместо этого он настаивал бы на радикальном антропо-эксцентризме — в форме человеческого разума, понимаемого как просто человеческий, слишком человечный, с обещанием и недостатком слов. подразумевает. Истинный коперниканизм предполагал скромность в отношении того, что человек с его разумом может достичь, но также и признание того, что разум, как и Земля, — это все, что есть у человека.Таким образом, истинный коперниканизм был астрономическим выражением лекарства, которое Блюменберг предложил от явной нелегитимности современной эпохи в больших объемах54. Однако это могло вызвать визуальный опыт, который превратил вопросы экзобиологии и экзорациональности в практическую мертвую букву. Частично это переживание было делом эстетического удовольствия. В эпоху космонавтики вид оказался неутешительным.Космос был просто «слишком пустынным, слишком однообразным, слишком бедным», решил Блюменберг, чтобы нас надолго удовлетворить. Напротив, Земля вызывала восхищение. Только этим можно было объяснить, с какой поспешностью было завершено пилотируемое исследование внеорбитального космоса. Только как «чисто сенсорный феномен» он мог спровоцировать геотропизм, который он вызвал.55 Отчасти это и сделало фотографии Земли отличными от своих астрономических предшественников.

У Блюменберга также были философские причины настаивать на приоритете визуальной встречи с Землей.Чтобы понять это, он обратился к мысленному эксперименту, поставленному в начале двадцатого века математиком-философом Жюлем Анри Пуанкаре. Пуанкаре спросил об условиях существования Коперника. Он задавался вопросом, была ли Земля, навсегда окутанная облаками, или меланхолические обстоятельства людей, которые никогда не видели солнца или звезд, запертых в «атмосферной пещере», помешали бы заключению Коперника. Пуанкаре ответил отрицательно. По его мнению, открытие Коперника было «слепым».Он полагался не на чувственные впечатления, а на рассеивание оптических иллюзий, которые наиболее легко представляются докритическому уму: Солнце вращается вокруг Земли. В конце концов, Коперник совершил прорыв как физик, а не как астроном, как математик, а не как зритель. Тем не менее, у Блюменберга были сомнения. В конце концов, радикализм Коперниканской революции был понятен только на ее историческом фоне — тысячелетней традиции сенсорного наблюдения.Коперник мог выбрать физику только потому, что сначала был астрономом; он мог выбрать слепую науку только потому, что он первым мог видеть. 56

Введите «Восход Земли». Было что-то в представлении о Земле, дрейфующей в космической пустыне, что позволило докоперниканскому опыту присоединиться к пост-коперниканской науке. Каким-то образом изображения Земли из космоса сделали неактуальными проблемы величины и эксцентриситета — тот факт, что Земля крошечная, человек еще меньше и в центре абсолютно ничего.Наблюдение за планетой издалека не привело к появлению новых научных знаний, которые могли бы ослабить силу этой травмы. Однако вид несравненно одинокой живой Земли действительно произвел впечатление планеты настолько эксцентричной, настолько необычной, что это стало единственной вещью, на которую в первую очередь стоит обратить внимание. Решающим моментом в представлении из космоса, то есть, был «пересмотр, который положил конец коперниканской травме, связанной с тем, что Земля имела статус простой точки — аннигиляции ее важности из-за огромных размеров Вселенной.То, что мы еще не до конца понимаем, исчерпало себя: последовательное увеличение диспропорции между Землей и Вселенной, между человеком и совокупностью утратило свое значение — без необходимости отказаться от теоретических усилий ». 57 Хайдеггер беспокоился, что глобальное мышление исключает возможность быть локальным. Эпоха Earthrise, думал Блюменберг, позволит нам сделать и то, и другое одновременно.

«Восход Земли» и ему подобные имели этот эффект, поскольку они «повторно земледелили» земной шар.Они превратили земной шар обратно в Землю. По этому поводу Блюменберг говорил на собственном опыте. «Когда первые фотографии из космоса … показали, что Земля во Вселенной мерцает синим светом, возможно, были и другие люди вроде меня, — предположил он, — которые на мгновение удивились, не увидев ничего из сети широты и долготы, ничего из линии пути. экватор, поскольку каждый земной шар запечатлел его в фотографической памяти [ eidetische Erinnerung ] ». 58

На первый взгляд воспоминания Блюменберга только подтверждают подозрения Хайдеггера.Его изумление было порождено разбитыми ожиданиями, усвоенными с детства, из-за чего было трудно представить себе Землю в чем-либо, кроме земного шара, а планету — как ничто иное, как карту. Но Блюменберг вряд ли был ребенком, когда наткнулся на эти фотографии. Ему было уже пятый десяток лет. Его удивление нельзя списать на опыт внезапно исчезнувшего знания, и это делает его наблюдение еще более интересным. Опыт наблюдения за Землей издалека дал то, чего не могли сделать предыдущие знания.Во-первых, это пробудило древнее предубеждение о приоритете природы перед искусством. Блюменберг когда-то воображал Землю как имитацию земного шара. Но его взгляд обнаружил земной шар как имитацию Земли, искусственную планету как имитацию естественной, причем плохую имитацию. Расположенные рядом друг с другом, планета-организм просто сделала земной шар уродливым. «Каждый глобус, — заметил Блюменберг, даже самый искусный из глобусов, освещенных изнутри, навсегда останется с« невиданной до сих пор убогостью »по той простой причине, что« звезда не может так выглядеть — это всего лишь конструкция.59

«Однажды осознанная точка зрения стала самоочевидной», — подумал он. Но тем, кто нуждается в доказательствах, Блюменберг порекомендовал экскурсию в Диснейуорлд. Сообщество экспериментальных прототипов завтрашнего дня, или EPCOT, имело сомнительное отличие. В нем находился самый жалкий шар из всех: гигантский шар, одетый в алюминий, сконструированный как имитация Земли. (См. Рис. 7.) Посетители движутся по спирали через его недра. В течение пятнадцати минут они проходят серию показов, охватывающих всю человеческую историю, ее ближайшую предысторию и будущее.Блюменберг назвал шоу просто последним обновлением типа. Он заметил, что это характерно для определенной фантазии, «что то, что началось в пещерах Земли, должно найти свое предполагаемое завершение в колоссальной искусственной пещере технодрома». 60

Рисунок 7:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Космический корабль Земля.Фото Кэти Харбат (CC BY-NC-SA 2.0).

Рисунок 7:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

Космический корабль Земля. Фото Кэти Харбат (CC BY-NC-SA 2.0).

Аттракцион Дисней добавил изюминку. Это была не просто имитация Земли. Это была имитация Земли как космического корабля, то есть имитация имитации, причем имитация предшествующего смещения Земли артефактом.Достаточно сказать, что Блюменберг был недоволен. Космический корабль Земля: «Это клевета», — воскликнул он. «Земля означает именно то, к чему возвращаются все космические корабли. Земля — ​​противоположность космического корабля … Жалкое ощущение во Флориде — увидеть Землю как бы извне, самому себе »- все это было заплачено запредельной ценой. Зрелище было куплено ценой самой «функции Земли как земли [ Boden ]». 61

Арендт отчаялась из-за импульса создать планету и посмотреть на Землю с ее искусственной земли.Хайдеггер тоже. Блуменберг беспокоился несколько иначе. Он беспокоился о тех, чьи диснеевские приключения вытеснили истинный смысл зрелища, которое осуждали Арендт и Хайдеггер. Приведет ли EPCOT своих посетителей к выводу, что для человека «название« Земля »не имеет ничего общего с космическими кораблями и планетарными блужданиями, но с твердой почвой под ногами как условием для каждого отдыха»? Возможно нет. Это зрелище скорее сбило с толку, чем подтвердило изречение Гуссерля о том, что изначальное происхождение, Земля, не движется.Предполагалось, что опыт «Восхода Земли» полностью изменит глобализацию картины мира или положит начало новой. Дисней был в некоторой степени сладострастным преступлением, чтобы предотвратить его.62

Тем не менее, во всем этом есть глубокая ирония. Зрелище, которое, по мнению Блюменберга, было преобразующим, то, чего нельзя было предвидеть никаким творческим упражнением, которое «не могло быть изобретено», что «в небе над Луной можно увидеть Землю» — ирония в том, что этот вид был изобрел.Это стало возможным только благодаря переориентации кадра, так что лунный горизонт появляется внизу, как того и ожидает наш повседневный опыт нашего земного состояния. (См. Рис. 8.) Если это зрелище развеяло фотографические воспоминания Блюменберга о Земле в форме шара, это могло произойти только после того, как оно было преобразовано, чтобы соответствовать докритическому ожиданию — геопространственной интуиции о том, что Земля действительно существует, земной или лунный, под нашими ногами. Опыт Блюменберга родился в части реальности, а не в той, что, как он думал, запечатлен в «Восходе Земли».Это было порождено докогнитивной непокорностью его земного состояния. Его опыт был рожден также из желания — стремления к обрамлению, выходящему за пределы технологического порядка, который определил Хайдеггер, возможно, контр-обрамлению, но тем не менее обрамлению. Он заменял одно фотографическое воспоминание другим, одну галлюцинацию — второй.

Рисунок 8:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

«Восход Земли» (слева, исходная ориентация), запечатленный астронавтами, когда они огибали Луну на земно-экваториальной орбите, а также пример «геометрической перспективы» первого восхода Земли (который на самом деле был «Землей» ) запечатлен на пленку в 1966 году (справа). НАСА.

Рисунок 8:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

«Восход Земли» (слева, исходная ориентация), запечатленный астронавтами, когда они огибали Луну на земно-экваториальной орбите, а также пример «геометрической перспективы» первого восхода Земли (который на самом деле был «Землей» ) запечатлен на пленку в 1966 году (справа).НАСА.

Если бы Блюменберг все еще был с нами, он мог бы указать, что эта непреходящая неопределенность только подтверждает необходимость астрономии в первую очередь. В конце концов, это упражнение, предназначенное для перехода между конкурирующими аттракционами «пастырской идиллии», с одной стороны, и «простой подготовкой точного знания», с другой — или, говоря несколько иначе, между странствующими блужданиями Хайдеггера и технико-научным проектом управления планетами63. Он мог бы сказать, что астроноэтика помогает нам увидеть, как, оглядываясь на Землю, мы избегаем одних затруднений, но с новым чувством в отношении других мы хотели бы подтвердить.Даже если бы восход Земли был первым изображением, а переживанием — вторым, он все равно мог бы вызвать трансформацию: возвращение на Землю путем подъема на Земли в графическом воображении.

Еще неизвестно, сбудется ли эта надежда. В конце концов, надзор Блюменберга в миниатюре предупреждает нас о важном моменте. История эпохи восхода Земли — это не только история холодной войны и космической гонки, не говоря уже о приятной истории об экологической осведомленности. Переосмысленный в новом контексте (история организмов и артефактов в современную эпоху), «Восход Земли» и его загробная жизнь становятся такой же историей ошибок, слепоты и забвения.Ошибка: ошибка Блюменберга показывает, что смотреть на Землю в небе над Луной на самом деле означает смотреть на земной организм как на художественный артефакт, на всю Землю как на картину мира. О слепоте: многие заметили на Целой Земле органическую икону, но если мы последуем примеру Хайдеггера и Арендт, мы должны спросить, всегда ли Вся Земля была замаскированным земным шаром, а «глобальная среда» — лишь одним из нескольких конкурирующих, но также и замешаны в глобализме в эпоху восхода Земли. Наконец, Earthrise — это история о забвении.Сосредоточиться на том, как было открыто мобилизовано вид на Землю из космоса, — значит упустить некоторые из более тонких эффектов этого вида после того, как мы перестали регистрировать его новизну — после того, как мы в некотором роде перестали ее видеть.

Это последнее наиболее трудное решение. Как нам написать историю того, что «исчезает» в своей повсеместности? Как мы можем написать историю воображения, которое становится все более важным по мере того, как оно распространяется и исчезает, когда оно проникает в ментальную архитектуру, которая определяет наш самый основной повседневный опыт? Одно дело проследить распространение и использование самих изображений — их видимое присвоение экологами, руководителями нефтяных компаний, гуманитариями, сторонниками холодной войны или джихадистами.Одно дело — объяснить непростое сближение земного видения с глобальным словарем, переставив историю этих фотографий в более широкий рассказ о том, что случилось с организмами и артефактами в современную эпоху. Но это нечто другое, чтобы проследить, как планетарные горизонты, предоставляемые фотографиями всей Земли, преодолевают, изменяют, дополняют или искажают земные горизонты повседневного опыта. Сделать это означало бы проследить последствия описанного Гуссерлем диссонанса, порожденного локальной жизнью и глобальным мышлением, и ответить на вопрос: как изменился опыт этого раскола между жизнью как прожитой и жизнью как известной, когда мы пришли к увидеть в картинках то, что Гуссерль мог только вообразить? Это даст представление о том, что значит жить в мире, в котором «Восход Земли» возник и в котором он недавно установился — или обосновался в троне человеческого восприятия, где он действует на нас так, как мы. часто не замечаю.Термин «эпоха восхода Земли» не совсем отражает это развитие, поскольку он выдвигает на первый план то, что в данном случае более важно, как фон. Как дань уважения Арендт, давайте назовем это «состоянием после восхода Земли».

Этот термин влечет за собой верность, но также и мятеж, потому что как историческое развитие это явление бросает вызов идеям Арендт о «человеческих условиях». За некоторыми исключениями, большинство историков не привыкли использовать такие категории, как состояние человека.И не зря: это попахивает местом, предшествующим культуре, обществу или значению. Кажется, лучше оставить палеоантропологам, желающим отправиться в далекое прошлое («предысторию»), или философам вроде Хайдеггера и Арендт, готовым обсуждать идеи о глубоком настоящем — в данном случае, что мы — земные существа, населяющие созданные руками человека. миры, и что остатки этой приземленности и мирского укоренены во всем, чем мы являемся и что делаем.64 Но эта концепция не является полностью чуждой.Их словарь приземленности напоминает категорию, к которой привыкли историки: «окружающая среда», понимаемая в широком смысле как то, что нас окружает и обуславливает. И их словарь мирской жизни перекликается со второй категорией: «пространство опыта», которое историки используют, чтобы говорить о городских городских пейзажах, меняющихся горизонтах и ​​новых видах сенсорной и умственной жизни, которые они позволяют себе или создают.

Тем не менее, было бы упущением игнорировать то, как состояние после восхода Земли расширяет эти категории до их пределов.Внедрение иконографии Целой Земли в ментальную архитектуру Запада означает, что в обозримом будущем окружающая среда будет изменяться планетой, городской пейзаж — земным шаром, а горизонт — космосом — не «пространством опыта», а пустотой. Живые переживания земного и мирского, по крайней мере, как их представляли Хайдеггер и Арендт, доступны, если они доступны, только на фоне этого нового устроения. Поэтому то, что они преследовали как философское исследование, лучше всего продолжить как историческое.

Что дает такая история? И как нам это написать? На первый вопрос ответ представляет собой богатое, текстурированное описание того, что значит жить, чувствовать и знать в эпоху, когда люди наконец пришли к тому, чтобы увидеть то, что они тысячелетиями могли только вообразить — всю Землю. Что касается второго, если мы серьезно отнесемся к утверждению, что фотографии, подобные «Восходу Земли», способствовали глобализации картины мира, дополняя один набор горизонтов другим, нам нужно сначала более творчески подумать о том, где искать соответствующие доказательства.

Рассмотрим, в качестве одного примера, серию различных случаев, когда непокорность нашего земного состояния утверждала себя вопреки воображению, которое стало глобальным. Мы только что прочитали об этом упорстве в воспоминаниях Блюменберга. Мы слышим это в замечании Уильяма Андерса, астронавта, запечатлевшего культовый «восход Земли» на пленку, когда он заметил, что «все мы подсознательно думаем, что Земля плоская» 65. Мы находим это в творчестве Роберта Смитсона: центральная фигура в движении конца 1960-х — начала 1970-х годов под названием «Земляные работы.Его знаменитая спиральная пристань (1970) в Большом Соленом озере в штате Юта является устойчивым отражением несовместимости планетарного и космического масштабов с хрупкостью человеческой жизни, связанной с землей.66 Мы (или наши психологи) также наблюдаем за игрой детей. Когда их просят изобразить землю, море, небо и другие объекты, они раскрывают частичную истину аксиомы Гуссерля, создавая круглую планету, плавающую на фоне облаков и звезд, смешанных без разбора. Они сочетают в себе аполлоническую перспективу, которая дает форму круглой Земли, с двумя связанными с землей эмпирическими горизонтами — теми, которые отмечены землей и небом ночью и днем.67 (См. Рис. 9, особенно b, d и f.) И последний пример: мы находим его закодированным в серии плакатов, распространенных Партией зеленых Германии, которые утверждают претензии горизонта земля-небо против земного видение и глобальный словарь эпохи Earthrise. (См. Рис. 10.) Они указывают на то, что самый повседневный опыт — поиск вверх — приобрел политическое значение. Они указывают на то, что значение слова «небо» изменилось.

Рисунок 9:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

От Стеллы Восниаду и Уильяма Ф. Брюэра, «Ментальные модели Земли: исследование концептуальных изменений в детстве», Когнитивная психология 24, вып. 4 (1992): 535–585. Copyright 1992. Перепечатано с разрешения Elsevier.

Рисунок 9:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

От Стеллы Восниаду и Уильяма Ф.Брюэр, «Ментальные модели Земли: исследование концептуальных изменений в детстве», Cognitive Psychology 24, no. 4 (1992): 535–585. Copyright 1992. Перепечатано с разрешения Elsevier.

Рисунок 10:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

«Зеленые: Шлезвиг-Гольштейн». Плакат любезно предоставлен Archiv Grünes Gedächtnis der Heinrich-Böll-Stiftung, Берлин.

Рисунок 10:

Выполнение разрешения правообладателя на показ этого изображения в Интернете запрещает дальнейшее увеличение или копирование.

«Зеленые: Шлезвиг-Гольштейн». Плакат любезно предоставлен Archiv Grünes Gedächtnis der Heinrich-Böll-Stiftung, Берлин.

Все эти примеры указывают на сочетание, а также на столкновение земного с земным, которое в настоящее время обусловливает человеческий опыт. И разнообразие тех, на кого это влияет (философов, художников, космонавтов, политиков и детей, подвергшихся психонаучным махинациям), кое-что говорит о его масштабах.Он широкий и глубокий. В этом свете утверждение о том, что «глобальное мышление» — это не наш выбор, а наша судьба, следует исправить, чтобы учесть состояние после восхода Земли, в котором глобальное иногда является ровесником, а не последующим, мышлению и в мышление переплетается с чувством и ощущением.

Есть причина для неоднозначного отношения к этому развитию. Безусловно, есть экологическое сознание, забота о планете, даже чувство мистической связи с Землей.Но для каждого побуждения к заботе есть предписания, которыми нужно управлять и контролировать. Для каждой встречи с целостностью по определению есть моменты ужасающего отчуждения. По свидетельству астронавтов «Аполлона», эти моменты, как правило, наступают, когда Земля сморщилась до размеров, при которых мозг может воспринимать ее как отдельный объект — не тогда, когда Землю впервые исследуют визуально, а дальше, когда ее поглощают глаза. целиком, в прямой видимости, охватываемым одновременно и целиком.68 Но что насчет остальных из нас, тех, для кого эпоха восхода Земли — это не космонавтическое приключение, а астрономическое приключение, созданное по фотографиям, которые привезли астронавты? Разве мы тоже пережили эти удвоенные моменты полноты и отчуждения? Почти наверняка, хотя и в другом ключе.Полный отчет об этой поездке должен подождать. Но для начала просто поразмышляйте о головокружении, которое может возникнуть, когда на ум приходит Вся Земля, и мы замечаем, что да, где-то внизу, на этом большом синем шаре, находятся мы.

© 2011 Американская историческая ассоциация. Все права защищены.

Американская историческая ассоциация

Глава I. Внешний мир и картины в нашей голове

Отчет о мировом счастье содержит на удивление хорошие новости

Отчет является хорошей новостью в отношении глобальной устойчивости, считают эксперты.

«Я не хочу производить впечатление, что все в порядке, потому что это не так», — сказал один из редакторов отчета Джеффри Сакс, профессор экономики Колумбийского университета. Но хотя использование средних национальных показателей маскирует индивидуальное неравенство в благополучии, сказал Сакс, данные свидетельствуют о том, что «люди не поднимали руки из-за своей жизни.

Отчет о счастье основан на опросе Gallup World Poll, в котором респондентов просят оценить свою текущую удовлетворенность жизнью по «лестничной» шкале от 0 до 10, где 10 представляет «лучшую жизнь для вас». Как выразился Сакс, это «более широкий взгляд» на счастье, и его устойчивость согласуется с результатами других опросов Гэллапа в США и некоторых европейских опросов во время пандемии.

В конце марта — начале апреля 2020 г., в начале пандемических ограничений, 58,2% U.По данным Gallup, респонденты S. оценили свою текущую удовлетворенность жизнью на 7 или выше.

В то время как количество американцев, сообщающих о тревожных и депрессивных симптомах, резко выросло в течение 2020 года, это число удовлетворенности оставалось справедливым даже в течение декабря, согласно отчету, даже после дальнейших ограничений covid-19, всплесков пандемии, протестов против расовой несправедливости и т. Д. политика и президентские выборы, вызывающие разногласия.

Все это время ожидаемое будущее счастья американцев оставалось высоким: по данным пяти опросов с момента начала пандемии, между 65.8 и 69,2 процента респондентов заявили, что ожидают, что их удовлетворенность жизнью будет на 8 или более лет в будущем выше, чем до пандемии. Это предполагает оптимизм в отношении будущего, который Соня Любомирски, профессор психологии Калифорнийского университета в Риверсайде, считает «действительно очень адаптивным».

«Во время этой пандемии происходят самые масштабные изменения в социальном поведении, которые мы когда-либо видели в нашей жизни», — сказал Любомирский, автор таких книг, как «Мифы о счастье» и «Как о счастье.«И поэтому я ожидал гораздо, гораздо большего снижения благосостояния. А мы этого не видим ».

Эксперты объясняют, что дело не столько в том, что у людей дела обстоят так же хорошо, как раньше, сколько в том, что многие приспособились к своим новым ситуациям таким образом, что, возможно, их благополучие примерно выровнялось. «Одна из цитат, которую мы используем:« Вы не путешествуете по миру, но в этом году у вас больше шансов встретить своих соседей », — сказал Джон Хелливелл, другой редактор отчета и почетный профессор экономики в Университет Британской Колумбии.

Стрессы, подобные тем, которые мы испытали в этом году, могут побудить людей выработать иную, более широкую концепцию счастья. А это, по мнению психологов, может повысить устойчивость. Вы, вероятно, уже воспользовались возможностью, чтобы изучить свою собственную картину в целом в прошлом году, но, если у вас возникли трудности и поскольку мы еще не закончили с этой пандемией, вот несколько стратегий, которые могут вам помочь.

Ищите впечатляющие впечатления

Когда марсоход Perseverance приземлился на Марсе в феврале.18 лет Итан Кросс, профессор и директор лаборатории эмоций и самоконтроля в Мичиганском университете, почувствовал нечто сильное: трепет.

«Когда вы испытываете трепет, это эмоция, которую мы испытываем, когда вы находитесь в присутствии чего-то обширного и трудно объяснимого», — сказал Кросс, недавний автор книги «Chatter». «Типа, я не знаю, как, черт возьми, мы придумали, как приземлиться на другой планете, верно? Но это наполняет меня трепетом ».

Посадка, вспоминал он, напомнила ему более крупную (в данном случае межпланетную) картину жизни.«Наука показала, что когда вы испытываете трепет, это приводит к« сокращению себя », — объяснил Кросс. «Так что по сравнению с этим наши собственные проблемы кажутся меньше». Похоже, настойчивость помогла ему добиться того же.

Вы также можете испытать трепет, останавливаясь на живописном месте, наблюдая за закатом или наблюдая, как годовалый ребенок решает, как сделать свои первые нерешительные шаги. Исследование 2018 года, опубликованное в журнале Emotion, отправило студентов и ветеранов вооруженных сил на сплав по бурной воде и попросило их записать свой опыт шести различных положительных эмоций после каждого дня на реке.Исследователи обнаружили, что степень, в которой стропила испытывали трепет, больше всего предсказывала изменения в их самочувствии и симптомы стресса через неделю.

Ищите социальную поддержку и оказывайте ее

Неудивительно, что, согласно отчету о счастье за ​​этот год, «способность рассчитывать на других» была «основной» опорой для оценок жизни в 2020 году.

«Социальная поддержка» — безусловно, один из лучших способов помочь людям справиться с любыми невзгодами, стрессом или трагедией », — сказал Любомирский, и это было очень важно во время пандемии: дни рождения проезжающих мимо автомобилей, помощь соседей пожилым людям, регулярная проверка Zoom или FaceTime. с друзьями.

Но общение с другими также расширяет наши перспективы. И если мы сталкиваемся с проблемой или принижаемся к себе, те, кто хорошо нас знает, часто видят то, чего мы не видим.

«Другие люди могут быть действительно отличным источником обратной связи для наших сверхспособностей и нашей силы», — сказала Таша Юрих, организационный психолог и автор книги «Insight».

Помощь другим может вывести вас за пределы себя и помочь вам тоже: глобальный «эффект счастья» щедрости усилился в прошлом году, говорится в отчете, и внесение пожертвований коррелирует с более высоким уровнем удовлетворенности жизнью и положительным влиянием.Это находит следы с рядом исследований, которые свидетельствуют о повышении благополучия благодаря актам доброты и волонтерской деятельности.

Дайте себе некоторую (психологическую) дистанцию ​​

Психологическое дистанцирование означает «своего рода расширение перспективы», — объяснил Кросс. По его словам, после того, как мы отдалились от источника стресса, мы часто лучше подготовлены к тому, чтобы вернуться к нему.

Одна из версий — лингвистическое дистанцирование, техника, которая включает в себя анализ вашей ситуации с точки зрения третьего лица, как это сделал бы близкий друг, и активацию самосострадания.В исследовании 2017 года, опубликованном в Журнале экспериментальной психологии: General, было обнаружено, что «участники, которые демонстрировали большее языковое дистанцирование, были более успешными [эмоциональными] регуляторами».

«Вы идете на свидание, оно не проходит, и у вас возникают все эти негативные мысли вроде:« О, это потому, что я был недостаточно привлекателен или недостаточно интересен ». Друг никогда бы не стал скажи это тебе, правда? » Любомирский сказал. «Отчасти они добрые, отчасти — немного объективные.Когда мы погружены в собственные проблемы и погрязли в своих негативных мыслях, мы не смотрим на общую картину «.

Во время пандемии Кросс рекомендовал и сам практиковал вторую версию: временное дистанцирование, которое включает в себя представление о том, как вы будете относиться к текущему стрессу или когда-нибудь в будущем, возможно, через год, когда он пройдет.

Переоценивайте и ищите смысл

«Люди — это машины, создающие смыслы», — сказал Эйрих, и поиск личного положительного значения в испытании опыта — метод, известный как положительная переоценка — может расширить и улучшить ваш кругозор.Обзор исследований пожилых людей, проведенный в 2015 году, показал, что положительная переоценка является «адаптивной стратегией выживания для пожилых людей с широким спектром преимуществ», в том числе для физического здоровья.

Эйрих рекомендовал поразмышлять над такими вопросами, как «Какие сильные стороны или идеи я обнаружил, столкнувшись с ситуацией?» или «Что я узнал о себе или о своих самых важных отношениях?» и размышляя о том, как, несмотря на тяжелый опыт, вы могли бы помочь себе в будущем. По ее словам, размышления над такими вопросами могут выявить рост или преимущества, о которых человек не задумывался, даже если это «не меняет его негативной реальности».«Новая оценка — это шаг к корректировке вашего более широкого повествования.

«Наилучший индивидуальный уровень психологической устойчивости наступает, когда мы берем действительно ужасное событие, такое как автокатастрофа или смерть любимого человека, [и] превращаем его в историю:« Вы знаете, что произошло действительно плохое. Было действительно тяжело. И я прошел через это, и вот что я сделал, чтобы из этого выбраться », — сказал Дэниел Олдрич, директор программы исследований безопасности и устойчивости Северо-Восточного университета. «Вместо того, чтобы говорить:« Я все еще тот человек, который застрял в моем доме »или« Я все еще тот человек, который боится заразить своих родителей ».«Трудно поддерживать это повествование и чувствовать, что я двигаюсь вперед».

Конечно, изменить свое повествование непросто и не всегда возможно.

Но Кросс, со своей стороны, приветствует возможное альтернативное повествование об устойчивости к пандемии.

«Сегодняшний дискурс настолько негативен, и на это есть очень веские причины», — сказал он. «. . . Но я действительно думаю, что [это] рассказ о надежде ». Не отрицая реальных страданий Соединенных Штатов, он сказал: «Вы видите свидетельство того, что общество не рушится.»

Хайдеггер,« Эпоха картины мира », аннотация ДжиХи Хонга

В этой статье
метафизическая основа современной науки. Размышляя о главном
явления современной эпохи, Хайдеггер имеет дело с отношениями
между гуманитарными предметами и науками в современный период. Чувство неотъемлемости
темпоральность имеет решающее значение на протяжении всей статьи для понимания особенности
современного человека и науки.Характеризуя современные
науки как процесс исследования, в отличие от познания, в
Хайдеггер предполагает, что
современные науки приходят к беспрецедентной онтологии, которая
определяется их существованием в двойной темпоральности: существующие
до появления в современном мире. Эта онтология инкапсулирована
в термине subiectu m, как описано как то, что лежит перед, что
вдвойне артикулируется его текущей деятельностью и подразумеваемой пространственной
установка мира.Представление о мире подвергается дальнейшему сомнению.
своим отношением к понятию изображения. Картина мира Хайдеггера подразумевает
мир воспринимается и воспринимается как картина, а не как картинка
мира; это система, стоящая перед субъектами, в которой все
вещи принадлежат, и все вещи стоят вместе. Что делает людей субъектами
эквивалентом современных существ является их положение посреди этого
изображение, которое становится возможным благодаря их способности измерять
и выполнение с целью овладения тем, что
все.Историчность современной эпохи подчеркивается через эту трансформацию.
мира в картину, человека в subiectum . Далее, когда человек
существо воспринимает себя как subiectum , и это имеет приоритет
над другими центрами взаимоотношений мир становится картиной.
Хайдеггер находит наиболее ярким примером этого феномена вездесущность
принадлежащий
гигантский, и его саморефлексия как современный феномен. Захват
гигантская тенденция к все более и более мелкому, Хайдеггер предполагает
что эта грандиозность является чем-то, благодаря чему количественные
становится особенным качеством.Таким образом, это замечательное величие,
что влечет за собой превращение вечно исчисляемого в совершенно
неисчислимо. Это преобразование существует повсюду вокруг всего,
когда человек превратился в subiectum , а мир — в
картина.

Обрамлено как метафизическое
размышления о современных науках, эта статья охватывает сложность
современных технологий как нового носителя. С одной стороны, сильно повлиял
Гегельянский историзм, взгляд Хайдеггера на современные технологии
раскрывает безошибочную современность технологий и их исторические
онтологии, резко контрастирующие с науками предыдущего
возрастов.С другой стороны, Хайдеггер полагается на несколько противоречивые
предположения о том, что СМИ существовали вечно на протяжении
человеческая история и что человеческие субъекты всегда их испытывали
как процесс, в котором были сконструированы сами СМИ. Хотя Хайдеггер
никогда не отказывается ограничивать современные науки историчностью
современности, осознание этой скрытой преемственности, лежащей в основе
современные медиа стоит отметить в связи с теориями медиа, т.е.е.
Маклюэн характеризует СМИ как своего рода парадигму. Тем не менее,
вес современности в Хайдеггере превосходит возможность с небольшими нюансами
непрерывного аспекта медиа. В этом смысле понимание Хайдеггера
в историчность современных технологий кажется прелюдией к
Заявление Киттлера о том, что некоторая среда прекратила свое существование
не писать себя в современную эпоху. В контексте Хайдеггера
признание непрерывности СМИ, заявление Киттлера также может
следует понимать как предполагающее условие, что средства массовой информации постоянно обслуживают
писать себя, но только в современную эпоху это было актуализировано.Эта сложность
особенно полезен при размышлении о дискурсе о новизне
СМИ в эпоху модерна и постмодерна. Например, это интересно
найти параллельный дискурс между Хайдеггером и Мановичем при описании
новизна СМИ в данное время. Хотя разные акценты
оба понимают точку, где сходятся человеческая культура и технологии для
впервые в истории. Таким образом, в ловушке подавляющего самосознания
современности, Хайдеггер чрезмерно подчеркивает уникальность современных наук.

A Wilhelm Scream — A Picture Of The World Lyrics

Я облажался, передавая власть тебе
Я знаю тела, но не могу назвать имена, поэтому я должен забыть тебя
Это катарсическая песня как другой дерьмовый, и я никогда не чувствовал себя таким старым
, я бы охладился и проспал его, но сегодня жаркий гребаный день, и у меня только полдень

Потому что ты его не отпустишь
Ты позволил ваше чувство колеблется
Я был вне зоны предупреждения без предупреждения
Чтобы найти наихудший гребаный путь

Но каждый шаг, который я пропустил, я буду повторять еще один
Потому что, если мы все подойдем близко и промахнемся, тогда мы
Взять короткий конец палки и выложить ее.